Тони Валентайн - Джеймс Суэйн

выигранные монеты, и осторожно ввел проволоку внутрь машины. Глаза его при этом не отрывались от объявления о том, что джек-пот Билли составляет двадцать шесть миллионов долларов. Билли был застрахован лондонской компанией «Ллойд», а они, как сказал Фонтэйн, со страховками никогда не накалывали. Как опять же однажды сказал Майку Фонтэйн, залог успеха — тщательно проделанная подготовительная работа. И свое домашнее задание Фонтэйн выполнил.

Внутри у Билли располагались шесть барабанов, и манипулировать им было труднее, чем другими игральными автоматами. Однако Майк оставался, наверное, последним из мошенников Лас-Вегаса, которые знали, как управляться со старыми машинами, — он тренировался на двух чугунных развалюхах в кладовой «Братишки». Майк собирался использовать эти свои знания и умения на круизных судах, где все еще полно было старых автоматов. Конечно, доходы не столь велики, но для умственно отсталых — а до недавнего времени Майк себя к ним причислял — это была непыльная работенка.

Он слышал вопли техасца. Бедный ублюдок. Фонтэйн не посвящал подельников во все детали плана. Для техасца и короля пиццы планом предусматривались серьезные увечья и тюрьма, для остальных участников — жизнь, полная удовольствий. Майку было жаль двух уголовников, но не спать из-за них по ночам он уж точно не станет.

Через двадцать секунд все было готово. Скрутив проволоку снова в вешалки, он засунул их в рукав. И расхохотался: джек-пот вместо шести вишенок представлял собой изображения шести бывших жен Ника с карикатурно громадными сиськами.

— Великолепно! — воскликнул он, целуя окошечко, за которым они скрывались.

И на всех парах выскочил из казино.

В битве за честь казино участвовали далеко не все служащие — в конце концов, в такой драке недолго и пострадать, и кое-кто из наиболее трусливых работников Ника предпочел отсидеться в сторонке. Среди дезертиров оказались официантки и бармен из «Убежища Ника», группа мексиканских посудомоек и горничных и несколько бухгалтеров. Они собрались в комнате отдыха персонала и ожидали исхода сражения.

Среди них находилась и Роксана. Пять минут назад она вышла из лифта, и ее чуть не убило пролетавшим мимо стулом. Она ринулась в комнату отдыха, выпросила у туповатой горничной по имени Долорес сигарету и сидела сейчас в сторонке, кусая ногти.

— А я думала, у тебя свидание, — сказала Долорес, которая все обо всех знала. — Что случилось?

— Ничего не вышло, — холодно ответила Роксана.

Долорес хмыкнула. Накануне она застукала Роксану, когда та прихорашивалась в туалете — ишь, надушилась, лошадь с ног сбить можно.

— «Ничего не вышло», — повторила Долорес, как попугай. — Дорогая, да тебя же всего-то минут сорок пять не было.

— Ну а мне это время показалось вечностью, — сказала Роксана, стараясь перевести все в шутку.

— А что произошло?

— Ты же слышала: ничего не вышло, — и Роксана сердито добавила: — Такое бывает, понятно?

— Что, он так уж плох?

Роксана в досаде топнула ногой. Кухонные рабочие в ужасе уставились на нее: ни у кого не было разрешения на работу, и они боялись любого шума или скандала.

— Прекрати, — сказала она Долорес.

Та снова захихикала:

— Ой-ой, какие мы сегодня чувствительные!

— Хочешь узнать все в деталях?

— Да, — выдохнула Долорес.

Роксана понизила голос:

— Ну что, я поднялась к нему в номер, заказала напитки, накрыла на стол, поставила музыку. А потом зазвонил телефон, я сняла трубку. Звонили по поводу его сына — он пропал, возможно, его убили. Я обзвонила все казино, нашла его, он поднялся к себе. Все было так грустно, но я подумала, что, может, я смогу его как-то утешить.

Долорес, чья социальная жизнь была небогата событиями, чуть не описалась от восторга.

— И? — едва дыша спросила она. — Что было потом?

— А ничего, — печально ответила Роксана.

Долорес вытаращила глаза:

— Как это так — ничего?

— Вот так, ничего.

— Но…

— Он просто уснул, — сказала Роксана, подавив рыдание и утерев глаза рукавом своей шелковой блузки. — Он пошел в спальню позвонить. Я подождала-подождала и пошла следом. А он лежит на кровати и спит. Господи, мне так не везет!

— Ой, детка! — И Долорес сочувственно обняла ее за плечи. — Мне так тебя жаль.

— Мне тоже себя жаль. — И Роксана разревелась.

В 10:20 Роксана высунулась из комнаты отдыха. Ник со своим войском стоял в центре казино, и все рукоплескали Джо Смиту, который высился у стола блэкджека и, сняв рубашку, демонстрировал мускулатуру. Техасец валялся на полу и громко хрипел.

Загасив сигарету, Роксана попрощалась и вышла. А потом, как делала уже тысячи раз, прошла через казино к главному выходу — она могла выйти через боковой, и тогда путь к стоянке для служащих, где Роксана всегда оставляла машину, оказался бы короче. Но она всегда входила и выходила через главный вход, и все кругом знали, почему.

Потому что у Роксаны была мечта — такая же, как у многих. Мечта о лучшей жизни, в которой не надо подниматься по звонку будильника, доставать из почтового ящика кучи счетов и подсчитывать гроши, чтобы вовремя их оплачивать. Это была мечта о богатстве, она заставила ее бросить мужа и уехать в Лас-Вегас. На ходу она вынула из сумочки пять долларовых монет и по привычке поцеловала профиль Эйзенхауэра на каждой. Потом тряхнула ими в кулаке, словно игральными костями — каждый день из тысячи дней совершала она этот ритуал. Путь в обход, монетки, поцелуи, потряхивание-позвякивание и, наконец, момент истины — она опускала монетки в щель Однорукого Билли и посылала воздушный поцелуй Джо Смиту, который всегда желал ей удачи.

Каждый день одно и то же, каждый день. Эта картина стала настолько привычной, что на Роксану уже мало кто обращал внимание. Одни служащие находили это смешным, другие печально качали головами. Смотрите, вот идет Роксана со своими долларами. Целует их наудачу — да, если кто и заслуживает джек-пота, так только она.

Она проскользнула в нишу и удивленно уставилась на пустой табурет Джо Смита. Как это неосторожно со стороны Ника — снять его с поста! Когда в казино меняли камеры наблюдения, Ник решил сэкономить и установил в нише две камеры-фальшивки — чтобы не ковырять здесь потолок и не платить лишние деньги. Ник, как всегда, решил поступить по-своему, и сейчас он за это должен будет поплатиться.

Роксана подошла к Билли и, придерживая его ручищу, достала теннисный мячик и положила себе в сумочку. На секунду она поймала свое отражение в отполированной меди автомата. Это выражение восторга,