Добрые соседи - Екатерина Лесина

А уж как она из машины генеральской вышла.

Не вышла – выплыла.

В мехах.

И водитель дверь открыл. И ручку подал. И еще букет после достал преогромный. Розы, к слову. Никаких тебе гвоздичек. И поит генерал Эвелинку отнюдь не газировкой с сиропами.

– А что за он…

– Мне не докладываются, – за генерала было обидно. Вот она, Ниночка, не стала бы ломаться, мужику нервы трепать, скоренько согрела бы…

– Тонька тоже загулялась. Про жениха забыла, говорит, в командировке он. Ага… как же… – Ниночка с тоской посмотрела на ложечку, все ж облизывать ее было вкусно. Пришлось брать чашку в руки и кофий из нее хлебать. – Я ее как-то видела с одним… такой весь правильный, просто жуть. За ручку держатся, беседы беседуют. На меня даже и не глянули.

– Интересно, – сказала тетушка. – А эти… сестрицы?

– Ага… тоже, что одна погуливает, что другая. Жуть просто!

– И с кем гуляют?

– Так… не знаю… не знакомили. Викушка только рядиться стала, то брошку наколет, то серьги нацепит. Одного разу вообще блузончик достала. С кружавчиками. А Владка красится вдвое пуще прежнего…

Ниночка замолчала, подумав, что и вправду странно все.

То никого не было, то вдруг…

– Дорогая, – тетушка ласково коснулась ладони. – Ты у меня девочка умная. Я не знаю, что происходит, но… приглядись к этим… кавалерам. Ладно? Если выйдет, познакомься… а лучше…

Губы тетушки растянулись в улыбке.

– Не устроить ли вам общий праздник?

– С какого перепугу?

– Не с перепугу, а в честь грядущей годовщины Великой октябрьской революции. Соберетесь как подобает добрым соседям. Пусть девочки и кавалеров своих приведут.

Мысли отказаться в Ниночкиной голове не возникло.

Ведьмам, когда они и вправду просить изволят, отказывать не принято.

Астра смотрела на двух девочек, которые пили молоко. И пили аккуратно, стараясь не пролить ни капли. Розочка то и дело облизывала губы, а подруга ее, какая-то невесомо-хрупкая и боязливая, осторожно собирала крошки со стола.

– Извини, я просто не знал, куда их еще девать, – в пятый, кажется, раз повторил Святослав.

Молока купил он.

И пряников.

И толстых пухлых кренделей, посыпанных сверху сахаром. И леденцов. И даже кулек шоколадных конфет. Он то ли понятия не имел о том, чем следует кормить детей, то ли решил, что обычная еда в госпитале как-нибудь да сыщется.

Сыскалась.

И девчонки, доевши каши с котлетами – а положили им от души, еще и пожалев несчастных крошек, пусть несчастными они и не были, – добрались сперва до пряников, потом до кренделей, и все равно поглядывали на конфеты. Благо, кулек лежал тут же, руку протяни.

Но кажется, на этакий подвиг сил у них почти не осталось.

– Я… найду кого-нибудь, чтобы за ней приглядели. Попрошу… просто… ее нельзя оставлять, – Святослав смутился.

Астра же сказала:

– Спасибо.

– Да… не за что, как бы.

Есть за что.

Это она, Астра, должна была подумать, что Эльдар одними уговорами не ограничится, что с него станется в сад пойти и… и, если бы не Святослав…

…не та женщина, про которую Астра еще недавно думала, что эта женщина плохая, что злая она, а она оказалась вовсе не злой.

И Розочку спрятала.

И…

– А если этот проект… если там, в Москве, решат, что в нем есть смысл? – задала Астра вопрос, который не давал ей покоя. И пусть Болиголов Валерьянович, выслушав ее, уверил, что бояться нечего, что у них свои методы убеждения, но…

Вдруг?

– Тогда я на тебе женюсь, – к счастью, Святослав не стал утверждать, что страхи ее пусты, что нужно просто-напросто успокоиться, вдохнуть там поглубже и думать о хорошем. – А Розочку удочерю.

Все-таки странный он, даже для мага.

Особенно для мага.

Но Астра не сказала этого вслух, но спросила:

– Думаешь, это поможет?

– Думаю, это заставит считаться. Нас ведь тоже не так и много. А еще мы привыкли помогать своим. Это во-первых. А во-вторых, я действительно полагаю, что он самодеятельностью занялся. Решил наглядно, так сказать, продемонстрировать, что вреда от его затеи не будет. Вот только интересно, кто его, бестолочь этакую, убедил?

Астре это интересно не было.

Вот совершенно.

Широко зевнула Машка. И Розочка тоже, хотя на нее-то Машкины страхи и усталость ее, и прочие эмоции, которые доставались другим, почти и не действовали.

– Домой их надо. Я… отпрошусь?

– Хочешь, я бумагу выправлю, чтобы потом проблем не было?

Астра покачала головой.

Вот только ей бумаг от комитета не хватало для полного счастья.

– У меня отгулов хватает, – пусть Алексей Львович ее и без того отпускает, но лучше, чтобы все по правилам. А то мало ли. – И отпуск можно взять. На неделю.

Можно и больше, потому как прежде Астра отпуск не брала, даже когда предлагали, потому как, во-первых, совершенно не представляла, что ей в этом отпуске делать, а во-вторых ее пугала сама мысль о расставании с госпиталем.

Вдруг назад не примут.

– Хорошо, – Святослав осторожно коснулся ладони девочки и покачал головой. – Я сейчас позвоню одному человеку, пусть подумает, куда ее пристроить.

…вот только все оказалось не так и просто.

– Это… безусловно… везение и немалое, – в голосе Казимира Витольдовича слышалась некоторая, прежде несвойственная этому человеку, растерянность. – Но… куда ее девать?

– В интернат? – предложил Святослав.

Хотя почему-то эта в общем-то глубоко логичная мысль больше не казалась удачной. Напротив, что-то внутри протестовало, пусть даже этот интернат отличался от прочих.

– Это да… конечно… сколько, говоришь, ей?

– Лет пять с виду, может, чуть больше.

– Ранняя, – Казимир Витольдович замолчал, явно обдумывая проблему. – Я позвоню, конечно, пусть пришлют кого из своих, а пока приглянь.

– Я?

– Других магов разума у меня нет. А обычные не справятся, если все так, как ты говоришь.

– Но…

– К бабке ее съездят, документы оформят. Но вот… – в телефонной трубке что-то щелкнуло. – Куда ее еще девать? В детскую комнату милиции?

– Нет.

Святослав, забыв, что видеть ее не могут, покачал головой.