Малышкина и Карлос. Магические врата - Андрей Денисов

– Опоздали вы, – тихо прошептала Виолетта, – нет теперь Семена Семеныча.

– Как? – воскликнула Ниночка. – Ведь он на вид был совершенно здоровый!

– Да вы заходите, – посторонилась Виолетта, – я вас чаем напою.

Чай она заваривала отменный. Темно-красного цвета, он пах какими-то упоительными травами и на вкус был великолепен.

Рассказывая о Семене Семеныче, Виолетта тихо плакала. Ее отец был старейшим колдуном Москвы, немногие могли попасть к нему в качестве клиентов, людей он вычислял с одного взгляда и часто отправлял пришедшего несолоно хлебавши, безо всяких объяснений. Сотрудничал Семен Семеныч и с милицией, разыскивая особо опасных преступников, маньяков и безжалостных убийц. Приходили к нему на поклон не только полковники, а случалось, и генералы. А с некоторых людей Семен Семеныч вообще не брал никакой платы, наоборот, оказывал им посильную помощь. И все его уважали и любили, а баба Ванда одно время ходила у него в ученицах.

– Вот, дописал он свои мемуары, лег спать и не проснулся. Легко ушел, – вытерла слезинку Виолетта. – Силу-то он свою давно передал внуку, сыну моему, значит.

– А с ним можно поговорить, с вашим внуком? – с надеждой спросила Корделия.

– Затруднительно будет, – ответила Виолетта, – он в Сибири, стажировку проходит у одного знаменитого шамана.

– Что же нам делать? – расстроилась Ниночка.

– Расскажите мне, что случилось, – посоветовала Виолетта, – может, и помогу чем.

Корделия обстоятельно посвятила ее во все подробности ситуации. Женщина надолго задумалась.

– А знаете, есть на юге России знаменитая ведьма, старая, но она еще очень сильна, – задумчиво произнесла наконец Виолетта. – Живет в станице Шапсугской, в горах, а слава о ней далеко идет. Зовут ее Терентьевна. Я ее еще девочкой знала. Пусть ваш отец к ней обратится и скажет, что, мол, от Виолетты пришел, она не откажет.

– Спасибо вам, Виолетта, вы нас просто спасли. – Пожала ей руку Корделия. – Мы побежим, времени у нас совсем мало, надо торопиться.

– Ну удачи вам, – пожелала Виолетта, закрывая за ними дверь.

Выйдя из подъезда, сестры отправились к Корделии, засели у нее кухне и уставились на телефон в ожидании отцовского звонка.

На пасеке Водорябова происходили странные вещи. Пересох за один день колодец, в котором вода стояла почти у самого уровня земли и деваться вроде бы никуда не собиралась. И теперь приходилось ходить за водой к роднику. Запасы крупы заплесневели, хотя лежали плотно закрытыми в сухом месте, в деревянном армейском ларе. Выстиранное белье не сохло и, несмотря на жару, болталось влажным на веревках. Пчелы были вялыми и приносили мало нектара. Да и Петр Водорябов с помощником Женей чувствовали себя неважно, быстро уставали и страдали головными болями. А еще пасечника замучила бессонница.

Засыпал он нормально, так же, как и всегда, но через час его как будто кто-то толкал, и Петр Водорябов распахивал глаза. Ему хотелось выйти из вагончика на воздух, но он почему-то знал, что делать этого не следует, и лежал до рассвета, вздыхая и глядя в темноту. Но прошедшей ночью он не то чтобы услышал, а скорее почувствовал, как к порогу вагончика кто-то приблизился.

Пасечник встал, взял в руки мощный фонарь, подкрался на цыпочках к двери вагончика и рывком распахнул ее. В двух шагах стояла призрачная женщина с голубым лицом. На ее голове змеились седые космы, глаза глубоко запали и мерцали в глубине черепа таким потусторонним светом, что у Водорябова захватило дух от ужаса. К тому же во взгляде чудовища ясно читалась неприкрытая ненависть. Старик посмотрел ей под ноги и перепугался еще больше – она парила в воздухе, не касаясь босыми ступнями земли.

Фонарь в его руках стал тускнеть и, мигнув, неожиданно погас. Водорябов вскрикнул и захлопнул дверь, но что-то острое успело в эту секунду коснуться его ноги, и он почувствовал резкую боль, как будто с лодыжки содрали кожу. Включив свет, он увидел на ноге ожог. Смазав больное место медом, пасечник кулем повалился на кровать, шепча все известные ему молитвы подряд.

Едва только рассвело, он вышел из вагончика и огляделся. На том месте, где стояла кошмарная гостья, вся трава почернела и обуглилась. Старик подошел поближе и нагнулся над черной проплешиной… и тут послышался шепот, такой тихий, как будто звучал прямо в голове.

– Не обманешь, – шептал голос, – тебе не спрятаться, проклятие найдет тебя, найдет и накажет… Не обманешь, не уйдеш-ш-ш-шь…

Водорябов вскрикнул, когда Женя неожиданно окликнул его сзади со ступенек вагончика.

– Фу-ты как напугал! – схватился за сердце пасечник.

– Что это? – спросил помощник, разглядывая черное пятно на яркой изумрудной траве.

– Видел я сегодня ночью эту женщину, про которую ты рассказывал, – сказал Водорябов и размашисто перекрестился, – она здесь вот стояла.

Поднявшись в вагончик, он опять лег на кровать и пролежал до вечера. У него не было даже сил пошевелиться. Женя звал его обедать, потом ужинать, но старик так и не поднялся с постели.

– Позвонить мне надо, – тихо прошептал он, когда помощник в очередной раз подошел к нему. Хоть бы приехал кто, до города отвез…

– Зачем? – удивился Женя. – Позвони с моего мобильного.

Водорябов хлопнул себя по лбу.

– Никак не привыкну к этим новомодным штучкам! – оживился он. – Забыл, что у тебя есть телефон. Ну давай его скорее!

Старик набрал номер Корделии. Трубку подняли сразу, как будто ждали звонка.

– Папа! – крикнула в трубку Корделия. – Записывай, станица Шапсугская, Екатерина Терентьевна, скажешь, что ты от Виолетты! Она поможет! Найдешь эту станицу?

– Чего ее искать, – с облегчением сказал Водорябов, – у меня пасека недалеко от нее стоит!

– Ну замечательно! – вздохнула Корделия. – Передаю трубку Ниночке!

Ниночка просила его не бояться, не расстраиваться и поскорее отыскать эту самую Екатерину Терентьевну.

– Только на ночь глядя никуда не ходи! – попросила она его.

Водорябов нежно простился с дочерьми и обещал позвонить, как только хоть что-нибудь прояснится.

Всю ночь он не спал, прислушиваясь к едва уловимым звукам за стенками вагончика, а под утро его сморил сон, и Водорябов проспал до самого завтрака.

Постановка магической защиты оказалась трудоемким и нескорым делом. Сначала Карлос достал из нагрудного кармана блестящую трубку, похожую на мундштук, и вставил в нее раздваивающийся на конце, как жало у змеи, излучатель. Над головой профессора Серебрякова излучатель издал тонкий воющий звук.

– Это фонят ваши доспехи, профессор, – объяснил Карлос. – Защищены вы прилично, но от магии средней руки, а от сильного колдуна можете пострадать.

– Куда уж больше! – сказал грустно Серебряков и похлопал себя по шлему перчаткой.