Седьмая Луна. Декамерон - Андрей Коробов

набитой птичьим пухом. В конверте. Запечатанное. Карандашом был прописан получатель и место, куда отправить. А также Флэй различил пометку с датировкой, обведенную. Рядом нарисовали пару восклицательных знаков.

Почерк сестры Кайи. Судя по всему, она косвенно просила передать какое-то послание. Через хозяина гостиницы. Но кому? Неужто своему воспитаннику?

Альдред взял его в руки. Письмо должно было отправиться в Янтарную Башню спустя три недели после того, как сестра Кайя заехала в «Лазурные Фонтаны». Если верить указанной дате. Получателем наставница указала Флэя.

Этому письму не суждено было дойти до него, как это задумано.

Вероятно, о его существовании сам хозяин постоялого двора даже не догадывался. Он не заходил сюда. Не посылал работницу её подготовить для нового гостя. Может быть, упыри нагрянули сюда довольно рано. И если уж ворота были закрыты, среди постояльцев тут числился, как минимум, один заражённый.

Дезертир погонял воздух во рту, долго не решаясь вскрыть конверт. Он присел на постель. И только потом его руки вытянули письмо наружу. Его содержимого Альдред боялся, как огня. Подозревал: там может быть написано что угодно. Впрочем, поступить иначе он не мог. Стал читать.

«Альдред,

Этого письма не должно было быть. Но то, как мы расстались, не даёт мне покоя по сей день. К тому же, я наговорила тебе того, чего не следовало бы. Иными словами, мне очень жаль.

Надеюсь, ты сделал правильный выбор. В день, когда мы впервые встретились, я сразу распознала в тебе талант, о котором ты даже не догадывался. Будет негоже, если ты расплещешь его в отделе кураторов. Тем более, если есть шанс подняться на ступень повыше. В отделе персекуторов ты можешь достичь неслыханных высот.

Я знаю, ты со всем справишься. Ведь я научила тебя всему, что знаю сама. И даже больше, да простят меня Свет и Тьма.

Мне остаётся только гадать, как твоё сердце переживает наше прощание. Прошу тебя, забудь обо всём. Что было, того не вернёшь. А наша с тобой история моментами являла собой большую ошибку. Но я рада, что совершила её. С тобой.

(неразборчиво и зачёркнуто)

Больно всё-таки. Оставлять тебя мне не хотелось бы. Таковы правила. Живи. Служи с честью. К тому же, я никогда не хотела бы отнимать у тебя твою молодость. Моё время уже прошло. И возможно, его осталось даже меньше, чем представляю себе.

Ты обо мне не забудешь. Не сможешь, я же вижу. Прошу только об одном: не думай много. У тебя всё впереди. Не нужно тебе это.

У всего в Равновесном Мире своё логическое завершение. В случае нас с тобой — то же самое. Тогда, после панихиды ты сделал для меня самый ценный подарок, который только мог себе позволить. Навряд ли ты хотел. Зато хотела я. Спасибо. Искренне.

Я его сохраню. Буду беречь, как зеницу ока. Он станет мне отрадой, пока я жива.

Я тоже тебя не забуду. Не знаю, кто это будет. Но его глаза не дадут забыть. Буду надеяться, что от тебя в нём будет гораздо больше, чем от меня. Кто знает.

На родину я не вернусь. Гелеция — прекрасное место, чтобы расти и растить. Там любят людей с большими деньгами, но не местных. Да и никто туда путь не держит до первых урожаев. Оно и к лучшему, честно.

Думаю, на свете полно мест не хуже. Полуострова с меня хватит, хотя я люблю его также, как тебя. Бизанская каравелла скоро отплывает в Священную империю Луров. Они держат курс на Десмар. Но там я не останусь. Столицы тоже не рассматриваю, хотя там красиво. Говорят, в Равенсбурге хорошо живётся. Людей немного, а размах архитектуры по-настоящему имперский. Поживём-увидим.

Будь сильным.

Сестра Кайя»

Альдред положил письмо обратно на подушку. Сгорбился. Подбородок его клонился к груди. Глаза закрылись. Вены на висках вздулись. Тело задрожало. Он раскрыл рот, обнажая стиснутые зубы. Не печаль переполняла его, но злоба. Ещё более жгучая, чем прежде. Равновесный Мир сузился для него до пределов комнаты.

Флэй закричал:

— Дерьмо!

Затем ещё громче:

— Сука!

Он подорвался остервенело. С лютым желанием срочно что-то сломать. Его жертвой тут же пал стул, на котором сидела ментор, составляя письмо для него. Альдред пнул его с размаху и повалил на пол. Пинал до тех пор, пока ногу не отняло от боли.

Только тогда ренегат более-менее успокоился. Красный, как рак, он плюхнулся на постель и, согнувшись, тут же схватился за голову. Руки сползли ко рту. Капилляры на глазах его воспалились.

Ни с того, ни с сего с век сорвались тихие слёзы. Письмо ранило его даже больше, чем того предполагала сестра Кайя.

В голове дезертира произошёл полномасштабный взрыв. Тысяча и одна мысль осаждали сознание. Альдред сидел и обдумывал их, но урывками, ни за одну основательно не цепляясь. Он ощутил самое настоящее моральное истощение.

Предатель не просто опоздал, а прошёл весь этот путь до гостиницы зря. Сестры Кайи больше нет в Саргузах. Она уплыла на бизанском корабле на север. Не могла, не хотела, не обязана была давать ему и шанса на воссоединение.

Всё это время Альдред преследовал химеру. Обманул себя не пойми, зачем. Возомнил, будто действительно может принудить Равновесный Мир к своей воле. Но позабыл, что он, как и все люди вокруг, подвержены хаотичному движению.

Люди не всесильны. Они лишь часть общего целого. Но не это самое целое.

Сестра Кайя выложила перед ним в письме всю правду. Потому что знала: так или иначе, Альдред не увяжется за ней в империю Луров. Она знала их язык, это был её родной. А для него он — тёмный лес.

Более того, ментор на прощание уколола его как можно больнее, чтобы точно отвадить от глупых авантюр. Коварная и жестокая, но расчётливая. В этом вся она. Что самое паршивое, воспитанник же это знал.

Что-то в душе ренегата сдохло, пока он читал злосчастное письмо. Флэй почувствовал себя исписанным, скомканным клочком бумаги, который бросили в огонь. Себя — всего лишь ступенью в чужой лестнице, ведшей на гору Мидал. А свои чувства к сестре Кайе — ошибкой. Мусором. Обманом.

Ему неволей вспомнились речи Рутгера Зальца. Мерзавец был близок к истине. Но Альдред был слишком своенравен, чтобы прислушаться к неприятелю.

За то и поплатился.

— Женщины, — бормотал Флэй, разговаривая сам с собой. — Ты думаешь, что вы ведете честную игру. Но понятия не имеешь, что на уме у них. Они всегда на шаг впереди.

«И это