Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец

Сидевший в склепе пепелометчик чихнул отрассеянной в воздухе пудры. Пепеломет, к счастью, ни в кого не нацеленный,выпалил сам собой. Один из пуфиков бесшумно провалился в небытие вместе счастью внешней стены здания.

Андрей Рихардович томно охнул и срочно захотелоказаться далеко, очень далеко отсюда. Тем временем боевой маг, решивший нетратить времени на пустые расспросы, приблизился к нему и быстро коснулсяхрустальным шаром его лба. Моржуев ощутил сильную, но мгновенную щекотку.Внутри шара северным сиянием заполыхали разноцветные извилистые огни.

Магфицер негромко сказал что-то боевому магуна неведомом Моржуеву языке. Маг пожал плечами и направился к склепу, которыйпредусмотрительно снизился, чтобы дать ему возможность забраться внутрь.Магфицер последовал за ним. Прорезь ткани миров уже начинала затягиваться.

О Моржуеве оба совершенно забыли, и, возможно,не вспомнили бы, не накликай он сам неприятностей на свою голову. Вновьвозжелав сенсаций, Андрей Рихардович спохватился, кинулся к склепу и, осмелев,принялся нести какую-то завлекающую околесицу, умоляя подождать немного, покаон пошлет за камерой, или хотя бы оставить телефон. Затем, совершенно сбившись,он стал сулить деньги за возможность эфира.

Щеголь вспыхнул.

– Вы предлагаете деньги мне?Магфицеру? – раздельно проговорил он.

Моржуев вздохнул и высказался в том духе, чтокак ни верти, а при несовершенстве этого мира деньги нужны всем. Магфицер, однанога которого была уже в склепе, обернулся.

– А расписочки вам случайно не дать? Выже любитель, кажется? – спросил он с холодком.

– Мне расписки ни к чему. Вежливо говоря,можете засунуть себе эту бумажку в задний карман брюк, – неосторожнопошутил Моржуев.

Он не учел, насколько щепетильны и обидчивымолодые магфицеры. Собственно, именно после этой фразы Андрей Рихардович и стална веки вечные хряком. Хотя не исключено, что он был свиньей и раньше, и онапросто дремала на самом дне его личности до поры до времени.

Красногубый церберенок, вбежавший в кабинет сбумажками минут десять спустя, обнаружил лишь дыру в стене, опрокинутую мебельи упитанного хряка, который без особой на то надобности, совсем не страдая отсвоего свинства, подрывал пятачком сейф.

К слову сказать, многие лопухоиды до сих порне склонны верить, что этот интеллигентного вида кабан, который мелькает поройна экранах в передачах с зоотематикой, и есть настоящий Моржуев, и объясняютэто мудреным словом «пиар». Причем некоторые в своих сетевых дневниках длябольшей выразительности пишут это слово через «е».

* * *

Информация, выкачанная боевым магом из мозгаАндрея Рихардовича Моржуева, помогла составить ясный зрительный портретХаврона. Такой ясный, что описать его словесно с тем же качеством Моржуев несмог бы, даже будь он не хряком, а, к примеру, выдающимся лингвистом спрекрасной зрительной памятью и профессиональным опытом в составлениифотороботов.

После этого найти Хаврона, а с ним и всех тех,кто находился рядом, для Глиняного Пса было делом техники. Прорыв былподготовлен по всем правилам. Чтобы надрезы на пространственной ткани появилисьсразу в нескольких местах и их нельзя было залатать, пришлось прибегнуть кфедеральным резервам магии. Перемещаясь в закулисье миров, боевая группасоблюдала все возможные меры предосторожности. Ни Антигон, ни фея, ни даже самБагров не подозревали ничего до последнего. Тревогу они забили, лишь когда впространстве вокруг них появилось сразу несколько надрезов и оттуда прорвалсядесяток боевых склепов магщества.

Тут как-то сама собой сочиняется задача, вусловиях которой оговаривается, что один здоровый молодой циклоп сильнеедвухсот хмырей, но триста хмырей способны распатронить его на отдельные частиза полторы минуты. Что произойдет, если на узенькой тропинке встретятсявосемнадцать циклопов и три тысячи семьсот хмырей, если предположить, что трициклопа больны гриппом, один хром, а у девятисот хмырей выпали от старости всезубы?

В общем, силы были далеки от равенства.Багров, только что сумевший вернуть Трехдюймовочке ее магию, был измотансложным ритуалом, не восстановил силы и потому сражался хуже, чем мог бысражаться при лучшем раскладе. Антигон размахивал булавой, как вертолет винтом.Ирка метала дрот, всякий раз раскалывающий борт очередного склепа, но – вотбеда! – возвращавшийся назад невыносимо медленно, а маги из сбитых еюсклепов, продолжали битву пешими…

Одна фея Трехдюймовочка демонстрировала чудесабоевого искусства. Два склепа разлетелись на куски. Четыре сглаздаматчика ипепелометчик схлопотали роковые сглазы и до конца жизни дрожали и потели нетолько при слове «фея», но и вообще при всяком слове, которое начинается на«ф». Да, что ни говори, а единственная выжившая участница европейскогокомандного первенства по роковым сглазам 1478 года не растеряла своих грозныхумений.

Эдя Хаврон, косвенный виновник того, что онизасветились, повел себя мудро и дальновидно, как настоящий стратег. Он залег загазетным киоском, закрыл голову руками и пролежал там всю битву, размышляя, чтосамое полезное, что он может сделать для родины при данном раскладе – этоуцелеть. Вокруг него происходило нечто невероятное: плавилось пространство,сверкали молнии и закручивались языками петли праха из пепелометов.

Наконец кольцо окружения сомкнулось. Триуцелевших склепа и около пятидесяти пеших магов взяли их на прицел. Это былконец. Понимая, что другого выхода нет, Багров, раскинув руки и, словноудерживая немыслимую тяжесть, окружил всех непроницаемой силовой защитой. Искрыразбивались о нее и гасли, струи же пепеломета, безуспешно облизав шар со всехсторон и не найдя бреши, возвращались в дула.

Ирка с тревогой смотрела на Матвея. Из носа унего шла кровь, лицо было белым. Понимая, что при таких затратах энергии сил унего надолго не хватит, маги ждали, изредка выпуская для проверки искры.

Один из них, худощавый, в дорогих доспехах отПако Гробано, с лицом, смахивающим на обтянутую кожей черепушку, подошел ксамому шару и любознательно, точно обезьяну в клетке, стал рассматриватьБагрова. Он явно пользовался тем, что силовая защита мешает атаковать не толькотем, кто находится вне круга, но и тем, кто внутри.

– Кто у нас тут? Мальчишка – ученикМировуда, не так ли? – поинтересовались доспехи от Пако Гробано.

Багров упорно удерживал защиту. Руки его ужесгибались, но он толчком, закусив губу, выпрямил их.

– Ты будешь сражаться, пока не умрешь,как волк в неравной битве?

– Да.