Ловцы душ - Александр Мазин

– А ведь и правда, почти дошли уже, – согласился с десятником Местята. – Давай, княжич, последний рывок. А там – либо с мясом холодец, либо молодцу конец.

Крыжан ударил первым. Когда до нурмана осталось не более пяти шагов, варяг рванул вперед, насколько позволяла болотная жижа под ногами. Махнул щитом, словно старался кромкой попасть в голову Ульвара, а когда тот, как и рассчитывал десятник, отшатнулся, сразу же попробовал достать северянина мечом.

Нурман, как и говорил Крыжан, был очень и очень хорош. Он только сделал вид, что купился на хитрость Крыжана. И когда меч уже почти коснулся груди Ульвара, он резко опустился на одно колено, щитом прикрылся от летящего в него клинка, а своим выстрелил вперед, стараясь рубануть по ногам противника.

Крыжан, впрочем, тоже не первый день как взял оружие. И лезвие нурмана, вместо того чтобы врезаться в живую плоть, только проскрежетало по умбону подставленного в последнее мгновение щита.

– Держись, дядька! – закричал Сеслав. Он решил было зайти чуть слева, чтобы взять нурмана в клещи, но это оказалось неправильным решением – княжич тут же провалился, полетел назад и рухнул в воду с головой.

Когда мутная болотная жижа окружила его со всех сторон, княжич испугался не на шутку. Одно дело – погибнуть в бою, это почетно. А вот так захлебнуться, да еще и в двух шагах от цели… И Сеслав принялся отчаянно барахтаться, стараясь всплыть на поверхность. Кольчуга тянула вниз, болотный ил, за который он попытался ухватиться, скользил в пальцах. Воздух в груди почти сразу кончился, легкие начали гореть. И, понимая головой, что этого делать никак нельзя, княжич непроизвольно попытался вдохнуть – и втянул в себя грязную воду.

Сеслава окончательно охватил ужас. Пожалуй, так страшно ему не было никогда – ни тогда, на поляне, когда его окружали кикиморы и ожившие деревья, ни когда-либо раньше. Он даже не почувствовал, когда сильная рука содрала с него шлем, вцепилась в волосы и с силой дернула вверх. Только когда голова оказалась на поверхности, а в рот ворвался болотный воздух, он понял, что это Местята тащит его, отбросив щит в сторону.

– Куда ты, скаженный? – зарычал одноглазый наставник, видя, что его подопечный с трудом, но нащупал ногами скользкую почву.

Сеслав, проморгавшись, повернулся в сторону Ульвара и Крыжана. У нурмана было преимущество, и он не преминул этим воспользоваться. Щит десятника уже разлетелся на щепки, на лбу кровоточил глубокий разрез. Он снова и снова пытался достать мечом бывшего соратника, очарованного ведуном, но тот всякий раз чуть отшагивал назад, пропуская удары мимо себя, чтобы тут же вернуться назад и рубануть самому.

– Нет, Крыжан! – застонал Местята, когда Ульвар ложно показал, что сейчас ударит слева. Но в последний миг северянин крутанул меч и, вложив в удар всю свою силу и весь свой вес, вмазал справа. Клинок, просвистев, врубился в шею десятника, рассек ее почти наполовину. Ноги седого варяга подломились, и он упал на колени. Нурман же, упершись сапогом в грудь недавнего предводителя, сильным толчком отправил Крыжана в болото.

Сеслав и Местята, крича как безумные, прыгнули вперед. Встав плечом к плечу, они сумели чуть отодвинуть Ульвара от кромки воды. И когда наставник, шагнув в сторону, увлек противника за собой, развернув спиной к княжичу, тот не стал медлить. Упав на колени, чтобы в случае чего оказаться ниже, чем ожидал бы северянин, Сеслав, вцепившись в рукоять двумя руками, вонзил меч нурману в промежность.

Заревев, Ульвар резко развернулся. Сеслав, не удержав в руках клинок, откатился в сторону, больно ударившись спиной о древесный корень. Попытался встать, но ему помешал окровавленный нурман, нависший над ним с занесенным клинком. Стальное острие уже падало вниз, и княжич понял, что это его последний миг, последний вздох. Зажмурившись, он ожидал острой боли, которую принесет удар северянина.

– Сдохни, гад!

Боли все не было, а потом на лицо княжича упало несколько горячих капель. Открыв глаза, Сеслав увидев, что это кровь из раны, нанесенной Местятой. Когда северянин отвлекся на княжича, варяг с размаху вмазал ему по голове около левого уха и с хрустом разрубил череп. Покачавшись с пару ударов сердца на непослушных ногах, нурман с шумом повалился в ивовые заросли.

– Вот так! – наставник, протягивающий руку княжичу, дышал тяжело и устало. – Вставай, Сеслав. Некогда разлеживаться.

* * *

Когда они с Местятой, поддерживая друг друга, вышли на большую поляну в центре острова, то увидели, что вдоль ее краев, на расстоянии в несколько шагов, расставлено полтора десятка столбов темно-бурого цвета, высотой в два человеческих роста. Подойдя поближе и потрогав странные сооружения, Сеслав понял, что молва не врет: они действительно были сплошь железные, правда, не гладкие и блестящие, а неровные и покрытые ржавчиной. И больше всего походили на стрелы, упавшие с небес и вонзившиеся в землю.

Местята же сразу направился в середину круга – к большому круглому камню, который, судя по всему, ведун использовал как алтарь. Потрогал холодные угли, рассыпавшиеся под его пальцами, покачал головой.

– Очень странно! – задумчиво пробормотал варяг, вытирая ладони о штаны.

– Что странно, дядька Местята?

– Алтарь есть, капище есть, а хозяина нет. И, похоже, огонь здесь давно не горел.

– Больше года не горел, да, – подтвердил дед, отставший от кметей во время боя и только сейчас вышедший на поляну вместе со Стипко. – С тех пор, как я отсюда ушел.

– Вот курва! – Одноглазый варяг хлопнул себя по лбу.

– Ну вот, малец, мы наконец и дома, – дед скинул с себя рубище, под которым на нем оказалась длинная черная рубаха. А из второго рукава торчала здоровая рука – разве что на ней не хватало трех пальцев. До сих пор, оказывается, она была привязана к телу, а просторное одеяние позволяло это скрывать.

– Дома, дедко! – радостно улыбнулся мальчишка, а потом уверенно пошел вправо, хозяйским жестом открыл нараспашку дверь невысокого строения с поросшей травой крышей. Вошел внутрь, а через мгновение вернулся с охапкой хвороста, начал раскладывать его на алтаре.

– Ничего не хочешь рассказать, отец? – Местята, рядом с которым встал Сеслав, направил меч на старика.

– А зачем? Ты все равно уже не жилец. – Ведун подошел к самому высокому столбу, приложил к нему ладони, а потом прислонился лбом. – Хотя почему бы и не потешить твое любопытство напоследок? Что услышать хочешь?

– Зачем все это? Почему ты нас сюда привел?

– Ты, Местята, о себе не больно ли много возомнил? – засмеялся ведун. Большой ворон с желтыми глазами, громко хлопая крыльями, опустился ему на плечо. – То, что ты сюда дошел, – это твоя удача. Ты мне не нужен. Только он, – старик указал пальцем на замершего в недоумении Сеслава.

– А он тебе зачем? – Варяг выхватил меч из ножен.

– Закончить то, что когда-то начал. То, что его мать испортила. – Старик опустился на заросший мхом пенек и посмотрел на княжича с жесткой улыбкой. – Они тебе не всё рассказали. Потому что не всё знали. Огнева не просто моей ученицей была, она из рода древних ведунов, которые когда-то всю эту землю под своей пятой держали от имени Чернобога. Никто не смел им перечить. Потом, правда, сюда пришли служители других богов, по одному их перебили. Но одна ветвь осталась – Огнева как раз из нее. Я долго ее искал, а когда нашел маленькой девчушкой несмышленой, взялся обучать.