Магниты - Наталья Способина

сторону девочку.

— Лен, забери ее!

Лялька сама не поняла, как бросилась вперед и, стараясь не смотреть на драку, схватила девочку за руку и потащила в сторону машины. Девочка упиралась, и Ляльке пришлось прилагать усилия.

— Пусти! — наконец закричала девочка. — Он же не виноват, а его опять в полицию заберут.

— Хватит! — прикрикнула на нее Лялька. — Никого никуда не заберут.

Девочка резко остановилась и подняла на Ляльку полный надежды взгляд.

— Ты точно знаешь?

— Конечно, — соврала Лялька, понятия не имевшая, о чем они говорят.

— Ну всё уже, всё! — послышалось от подъезда. — Расходимся, ну.

— Я его предупреждал, — раздался голос LastGreen’а, и Лялька обернулась.

Какой-то мужчина средних лет и, к счастью, трезвый обнимал того за плечи.

— Да понятно, что предупреждал, но там все мозги пропиты, что ты хочешь?

— Хочу, чтобы он отвалил и больше не появлялся никогда, — запальчиво воскликнул LastGreen и вывернулся из-под руки мужчины.

— Ну, Гриш, ты как дите малое. Ты еще захоти справедливости, равенства, братства…

— Семён Михайлович, — LastGreen запрокинул лицо к небу.

— Ну чё, мелкая, испугалась? — раздалось рядом.

Оказывается, Саша-Потап успел к ним подойти.

— Не испугалась я ничего, — отозвалась девочка и выдернула руку из Лялькиной ладони. — Они просто приперлись, а мамка дверь открыла, хотя обещала Гришке, что не будет.

Саша-Потап потрепал девочку по волосам. Лялька только тут заметила, что у той одна косичка заплетена, а со второй, видимо, слетела резинка, и теперь волосы были в беспорядке.

К ним подошли LastGreen и мужчина, которого тот называл Семёном Михайловичем. Девочка тут же бросилась к LastGreen’у и обняла его за ноги.

— Дядя Сеня, Гришка же не виноват! — обратилась она к мужчине.

— Да не виноват, не виноват. Не было ничего, ну что ты, — Семён Михайлович погладил девочку по голове и обратился к LastGreen’у: — Если что нужно, звони.

— Угу, — пробормотал тот и прижал голову девочки к своему бедру.

Семён Михайлович пожал ему руку, потом повернулся к Саше-Потапу и попенял:

— Потапов, а тебе вообще от такого подальше надо держаться.

— Так я и держусь, Семён Михайлович, — бодро отозвался тот, а Лялька наконец поняла, почему LastGreen называл его Потапом.

— Короче, — сказал LastGreen, и Лялька, отведя взгляд от Потапа, уставилась на него. — Прости, что так вышло. Там просто отчим пришел. А он… короче, в общем, извини. Давай я тебе такси сейчас вызову… Только Аньку пристрою.

— Куда пристроишь? — девочка вцепилась в LastGreen’а намертво.

— Это сестра моя, — пояснил тот. — Ей домой нельзя. Там мать пьяная сейчас. Да и этот урод вернуться может. В общем…

— У меня тетка приехала, — хмуро сообщил, подходя, тот парень, имени которого Лялька не знала.

У него была рассечена губа, и он придерживал правую руку.

— Ко мне давай, — вздохнул Потап, на что LastGreen нервно хохотнул:

— Типа, у тебя сегодня лучше.

— Ну давай я ее ночь покатаю, — Потап посмотрел на девочку.

LastGreen отстранил сестру от себя и стащил с ее косички резинку, а потом разобрал заплетенные волосы и принялся плести ей косу. То, насколько привычно он это делал, заставило Ляльку уставиться сперва на девочку, потом на Last­Green’а.

— Поедешь с Потапом? — спросил тот.

— С тобой пойду, — хмуро сообщила девочка.

— Аня, ну блин! Домой не пойдешь. Ясно?

— Я с тобой хочу!

— Не веди себя как маленькая, — строго одернул ее LastGreen, и девочка потупилась.

— А сколько ей лет? — спросила Лялька, по-прежнему не отрывая взгляда от ловких движений рук LastGreen’а.

— Семь скоро будет, — сообщил тот.

Лялька подняла взгляд к его лицу. Ей хотелось спросить: он всерьез не считает шестилетнюю сестру маленькой? Но тогда пришлось бы уточнять, почему той нельзя остаться дома и почему она вынуждена ночь кататься в провонявшей бензином машине. Лялька не хотела этих подробностей. Она хотела домой, к своему компу, к клипам и аниме и к безопасным сетевым друзьям, но потом она посмотрела на девочку, выглядевшую очень маленькой и очень несчастной, и неожиданно для самой себя сказала:

— Можно поехать ко мне.

Аня посмотрела на нее недоверчиво. Взгляд LastGreen’а был слегка офигевшим.

— Ты что? — усмехнулся он.

— У меня все равно никого дома сейчас нет. И места полно, — пожала плечами Лялька, будто приглашать кого-то в гости было для нее обычным делом.

— Но я не могу поехать, — с сомнением произнес Last­Green. — Мне с матерью надо быть. Ей плохо может стать.

— Ну, ты можешь отпустить Аню со мной.

Лялька понятия не имела, зачем это сказала. Будто кто-то в ней говорил ее голосом и принимал сумасшедшие решения.

— Я ее покормлю, и у меня куклы есть.

Лялька отстраненно слушала то, что вылетает из ее рта, и понимала, что в их семье все-таки все двинутые на голову.

— Ну, я отвезу, если скажешь, — подал голос Потап, глядя на LastGreen’а. — Только домой за курткой забегу. А то я после Анькиных криков хорошо не босиком выскочил.

— Не знаю, — протянул LastGreen.

— Ой, да не ломайся, Гриня, — скривился второй парень. — Завтра заберешь, и всё. Не съедят же там Аньку. Она сама кого хочешь съест. Да, мелкая?

— Иди на фиг! — огрызнулась девочка.

— Аня! — повысил голос LastGreen и уже тише спросил: — Поедешь к Лене до завтра? Утром я тебя заберу. Ладно?

Девочка подняла взгляд на Ляльку:

— А тебя родители не будут ругать?

— А у меня их нет, — пожала плечами Лялька. — А дядя не будет. Он только рад будет. Он врач и очень добрый.

Лялька не была уверена в том, что Сергей придет в восторг от присутствия Ани, но кто-то в ее голове говорил это все в надежде на то, что девочка наконец улыбнется или хотя бы перестанет выглядеть такой несчастной.

— Потап, отвезешь? — спросил наконец LastGreen.

— Ну сказал же.

— Ладно, погнали за одеждой. Я Аньке пижаму возьму и на завтра одежду соберу. Лена, побудьте тут немного. Я в гости не могу позвать, как видишь, — криво улыбнулся он. — С вами Женька постоит.

Лялька кивнула, и LastGreen с Потапом направились к подъезду, из которого вышли.

— Тебя Женькой зовут? — удивленно спросила Аня у парня с разбитой губой.

Лялька не поняла ее удивления, потому что общались они друг с другом так, будто были знакомы.

— Нет, блин, я по паспорту Пузырь.

Аня смотрела на него доверчиво, и тот наконец фыркнул, впрочем, тут же скривился, видимо, от боли в губе. Потом повернулся к Ляльке и пояснил:

— У меня фамилия Шаров. Погоняло — Пузырь.

Лялька ничего не поняла, но на всякий случай кивнула и вдохнула полной грудью пропахший бензином и пылью воздух.

У нее отпало всякое желание пытаться хоть что-то понять. Возможно, это все слишком яркий и слишком странный сон, возможно, она проснется и ничего из этого не вспомнит. Вот только, кажется, впервые за много лет Лялька адски хотела есть. А еще, кажется, снова могла говорить.

— Тебе идет, — серьезно сказала она Женьке Шарову с погонялом Пузырь, на что тот вытаращился на нее как на ненормальную, но комментировать не стал.

Лялька повернулась к Ане и протянула ей руку. Девочка несколько секунд раздумывала, а потом сжала ее холодные пальцы своими.

Глава 29

Ты пытаешься выбрать себя и остаться собою.

Мама оказалась вдруг ниже, чем Роман ее помнил.

— Солнышко, ты так вырос! — воскликнула она, впуская Романа в дом деда. — Как же я соскучилась!

Мама положила ладони Роману на плечи и, привстав на цыпочки, звонко чмокнула его в щеку. Роман обнял ее в ответ, удивляясь тому, какая она все-таки маленькая и хрупкая.

— Пойдем скорее, я купила твои любимые роллы!

Мама упорхнула в сторону кухни. Роман разулся и, сняв куртку, крикнул:

— Я переоденусь.

В комнате он переоделся в сухую одежду и еще некоторое время стоял у окна, глядя в ночные сумерки. Он очень хотел увидеть маму, он правда дико соскучился. Но вот сейчас она о чем-то рассказывала деду на кухне, Роман слышал ее голос, а выходить не спешил, потому что… чувствовал обиду. Не­уместную, почти детскую.

— Роман! — крикнул дед, и он, отлепившись от подоконника, пошел к ним.

Мама много смеялась, а Роман смотрел