Избранница Хозяина холмов - Елена Счастная

Он догнал меня на пути к выходу из этой огромной, чуть мрачноватой комнаты. Похоже, здесь его покои. И где-то за их стенами глухо слышались отголоски жизни, что наполняла это “убежище”.

— Знаешь, я где-то уже такое слышала, — проворчала я громко. — И думала, что ты просто друид… Просто лекарь. Но вдруг оказываюсь здесь!

— Я связан с домнитами. Да, — сдался лекарь. — Но это поможет тебе добраться туда, где будет спасение для принцессы. Где ты узнаешь о себе гораздо больше. И узнаешь больше о матери.

Я едва не споткнулась на ровном месте. Ингюс поймал меня за плечи и развернул к себе. Его взгляд плавно спустился от моих глаз к губам, а затем к шее — пришлось поддёрнуть ворот халата.

— Она в храме. В Джинарии.

— В каком храме? — хитровато улыбнулся мужчина.

— Старых богов, — уже не так уверенно ответила я.

Что мне вообще известно о матери, и правда? То, что говорил мне отец? Да он вообще мало мне о ней говорил… Словно нарочно. Скорее меня окружали слухи. Первая жена герцога однажды стала очень странной, её потянуло прочь из дома. Она решила уйти, чтобы не портить мне жизнь, и стала жрицей в храме старых богов, которые в Джинарии ещё сохранились. Вот что я знала о ней — о женщине, от которой унаследовала кровь сидхе и серебряные волосы.

— Старых богов очень много, — снисходительно усмехнулся лекарь.

Он кончиками пальцев обхватил мой подбородок — и я вцепилась в его запястье, не давая сделать больше. Ингюс медленно выдохнул, скользя взглядом по моему лицу.  Под его кожей быстро билась жилка, тепло несущейся по его телу крови просачивалось сквозь ткань рубашки и словно бы перетекало ко мне.

— Если ты будешь скрывать от меня что-то, то ничего толкового не выйдет. Лучше я пойду другими дорогами. Пусть это будет дольше.

— Это будет бестолковое блуждание.

— Может быть. Но если ты используешь меня…

— Да, ты можешь меня уничтожить. И сама об этом ещё не знаешь. Зато Дикая охота  уже убедилась в том, насколько огромна твоя сила. Всадник, вторая сущность принца — тоже. Но если ты навредишь ей, то убьёшь и его. Ты думала об этом?

— Я не…

Пожалуй, нет. Я просто хотела его прогнать.

— Хорошо. Я постараюсь рассказать тебе как можно больше. Но ты должна пообещать, что не станешь передавать это кому-то ешё. Что доверишься мне. И тогда всё получится.

Сложно доверять почти незнакомому мужчине. Особенно тому, в чьём взгляде сейчас я вижу невероятную смесь чувств. Даже тех, которые я толком ещё не познала. Лишь могла догадываться. Видела ли я нечто подобное в глазах Атайра? И вообще, почему сейчас это беспокоит меня больше, чем то, что я неведомо где наедине с Ингюсом, который стоит так близко, чуть склонив голову, словно ждёт от меня какого-то знака?

— Я не могу обещать. Но я постараюсь. Как и ты.

Ингюс ещё немного наклонился ко мне, продолжая легонько удерживать одной рукой. Казалось бы, лишь соприкосновение — просто разорвать. Но в горле так и застыл горячий комок ожидания.

— Я невеста принца, — проговорила я, отклоняясь, когда лицо друида оказалось слишком близко от моего. — И что бы ни было, я остаюсь ей.

Ингюс коротко вздохнул и наконец опустил меня. Даже руки за спину заложил, словно показывая, что теперь не позволит себе лишнего.

— Раз так… Тогда, может, попробуем вернуть тебя обратно? Без повозок и лошадей.

Конечно, помолвка прошла не совсем так, как Атайр хотел. Слишком много случилось того, чего нужно было бы избежать, а началось всё снова с непокорности Тавианы. Закончилось же — хуже сложно придумать. Наверное, поэтому, вернувшись к гостям, Атайр выпил чуть больше хмельного мёда, чем собирался. Как-то совсем незаметно, под громкие россказни Лейхана и ворчание Гиллиса о том, что “все женщины одинаковы и не могут не крутить хвостом”. Атайр, в общем-то, был с ним согласен, но больше молчал, досадуя на себя самого, что ссора с Тавианой — невестой, которой он вовсе никогда не ждал, — настолько отравила всё внутри. Как будто едкого зелья напился.

Мёд помогал, но слишком слабо. Потому-то, наверное, его и пришлось выпить столько, чтобы всего лишь доползти до постели и рухнуть в неё, едва раздевшись.

— Ваше высочество! — прорвался сквозь тяжкое, без сновидений, забытье чужой голос.

В какой-то миг подумалось, что хорошо бы он был женским. Но нет — это всего лишь обычное брюзжание старшего из слуг Эда.

— Что случилось? Хотя бы после собственной помолвки я могу отдохнуть чуть дольше? — проговорил Атайр в подушку, подозревая, что Эд и половины слов не расслышит.

— Это очень важно, ваше высочество, — чуть более виновато повторил слуга. Пришлось садиться — и тут же перед глазами оказался предупредительно поданный стакан с водой. Судя по лёгкому пряному привкусу, здесь не обошлось без бодрящих трав Финли. Он тоже был вчера на пиру и, наверное, наблюдал. До сих пор беспокоится о том, как Атайр восстанавливается после ранения.

— Ну, и что же всё-таки случилось?

Эд замялся, глянув куда-то в сторону.

— Ваша невеста… Ниэннах да ла Исла. Она ночью пропала.

«Снова», — была первая мысль. И впору уже перестать этому удивляться, но одно дело, когда из замка исчезает всего лишь гостья — без всех этих помолвочных церемоний. Совсем другое — когда она уже всеми признанная невеста. Почти жена: свадьбу собирались сыграть задолго до Самхейна.

— Куда она пропала, конечно же, неизвестно… — Атайр постарался сохранить голос спокойным.

Может, даже чуть безразличным. 

Слуга замотал головой. Значит, надо спросить у Лисварха, а то и у отца. Хотя если Тавиана ушла через Сид, то они совсем ничего не видели и не знают. Атайр резко встал и дошёл до окна. Самообладания хватило только на то, чтобы не сделать это слишком порывисто. Да и пустой стакан в руке, на счастье, оказался крепким — не помялся от того, как сильно он сжал пальцы.

— Иди. Спасибо, Эд.

— Я принесу вам завтрак, ваше высочество. Если пожелаете.

Какой уж тут завтрак. Тавиану просто необходимо отыскать! И, к сожалению, Атайр догадывался, где она может быть.

— Нет. Я скажу, когда нужно будет.

Слуга поклонился и степенно вышел.

— Она ушла с тем друидом, — на этот раз прозвучавший в спальне голос был и правда женским. 

К тому же очень хорошо знакомым. Боиреннах редко побиралась в дом. Но когда её связь с тем местом, где хранился меч Нуаду, стала слабее после гибели сестёр, она могла появляться почти где вздумается. Но чаще всего не тревожила — и то хорошо.

— Я знаю, — мрачно бросил Атайр и повернулся к ней.

Женщина стояла у его постели, как будто провела возле неё всю ночь. И сразу стало видно по искажённому плохо скрываемым гневом лицу, что встреча с беглецами прошла для неё вовсе не приятно.