Мир, где нет тебя - Екатерина Риз

– Невесело как-то.

– А я и не говорила, что жила весёлой жизнью из фильма про миллионеров. К вашему сведению, это работа, каждодневная и выматывающая. Только наивные дурочки думают, что, выйдя замуж за миллионера, они будут целыми днями сидеть у бассейна с подогревом и подпиливать ногти! – Лана вдруг поняла, что завелась и посоветовала себе сбавить обороты. Обратилась к Дмитрию. – Поймите, я не собираюсь воевать с ним из-за денег. Да, он поступает, как свинья, но это личное дело Славы. Он захотел от меня избавиться, и помешать я ему не могу. И никакие мои обиды и обманутые ожидания в расчёт не берутся. Дмитрий Александрович, у меня дочь. И я оказалась беспомощна именно перед желанием Славы устроить для неё блестящее будущее. Да, возможно, я обманом вывезла её из Москвы, но я имела на это право! Я хорошая мать, я никогда и ни в чём не была замечена. А он подсылает ко мне людей из органов опеки, которые смотрят на меня, как на преступницу. Ваня, скажи!

– Скажу, скажу, – пробубнил тот.

Харламов потёр подбородок.

– То есть, оспаривать брачный контракт мы не будем?

– Я буду оспаривать всё, что угодно, если это заставит его оставить нас с Соней в покое. – Всё-таки присутствие при разговоре Ивана мешало, приходилось подбирать слова. – Я не хочу разбивать то, что строилось почти десять лет, Соня любит Славу, по-другому быть не может. И я бы хотела, чтобы всё было проще, чтобы они могли в дальнейшем общаться… ради того, чтобы моя дочь не думала, что отношения рушатся с таким грузом, что падают стены вокруг. Но пока Слава мне выбора не оставляет. И я не знаю, что с этим делать. Он… не является биологическим отцом Сони. И поэтому ощущает своё шаткое положение и всеми силами старается выставить меня неблагополучной матерью. Убеждает всех, что я не смогу своего ребёнка полноценно обеспечить. Что у меня нет жилья, работы, источника дохода. А у него всё это есть.

– Вы хотите лишить его родительских прав?

– Мы хотим установить отцовство, – влез Иван. – Официально, со всеми бумагами и печатями. Чтобы никто не усомнился.

Харламов присвистнул, приглядываясь к ним.

– Даже так. – Он остановил взгляд на Сизыхе. – Ты мне об этом не говорил.

– Говорю сейчас. Какая разница?

– Да нет, никакой. Но поздравляю.

Лана молчала, не зная, что сказать, а вот Иван коротко кивнул в ответ на поздравление.

– Конечно, вся эта буча по телевидению не играет нам на руку, – проговорил Харламов после задумчивой паузы. – Подозреваю, что каждое наше движение будет сливаться журналистам. Тем более, с такими жареными фактами. Я ведь правильно понимаю, мало людей было в курсе, что Соня не дочь Игнатьева?

– Мы не афишировали, – призналась Лана.

– Вот-вот. Как только мы подадим прошение об установлении отцовства, вас сразу заклеймят обманщицей и изменницей. Скажут, что вы с самого начала обманули мужа, подсунув ему чужого ребёнка.

– Если это ударит только по моей репутации, я готова это пережить. Репутации всё равно не осталось, да и хвастаться ею мне не перед кем.

– Дим, нам деньги не нужны. Нам нужен развод, как можно скорее, и документы об отцовстве. Я уверен, что как только дело сдвинется с мёртвой точки, разговоры начнут стихать.

Харламов сидел, насупившись, и сосредоточенно размышлял. Покивал в задумчивости.

– Я вас понял. Будем работать.

После этих слов Лане стало легче дышать.

Харламов уехал из ресторана первым. Задал ещё несколько вопросов, после чего неожиданно поднялся и заявил, что ему нужно в офис. А Лана с Иваном остались за столом, и оба чувствовали непонятную апатию. Молчали, думали каждый о своём. Лана пила чай, а Иван был занят своим телефоном, набирал кому-то одно сообщение за другим.

– Тебе нужно ехать? – спросила она, в конце концов, когда поняла, что он занят другими мыслями. А, может быть, мысли были такие, что ей лучше о них не знать.

– Нужно на работу, – согласился он.

– Поезжай.

– А ты? Я вызову тебе такси.

– Не надо. Я прогуляюсь. Мне это нужно, немного пройтись.

Он задержал на ней задумчивый взгляд, после чего кивнул. Они вышли из ресторана, дошли до машины Ивана, и тот вдруг подумал о том, что ему, наверное, нужно что-то Лане сказать. Последние два дня были до нельзя странными. Они вновь оказались рядом друг с другом, в одной постели, и, мало того, оказались родителями одного ребёнка. И всё происходящее отныне к чему-то обязывало. Помнится, когда они были женаты, Иван не особо задумывался об обязанностях. Он брал пример с родителей, с их отношений, учился у отца говорить с женой, что-то обещать, стараться исполнять обещанное, но в его голове желания или мыслей о том, что он на самом деле должен и обязан, просто исходя из факта, что он муж, не было. А вот теперь он не муж, но отец. И обязанностей враз прибавилось в миллион раз. Ему пора привыкать к ним.

– Я не знаю, когда буду дома, – сказал он, не уверенный, что говорит правильные и необходимые вещи. Вдруг Лане не важно, когда он вернётся? – Возможно, сразу поеду в аэропорт за родителями. Я позвоню, хорошо?

Она кивнула. Причём, смотрела ему прямо в глаза.

– Хорошо. Я заберу Соню от Шохиных. Чуть позже.

– Будь поосторожнее.

Лана от неожиданности и странности предостережения, моргнула.

– Я просто погуляю.

– Я ничего не имел в виду, – тут же в сердцах выдохнул Сизых. – Просто сказал!

Лана отступила от него на шаг.

– Хорошо, – согласилась она, с едва заметным оттенком сарказма. – Буду осторожна.

Иван недовольно поджал губы. Он всё прекрасно в её голосе расслышал и уловил.

– Отлично, – проговорил он и сел в машину.

Лана не стала дожидаться, когда он уедет. Смотреть ему вслед или махать рукой на прощание. Она развернулась и пошла вниз по улице. А Иван одну долгую минуту сидел и смотрел на неё. Как она идёт, даже со спины красивая, но он смотрел и думал о том, что это всё-таки не та женщина, на которой он когда-то был женат. Он прекрасно помнил ту Лану, помнил девочку, в которую влюбился и которую захотел взять в жёны. Осознанное это было решение или любовная горячка, сейчас уже не поймёшь. Но она была другой. Юная Лана была легка, порывиста, Иван даже представил её на этой улице, как бы она шла, едва ли не подпрыгивая от внутреннего огня и энергии, помахивала бы маленькой сумочкой. Реальная Лана, Лана сегодняшнего дня, шла, будто и не касаясь земли. Хотя, её мысли наверняка были далеко. Она шла не спеша, степенно, с прямой спиной. Каждый её шаг, жест, движение было взвешенно и отрепетировано годами. Словно за каждым углом её мог поджидать кто-то, кто станет оценивать или обсуждать. Видимо, столичная жизнь на самом деле оставила на ней серьёзный отпечаток. Или не столько Москва и её законы и привычки, а человек, с которым она прожила семь лет.