Тень поражения - Ник Фабер

состоянии. Но самым главным вопрос — что делать с этим кораблём. Они на открытом канале во все услышишь заявили о том, что сдаются. В такой ситуации устав требовал от Тома принять их сдачу и обращаться с этими людьми, как с военнопленными.

Но, тот же устав регламентировал определённые условия сдачи. Выкинувший белый флаг корабль обязан был отключить двигатель, вооружение и реактор и лечь в дрейф, пока на его борт не прибудут призовые команды. Несоблюдение этих правил — исключало возможность взять противника в плен и в таком случае он подлежал уничтожению. В тоже время, бывают ситуации, которые не могут предусмотреть чёрные строчки на белой бумаге. Если Ружицкий сказал правду и на его корабле сейчас действительно борются за жизни экипажа, то Том обязан был помочь ему.

Решение нужно было принять, как можно скорее. С каждой минутой, что «Зирец» продолжал двигаться вперёд — опасность опознания имитаторов и управляющей ими «Фламенции» увеличивалась. И Том прекрасно понимал, что оперативная безопасность этой части плана «Алебарда» стояла выше жизни этих людей.

— «Зирец» — это «Гавриил». Как слышите? — холодно произнёс Том, глядя на всё ещё тёмный экран видеосвязи.

— Слышим вас, «Гавриил».

Глубоко вздохнув, Райн заговорил.

— Капитан Ружицкий. У вас есть пять минут для того, чтобы эвакуировать своих людей и покинуть корабль в спасательных капсулах. Ровно через пять минут мы уничтожим ваш корабль ракетным ударом...

— «Гавриил»! Мы сдаёмся! Я не могу бросить своих людей! Проклятие, у меня больше сотни человек заблокирована в отсеках! Вы что, не слышали меня...

— Я прекрасно вас слышал, — спокойным голосом произнёс в ответ Том. — К сожалению, я не могу дать вам времени на их спасение. У вас есть пять минут начиная с этого момента.

Райн махнул рукой Майклу и тот без вопросов запустил на своём экране таймер. Цифры на дисплее начали сменять друг друга одна за другой, приближая неминуемый конец для «Зиреца».

— «Гавриил», мать вашу, вы что не слышали?! Мы сдаёмся!

— Я всё сказал, — Райн сглотнул, стараясь не допустить, чтобы его голос задрожал. — У вас четыре минуты и пятьдесят секунд. Конец связи.

— Ублюдочные верденцы! Будьте вы прокля...

Том отключил канал связи, оборвав голос рейнского капитана.

— Вы не имеете права так поступать!

Том поднял голову и встретился с горящими яростью глазами Ламберг. Старпом смотрела на него сквозь прозрачный щиток своего шлема.

— Карен?

— Они сдались, сэр! — почти что прошипела она. — Мы не можем просто так взять и казнить их экипаж. Там должно быть под три с лишним сотни человек...

— Карен, ты не хуже меня понимаешь, что сейчас стоит на кону, —произнёс Том, чувствуя страшную и неожиданную усталость, — мы не можем рисковать.

— Тогда запросите адмирала Кенворта! Он должен знать об этом. Уверена, что он скажет...

— Что? Что он скажет, Карен? Корабли Кенворта в двенадцати световых минутах от нас. Сообщение в обе стороны будет идти почти полчаса. А за это время опасность опознания имитаторов будет увеличиваться каждую секунду. Если всё это блеф, то мы лишимся одной из групп прикрытия наступления и поставим всю операцию под угрозу.

— А если это правда? Сэр? Если они действительно...

— Карен, либо выполняй свою работу, либо проваливай с мостика.

Ламберг замолчала, поражённая той едва сдерживаемой злостью, что скрывалась в голосе его командира.

— Сэр, я...

Она запнулась на полуслове, глядя на его тёмные глаза и только сейчас заметила, что не может различить зрачков. Словно смотрела в глаза бешеной собаки, что сейчас скалила на неё свою пасть. Тихо. Угрожающе.

Что-то коснулось Райна за плечо. Повернувшись, он увидел стоявшего рядом с ним Майкла. Тот что-то говорил, указывая на панель связи. Только сейчас Том понял, что до этого момента говорил с Карен по выделенному каналу связи между скафандрами и их диалог никак не мог стать достоянием других людей на мостике.

Он его точно не включал. А значит — это сделала сама Карен, прежде, чем начать с ним спорить.

Что же, её отец не соврал, девчонка и правда была умна.

— Что там, Майк, — спросил он, переключившись на общую линию.

— Похоже, этот гад решил испортить нам репутацию. Послушай, что они говорят на открытой частоте.

— Всем, всем, всем! Это капитан крейсера РВКФ «Зирец», Дариуш Ружицкий! Мой корабль терпит бедствие. Повторяя, мой корабль терпит бедствие. Мы повреждены и не можем эвакуировать экипаж. Корабль ВКФ «Гавриил» отказался принять нашу сдачу согласно международным законам и собирается уничтожить мой корабль и экипаж! Повторяю, это капитан крейсера РВКФ «Зирец»...

— Просто прекрасно, — вздохнул Том, выключив катался связи и осёкся. Он только сейчас заметил десятки пар глаз, что смотрели на него.

— Огневое решение для удара рассчитано?

— Я уже всё сделал, — тихо ответил Сорено.

— Тогда действуй. Как только время выйдет, этот корабль должен быть уничтожен.

А таймер на дисплее продолжал отсчитывать время, оставшееся рейнскому кораблю.

Три минуты и двенадцать секунд.

Одиннадцать...

Десять...

Когда таймер показал две минуты и сорок три секунды, выброшенные в космос обоими кораблями Райна ракеты активировали свои двигатели и понеслись на встречу «Зирецу». А цифры на экране продолжали свой бег, отсчитывая последние мгновения жизни рейнскому крейсеру и его экипажу.

Минута тридцать семь.

Тридцать шесть...

Цифры сменяли друг друга, одна за другой.

— Они открыли противоракетный огонь, — тихо сообщила Карен, но Том и так это видел. От иконки отделились тонкие линии, траекторий противоракет. Но их было слишком мало для того, чтобы спасти обречённый корабль.

И, будто специально, подливая масла в кипящий внутри Тома котёл сомнений, «Зирец» даже не пытался уворачиваться. Никаких манёвров. Вообще. Словно всё, что было сказано его капитаном — чистая правда и они действительно лишились управления над кораблём.

Сорок семь секунд...

Сорок шесть...

А что, если всё, что он сказал — правда?

На дисплее появились новые отметки. Это крошечные спасательные капсулы отделялись от корабля, разлетаясь во все стороны. Но их было удручающе мало. Всего несколько штук.

Время дошло до нуля в полной тишине вспомогательного мостика «Гавриила».

Тридцать две верденские ракеты прорвались сквозь слабый заградительный огонь рейнского кораблям и ударили одновременно, зайдя на свою цель с разных сторон. Всего одно крошечное мгновение и лёгкий крейсер исчез в облаке ослепительного взрыва, унеся с собой в могилу жизни всех, кто ещё оставался борту.

Том