Делира. Рабыня для воина - Арина Зарянова

— Хорошо, что одежды на нас не так много, — пробормотал мой любимый мужчина, старательно покрывая короткими поцелуями мое лицо и шею.

— На то и расчет…

Не успела выдохнуть, как платье от одного движения скользнуло на пол, оставляя меня полностью обнаженной. Муж проследил за ним, опалив жадным взглядом мое тело. От соприкосновения с воздухом кожа покрылась мурашками, соски призывно топорщились. Ритар провел костяшками пальцев свободной руки от впадинки на шее, вниз, между грудей, к пупку, и нырнул пальцем между ног, вырывая мой сладостный вздох.

— Мокрая… — ввел внутрь второй палец, большим легонько поглаживая клитор — дразнил, но не нажимал. — Для меня… — вынул пальцы, блестящие влагой в тусклом свете очага, и облизал один, смакуя.

Простая эротичность этого действия возбудила меня до предела. Желание, будто хлестнуло плетью, прокатилось волной от центра до кончиков пальцев, а затем осело тяжестью внизу живота, стекло горячей лавой к заветной точке между ног.

— Попробуй, — Ритар провел вторым пальцем по моим губам, а стоило им раскрыться, скользнул внутрь.

Терпкая кислинка попала на язык. В сочетании с шероховатостью кожи, ощущения были непередаваемые. Я слизывала собственные соки с мужских пальцев, посасывала, глядя мужу прямо в глаза, которые потемнели еще больше. Он следил за каждым движением моего языка. Вдруг подумалось, как бы Ритар отреагировал, если бы у меня во рту был не его палец, и эта мысль настолько взвинтила мою чувственность, что я не смогла отказать себе в удовольствии.

Потянулась к шнуровке штанов, также легко спустила, выпуская на волю возбужденное мужское естество.

— Ты красивый, — даже натянутые струны желания, звенящие в воздухе между нами, не умалили мою игривость.

— Только там? — усмехнулся Ритар.

Нарочито медленно устремила взор снизу вверх, разглядывая такое совершенное тело желанного мужчины и вынесла вердикт:

— Везде.

Мы сошлись в глубоком поцелуе, едва не выветрившим из головы все мысли, но от своей задумки я не готова была отказаться.

Покрывая поцелуями шею, плечи, каменную грудь и рельефный пресс, опустилась на колени перед любимым.

— Дели, — сдавленно выдохнул Ритар.

Не проронив ни слова больше, обхватила левой рукой твердый член, восхитившись его нежной коже — сталь, облаченная в бархат. Провела вперед-назад, погладила большим пальцем головку, стирая капельку влаги и прижалась губами. Свистящий вдох сквозь стиснутые зубы лишь утвердил меня в моем намерении. Описав круг языком, обхватила ртом розоватый кончик и выпустила. Повторила тоже самое совместно с движением руки к основанию, и снова…

Подняла глаза на мужа. Судя по приоткрытому рту, частому дыханию и туманной дымке в глазах, я все делала правильно.

Больше от своего занятия не отрывалась. Перемежала поцелуи с посасыванием и движением руки. Шайт его знает, откуда мне было известно, что нужно делать. Возможно, подсказывала реакция моего мужчины, а может собственное желание. Я то обхватывала губами ствол, вбирала насколько возможно глубоко, скользила вперед-назад, помогая себе рукой, то проводила языком по всей длине, иногда дразня частыми касаниями, целовала основание, терлась щекой как кошка, и чувствовала, что сама завожусь все сильнее. Радость, нежность и чувство собственной власти над мужчиной переполняли меня, в голове едва не взрывались искрами звезды, когда я ощущала отклик мужа, его порывистость в движениях, слышала глухие стоны, когда его рука, запутавшись в волосах, направляла меня…

Я двигалась все увереннее и резче, пока в какой-то момент Ритар не оторвал меня от пола. Впился поцелуем в губы, голодно, неистово, и, удерживая на весу одной рукой, понес к постели.

Нам не нужна была прелюдия, чтобы слиться воедино, страсть захватила с головой. Едва моя спина коснулась кровати, я обхватила ногами талию мужа, притянула его ближе.

— Хочу тебя… Сейчас, — простонала на выдохе. Связанные руки немного мешали, поэтому мы переплели пальцы, постоянно поддерживая контакт, и больше их не размыкали.

Поцелуи-укусы жалили шею, свободной рукой Ритар подхватил мою ногу под коленом и одним плавным движением заполнил меня до предела.

— А-а-ах…

Больше для слов не было места. Со звериным неистовством мы бросались в объятия друг друга, стремились навстречу, утоляя голод страсти, отдавая себя без остатка.

— Ты моя, Дели, — прохрипел мужчина.

— Твоя, — отозвалась я и сорвалась на крик от накрывшей лавины удовольствия, едва услышав последовавший за этим мужской стон.

ГЛАВА 27

— Иногда я жалею, что ведьмы не умеют и сотой доли того, в чем нас обвиняют. — Я стояла на крыльце дома Главы и мрачно взирала, как Миира, моя в прошлой жизни закадычная подружка, вешается на моего мужа. Я все понимаю — девушка молодая, красивая, фигуристая, в отличие от меня, чего уж там; кровь кипит, а в Долине не так много свободных мужчин, да и те в возрасте, но… Это. Мой. Муж!

Едва зубы не стерла в порошок, пока ведьма обращалась с нелепой надуманной просьбой к Ритару, а потом жарко благодарила за помощь. Ведро ей надо было в дом занести! Подумаешь, руки бы у самой отсохли? И теперь эта хитро…выдуманная девица льнула к чужому мужчине. То до плеча дотронется, то до груди. Улыбочки эти зазывные…

Мама, глядя на это, лишь усмехнулась:

— Доверяй своему мужчине, Дели.

Словно в ответ на ее слова, Ритар в очередной раз убрал женскую проворную ручку со своего плеча и наконец раскланялся.

— Мог бы и не любезничать, — проворчала и ушла в дом.

— Не мог, — отрезала мама, следуя за мной на кухню. — Он в гостях у твоей семьи. И каким бы ни было твое отношение к Миире — она тоже твоя семья. Как и все в Долине.

Я это знала, понимала и… принимала в какой-то степени. Однако, напористость и беспринципность некоторых ведьм выводила из себя. И не сказать, что только Миира так себя вела. Вся молодая (да и немолодая тоже) женская половина будто считала своим долгом уделить внимание моему мужу. А ведь и трех дней не прошло, как мы временно обосновались в Долине.

Я доверяла Ритару, знала, что он никогда не пошел бы на измену, но не реагировать не могла. Жутко ревновала.

И самое обидное, что один вредный айкар это прекрасно понимал, но только радовался этому обстоятельству.

— Дуешься? — он бесшумно приблизился и обнял со спины.

Пыталась ответить безразлично, но раздражение все равно прорвалось в интонации:

— А ты как думаешь?

Поцелуй в висок, в щеку, в шею…

— Не подлизывайся. Ты не сильно торопился от нее уйти.

— Дели, девочка, — снисходительная нежность в его голосе окутала меня. Ритар развернул меня к себе лицом и с загадочным блеском в глазах произнес: — Это называется вежливость. Не более того. Мне приятна твоя ревность, но она хороша как пикантная приправа: редко и к подходящему блюду, — к концу фразу в голосе прорезались строгие нотки.