Ворошилов - Николай Тимофеевич Великанов

нательного белья, тёплой одежды, обуви. В 499-м пехотном полку, к примеру, полушубков не было, шинелей раз-два и обчёлся, в основном ватники и телогрейки. Сапоги и ботинки имели единицы, 25 процентов солдат ходили в валенках и в мороз, и в оттепель, а 50 процентов — в лаптях.

Красноармейцы передовой штурмовой команды были в белых маскхалатах, у каждого помимо винтовки — доска или облегчённые решетчатые санки для преодоления ненадёжных участков ледяной поверхности.

Вслед за передовыми группами двинулись войска второго эшелона. Они были экипированы специально сконструированными переносными мостками, для того чтобы форсировать полыньи, которые могли образовываться на льду залива от взрывов снарядов. В Южной группе таких мостков было сделано около тысячи.

За три дня до наступления была проведена ледовая разведка. Седякин и Ворошилов доложили командарму Тухачевскому, что состояние поверхности южного участка Финского залива отличное. Вода от недавней оттепели почти вся ушла, прошедший снег тонким слоем покрыл лёд[232], так что подступ к Кронштадту теперь ни при какой перемене погоды непреодолимым не будет.

Наступающим войскам предписывалось двигаться через ледяное поле в походных колоннах при соблюдении полного молчания. Рассыпаться в цепь, даже в случае обстрела противником, можно только в исключительных случаях по указанию командира. В канун штурма вечером 16 марта по бригадам были отданы специальные приказы о порядке поведения в ночном наступлении. Вот отрывок из приказа командира 167-й стрелковой бригады:

«Штабу бригады установить телефонную связь по льду с частями и штабом сводной дивизии, дублируя её живой цепочкой и посыльными. Во время действий по льду соблюдать тишину, до последней возможности использовать движение колоннами. Колоннам иметь в голове ударные группы в белых халатах, снабжённые перекидными мостками, штурмовыми лестницами; пулемёты иметь на салазках. При наступлении помнить один клич: «Вперёд!». Отступления быть не может. В городе с мятежниками в переговоры не вступать. Организовать правильное питание частей огнеприпасами с Ораниенбаумского берега. Санитарам с носилками следовать за частями»[233].

Посты наблюдения Кронштадта поздно заметили приближение наступающих частей: бойцы бригады Рейтера сумели без выстрела подойти на расстояние одной версты до города. Бригада Федько, двигавшаяся левее, была обнаружена и обстреляна раньше. Красноармейцы развернулись в линию и начали преодолевать проволочные заграждения...

Первым принял огневой удар мятежников в 4 часа 30 минут 537-й полк под командованием Тюленева. Защитники крепости открыли интенсивную стрельбу из ружей, пулемётов и лёгких орудий по передовым цепям атакующих. Одновременно по второй линии наступающих, а также по южному берегу Финского залива стали бить тяжёлые батареи фортов.

Иван Владимирович Тюленев (в 1940 году — генерал армии) вспоминает своё участие в штурме восставшей крепости. Его полк 8 марта 1921 года уже участвовал в наступлении на Кронштадт, но, потеряв много людей, не достиг своей цели. Остатки обескровленного полка вывели с передовой в тыл, после пополнения новыми бойцами оставили в Ораниенбауме. Когда наметилось новое, решительное наступление на Кронштадт, его включили в состав Южной группы войск.

Вечером 16 марта в полк прибыл Ворошилов. Он выступил перед красноармейцами с яркой речью, призвав их проявить героизм и первыми ворваться в мятежную крепость.

Климент Ефремович представил Тюленева бойцам заново сформированного полка, сказав, что он из Конной армии и не раз водил кавалеристов в атаки. «Надеюсь, — говорил Ворошилов, — что и ваш полк под командованием Тюленева успешно выполнит поставленную ему задачу по освобождению Кронштадта от мятежников».

В своей книге «Через три войны» Иван Владимирович пишет:

«Ночью 17 марта полк и отряд питерских рабочих двинулись по льду на Кронштадт. Весь личный состав был одет в белые маскировочные халаты. Роты, наступавшие в первом эшелоне, получили штурмовые лестницы. Кроме того, в каждом взводе имелись доски и верёвки для преодоления проломов во льду.

Последние дни перед штурмом началась оттепель, снег подтаял, появилась вода поверх льда. Кто-то из вражеских лазутчиков пустил среди красноармейцев слух, что мятежники разбили лёд вокруг Кронштадта, но это никого не остановило. Вопрос о штурме был решён бесповоротно.

В ряды полка влились делегаты X партсъезда, которые вместе с красноармейцами шли в первых рядах на штурм крепости.

Ночь была ясной. Один из командиров недовольно заметил:

— Луна, шут её дери, сегодня некстати...

Вдалеке чуть заметно вырисовывались тёмные линии фортов. Цепи приближались к ним без единого выстрела.

Внезапно по льду заскользили яркие лучи прожекторов. Стало светло как днём. От артиллерийских вспышек словно загорелся снег — такой слепящий красный отблеск разлился по всему заливу.

Крепость, опоясанная чёрным дымом, засыпала наступающих снарядами.

Усилился артиллерийский обстрел крепости и с нашей стороны.

Волнами проплыли по небу самолёты-бомбардировщики...

Бой разгорался всё сильнее и к утру достиг наивысшего напряжения»[234].

К пяти часам атакующие части красноармейцев вошли в соприкосновение со сторожевыми постами мятежников, которые были выдвинуты от стен крепости на несколько десятков метров. Завязалась перестрелка. Бешено забегали лучи прожекторов, освещая поле боя.

То была страшная картина, вспоминал позже один из участников этого боя М. Рафаил. По его рассказу, вначале более часа под убийственным артобстрелом продвигались цепи вперёд, не отвечая огнём на огонь. Вблизи них падали снаряды, вздымая горы льда. Иногда на месте взрыва под лёд уходил кто-нибудь из бойцов, а то и два-три человека. Крупные глыбы льда причиняли тяжёлые раны находившимся неподалёку красноармейцам. Но, несмотря ни на что, цепи неуклонно продолжали движение[235].

Занялся рассвет, полки 32-й бригады приблизились вплотную к Кронштадту. Через старый крепостной вал, севернее Петроградских ворот, атакующие цепи прорвалась в город. Левее 32-й бригады вела наступление 187-я бригада во главе с курсантским полком особого назначения. Здесь же штурмовали крепость и вчерашние штрафники — бойцы 79-й бригады 27-й Омской стрелковой дивизии.

Первым на петроградскую пристань ступил полк особого назначения. Комполка Бурнавский и комиссар Богданов развернули бойцов в шеренги и, встав впереди, бегом повели их к центру Кронштадта. Пробежать удалось только сто шагов, кинжальный огонь пулемётов из окон домов, подворотен заставил шеренги залечь.

Следовавшие за полком Бурнавского подразделения 80-й бригады, пренебрегая сильнейшим артиллерийским обстрелом, стремительно втягивались в город.

Бои на городских улицах приобретали упорный, кровопролитный характер.

В боевых порядках 80-й бригады находились комбриг Сокк, начальник сводной дивизии Дыбенко и комиссар Южной группы Ворошилов. Под натиском красноармейцев мятежники медленно отходили вглубь Кронштадта. Сражение становилось вязким, затяжным. Потери несли в основном наступающие части, ибо во внутреннегородских боестолкновениях превосходство было на стороне мятежников, хорошо знавших топографию Кронштадта; нередко их группы через подвалы и чердаки заходили в тыл красноармейцам.

Улицы были опутаны заграждениями из колючей проволоки, пространства между