Репетиция убийства - Фридрих Незнанский

Вернулись Демидыч с Николаем.

— У них что, шестнадцать — магическое число? — предположил Демидыч, когда Денис поставил оперативников в известность о предстоящей встрече.

— Все, как вчера? — спросил Сева.

— Насчет сугубо моего присутствия условий не было, — ответил Денис. Значит, едем все и открыто. Не фига за кустами прятаться.

— Там особо и не спрячешься, — подал голос Коля Щербак.

— Тем более. — Денис прошелся по комнате, задержался у компьютера: белая короткая стрелка неутомимо скользила по бесчисленным коридорам и уровням все того же Пентагона. Макс оторвался от монитора, поднял голову. Найди-ка этот район, где застрелили Тарасенкова, — попросил Денис. Конкретно квартал. И увеличь.

Макс забегал пальцами по клавиатуре. Вышел из программы. Вошел в нужную. Спустя две-три минуты равнодушно заявил:

— Готово.

— Вижу. — Денис неподвижно навис над хакером, вглядываясь в изображенную на экране тщательно вырисованную карту, позвал остальных: Ну-ка, давайте все сюда. Освежим память, не помешает.

«Турецкий нужен, как никогда! — думал Денис. — Где его черти носят вторые сутки! Я же не знаю всех его обстоятельств, а „перетирать“ придется именно „за них“. И перенести стрелку нельзя, так не бывает, не в той стране живем. Это нормальные люди могут деловую встречу перенести… Начинаю брюзжать перед делом — плохой признак. Ну, там, наверху!..» Оставив ребят изучать «входы и выходы», он в который уже раз попробовал дозвониться.

Там наверху его наконец услышали.

— Слава тебе Господи, Александр Борисович! — выпалил Денис, не дав Турецкому даже «але» сказать.

— Что стряслось?! — закричал Турецкий (в трубке явственно слышался рев винтов). — Давай побыстрей, я через две минуты вылетаю с большим здешним начальством, оно ждать не станет, а в вертолете грохот — ни хрена не поговоришь!

— Стряслось! — Денис в двух словах пересказал изыскания Милявского и историю со стрелкой.

— Твои соображения?!

— Если Христич с Хайкиным на короткой ноге, то с заказом на убийство он, скорее всего, обратился к нему. Вы знаете человека на сегодняшний день Христичу наиболее не симпатичного?

— Знаю! Буду предельно осторожен!

— Думаете, вас заказали?

— А чем я не кандидат? Какие еще соображения?

— Я бы хотел выслушать ваши.

— Нет возможности!

— Большое ханты-мансийское начальство рядом? Не можете при нем?

— Да!

— Я считаю, что встреча с Хайкиным — подставка. Мои люди будут записывать разговор, я переполошу дядю Славу, а в итоге получится, что я по вашей просьбе веду незаконное наблюдение за депутатом, да еще и привлекаю муровских оперативников. В общем, целый заговор против Хайкина с вами во главе. Просто так убирать вас Христич опасается, поэтому хочет сначала дискредитировать, добиться отстранения от дела, чтобы потом…

— Согласен! Но надеюсь, что руки у него коротки! Что будешь делать?!

— Поеду, но без посторонней помощи. И ничего записывать не стану.

— Хорошо! Все, давай! Как только смогу — свяжусь!

Как ни странно, на этот раз Покровское-Глебово не так уж его и взбесило. «Тогда у меня было куда меньше неприятностей, — подумал он, — и несчастный этот район казался средоточием зла. А теперь средоточием зла кажется собственное начальство, и перед ним меркнут даже ужасы здешней псевдоисторической цивилизации…»

Итак, Марков и Арбатова, Марков и Тарасенков. Кстати, еще и Пак. А вдруг — как ни странно это было бы — эта корейская морда играет здесь самостоятельную роль? Типчик-то скользкий. Надо подумать и над таким вариантом… А что, если связь Арбатова — Тарасенков тоже существует? И тут надо бы прощупать. Все варианты надо проиграть, просто все. Где-то выход есть…

Вдруг у Штура просто глаза на лоб полезли: из машины, подъехавшей к одному из особняков со стороны города, выбирался недавний его знакомец, частный сыщик, как бишь его, ага, да Грязнов же, Вячеслава Ивановича племянник. Хорошенькое дело: вот куда юноша пожаловал, на место преступления, значит.

У «юноши» явно намечалась стрелка: он бросил взгляд на часы, и в ту же секунду из-за угла вырулила машинка покруче, и оттуда выдвинулись два молодых «лба». Следом за ними неспешно выступил пожилой, с иголочки одетый господин. Крупная фигура, суровое лицо, тяжелые веки… Ба! Да это же депутат Хайкин! Уж не с ним ли встречается тут Грязнов-младший?

А как же, с ним… Вон, идут друг дружке навстречу, руки протягивают. Чего этому частнику вообще надо в этом деле? Чего он вечно лезет, путается под ногами?

А впрочем, конечно же! Заговор! Единая банда: Грязновы-вымогатели и Дудинцев с ними. Все, все сходится. Дудинцев Грязнова-младшего тогда еще приводил к Штуру как свидетеля именно по их делу. Ясно же, они с Дудинцевым заодно. Вместе идейки дурацкие разрабатывают, вместе шпиономанию свою разводят… Этих мальчиков несчастных, которые якобы на ФСБ в лице Тарасенкова работали (какая, однако, чушь!), вроде бы чуть ли не по наводке Грязнова взяли… А может, он, Штур, чего-то и путает. Что же он, черт возьми, об этом слышал? Ну уж во всяком случае он знает больше, чем показал самодовольному индюку Дудинцеву.

«Сейчас я, пожалуй, объясню малышу, где его место на самом деле, бормотал Штур про себя, приближаясь к Денису, а заодно и к Хайкину. — Даже словечки кое-какие вспомню, которых обычно не употребляю. Сопляк же, право слово, сопляк! А из-за него у меня сплошные неприятности… Подлец маленький…»

Штур сделал шаг, другой и вдруг краем глаза заметил какое-то движение впереди, шагах в пятидесяти. В припаркованной на стоянке позади бизнес-центра машине опускалось стекло. Не успев ни о чем подумать, он шарахнулся в сторону и хотел было закричать. Потому что он, он был единственным изо всех присутствующих, кто увидел дуло винтовки, вылезающее из приоткрытого окошка…

Но никто пока этого не заметил, а у него странным образом сперло дыхание, заслезились глаза, крик застрял под ложечкой… Чудовищный грохот раздался, но как будто не снаружи, а изнутри, прямо в голове. Перед глазами у Вениамина Аркадьевича все закружилось, его, кажется, поволокло куда-то по асфальту, пока он не наткнулся на что-то мягкое, прижался к этому мягкому крепко и нежно, вцепился в него руками и ногами и, жалобно всхрюкнув, потерял сознание.

Посовещавшись с оперативниками, Денис утвердил диспозицию: Головач выезжает на место немедленно, в его задачу входит наблюдать за обстановкой и докладывать обо всем подозрительном, по прибытии основных сил он остается в резерве главного командования на случай непредвиденного развития событий. Основная группа: Денис, Демидыч и Коля Щербак — выдвигается с таким расчетом, чтобы поспеть ровно к 16.00. По прибытии Денис звонит Максу по мобильнику и не разрывает связь, Макс слушает и записывает на диктофон, а если произойдет что-то уж совсем экстраординарное и своими силами они справиться не смогут, он действует сообразно обстоятельствам и вытаскивает их из заварухи с минимальными потерями.