Дар времени (ЛП) - Бет Флинн

что ты обязательно вспомнишь какие-нибудь забавные истории, связанные с ним, — и прежде, чем я успела ей ответить, она продолжила: — и разреши мне поплакать с тобой, потому что я-то знаю: если мое сердце разбито, то твоё, должно быть, расколото на миллион крошечных осколков.

Я сдержала подступившие было слезы и кивнула. Моя дочь выросла.

**********

Это оказалось непросто, но должна признаться, если бы не Мими, не знаю, как бы я смогла это пережить. Мими взялась самостоятельно отдать вещи Томми на благотворительность. Однажды она вернулась домой из школы с двумя картонными коробками, которые захватила где-то по пути.

— Приюту для мальчиков, где папа работал волонтером, могут пригодиться туалетные принадлежности, мам. Там ничего не имеют против, даже если они немного подержанные.

Спустя ещё несколько дней дочь сообщила мне, что нашла некоммерческую организацию, которая помогала реабилитированным наркозависимым найти работу, и им нужна была приличная одежда для собеседований. Шаг за шагом я двигалась к исцелению, когда говорила себе, что вещи Томми не пропадут. Они пригодятся кому-то менее удачливому.

Все равно было нелегко. Я проверяла карманы его пиджаков и брюк, прежде чем разрешить Мими взять их, и нашла несколько небольших предметов, которые заново разбили мне сердце. Труднее всего было обнаружить маленький список дел в кармане пиджака. Я не видела Томми в этом пиджаке уже несколько лет. Я вспомнила, когда он написал его. Мы ужинали, и я отлучилась в уборную. Когда вернулась, он писал свой список.

— Что ты там пишешь? — спросила я, садясь и складывая на колени салфетку.

— Мне надо не забыть завтра кое-что на работе, — ответил он, не поднимая головы.

Теперь я прочитала то, что он написал тем вечером. Его список дел на следующий день.

Сказать Эйлин, чтобы связалась с людьми Дакоты.

Просмотреть досье на Броуди. Пора на повышение?

Поднять спецификации Скотта для нового клиента. Дизайн похож на то, что они хотят.

Сказать Джинни, как прекрасно она выглядела прошлым вечером.

В тот день в кабинете Мими сказала, что знает, мое сердце, должно быть, разбито на миллион осколков. Она была неправа.

Сидя на кровати, читая написанную его рукой записку, вспоминая, что он действительно сказал мне на следующий день, как прекрасно я выглядела в тот вечер за ужином, я была уверена, что никогда не смогу оправиться от горя. Сердце у меня в груди не билось. Там было пусто. Вакуум.

Не осталось ничего.

Глава 40

Джинни

2001, Форт-Лодердейл

Конечно же, я ошибалась. Насколько я знала, сердце представляло собой маленькую эластичную мышцу, которая не остановится, даже если я захочу. И равномерное его биение было полной противоположностью моим эмоциональным взлетам и падениям, хотя в те недели после смерти Томми падений было гораздо больше, чем взлетов.

Каждый день я благодарила Господа за веру, которую он мне даровал, и за моих детей. Лишь благодаря Ему и им я находила в себе силы подниматься с постели каждое утро.

Алек провел со мной один из вечеров, мы разбирались с документами в домашнем кабинете Томми. Он тихо вышел, пока я рыдала, сидя на кожаном диване и сжимая две самодельные прихватки, которые Томми положил обратно в свой стол. Алек понял, что вторгается в личное пространство, и возвратился пятнадцать минут спустя с двумя кружками кофе и влажным полотенцем для меня, чтобы я могла вытереть лицо.

Он сидел рядом со мной и рассказывал истории из офиса. Истории, о которых я никогда не слышала. Нам было слышно, как мальчишки втроём играли в комнате Джейсона над нами. Когда пришло время, Алек помог собрать личные вещи Томми в «Архитектурном бюро Диллона и Дэвиса». Он был сильным и надежным другом, и я поняла, что начала полагаться не только на его дружбу, но и доверила ему Джейсона. Алек и его мальчики были очень добры к Джейсону, который, как и я, мог разреветься без предупреждения.

Не знаю, сколько прошло времени, когда однажды у меня на пороге возникла Картер.

— Давай прогуляемся, пока на улице стоит хорошая погода. Говорят, в этом году весна будет необычайно жаркой, — сказала она, протянув мне руку.

Я поняла, в чем тут дело, и не была к этому готова.

— Нет. Что-то мне не хочется гулять, — ответила я кисло. — Я поняла, чего ты хочешь. Ты пришла сказать мне, что он вернулся и ждёт меня. Он, наверное, уже заждался, и потому послал тебя передать мне распоряжение встретиться с ним.

— М-м-м, нет, вообще-то я здесь не поэтому, и прежде чем ты ещё что-нибудь скажешь, вспомни — ты сама вызвала его. Ты надела бандану.

— Ну. Я… я не нарочно. Тем вечером я случайно сделала конский хвост, а бандана сочеталась с джинсами и топом, и я совершенно забыла, что это условный сигнал для тебя, чтобы вызвать его.

Картер искоса взглянула на меня.

— Ты по-прежнему самая бездарная врушка из всех, кого я знаю, Джинни.

Я опустила голову.

— Что ж, теперь уже не имеет значения, почему я ее надела. В тот день в больнице я тебе сказала, что это была ложная тревога, и нам с детьми никакая опасность не грозит. Он может уходить. И… и передай ему, что он может освободить тебя от этой обязанности. Больше я никаких сигналов посылать не буду. Никогда.

Я высоко вздернула подбородок.

— Если ты и в самом деле этого хочешь, тогда я передам ему твое сообщение. Но, Джин, я пришла сюда только по одной причине. Я здесь, потому что люблю тебя, и знаю, что все вернулись к своим делам, оставив тебя одну. Я, правда, просто пришла спросить, не хочешь ли ты прогуляться со мной. И только. Никаких скрытых мотивов.

Картер улыбнулась мне. И через мгновение я ничего не могла с собой поделать и улыбнулась ей в ответ. Конечно, она была здесь только поэтому. Это же Картер.

Она вошла внутрь и подождала, пока я надену кроссовки. Я взбежала вверх по лестнице. Но поднявшись в спальню, вдруг задалась одним вопросом: все-таки, почему Гризз не приложил никаких усилий, чтобы попытаться меня увидеть.

Это было так не похоже на него и, если на то пошло, я же надевала бандану.

Глава 41

Гризз

2001, Форт-Лодердейл

Это было самым сложным из всего, что он сделал с тех пор, как много лет назад велел ей выйти замуж за Томми. Держаться от нее на расстоянии было настоящей