Крепость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

– Я отстал, сэр, – Шарп решил не вдаваться в долгое объяснение, – а времени, догонять не было, вот и подумал, что пойду со своей старой ротой. С капитаном Моррисом, сэр. – Он кивнул в сторону пехотной роты 33-го полка, разместившейся среди валунов чуть в стороне от дороги. – С вашего, конечно, разрешения, сэр.

– Не сомневаюсь, что Моррис будет вам только рад, – сказал Кенни. – Как рад и я. – Внешность Шарпа произвела на подполковника сильное впечатление, прапорщик был высок, явно силен физически, и в чертах его проступала неукротимая, бесшабашная ярость воина. При штурме, как знал Кенни, когда многое решается в рукопашной, победа или поражение часто зависят от способностей и силы солдата. Шарп, похоже, обладал и тем и другим. – Удачи вам.

– Спасибо, сэр, – тепло поблагодарил подполковника Шарп. – И вам тоже всего наилучшего.

Он поправил тяжелый мушкет и зашагал дальше. В третьей группе собрались люди – в том числе дюжина кавалеристов Локхарта и отряд Сьюда Севаджи, – которым, в случае успеха двух первых штурмовых групп, надлежало занять форт и организовать в нем порядок. Ходили слухи, что осыпь слишком крута и что подняться к бреши с оружием не получится, потому цепляться придется обеими руками. Солдаты ворчали, что артиллеристы могли бы сделать бреши и пошире, а то и свалить всю стену целиком, косвенным доказательством чему служила продолжающаяся канонада. С какой стати пушкари стали бы расходовать ядра, если бреши уже проходимы? Люди слышали выстрелы, слышали, как бьют ядра о камень, как обрушивается участок стены, но не слышали ответной стрельбы из крепости. Это означало только одно: враг бережет пули и картечь для штурма.

Шарп обошел сипаев, которые, помимо прочего, несли изготовленные саперами майора Стокса бамбуковые лестницы. Смуглые лица улыбались ему, а один индиец даже протянул фляжку с сильно приправленным специями араком. Шарп отпил немного, проглотил и притворно закашлялся, сделав вид, что не ожидал от напитка такой силы.

– Лютая штука, парни, – проговорил он, качая головой, и направился к своей бывшей роте.

Недавние сослуживцы встречали его с разными чувствами: удивлением, радушием, настороженностью, завистью. Из роты легкой пехоты 33-го полка Шарп ушел в звании сержанта, а до того несколько лет протопал рядовым и даже стоял у треноги, приговоренный к тысяче плетей. Сейчас же он возвращался в нее с саблей на ремне. Обычно офицеры, поднявшиеся наверх из рядовых, предпочитали продолжать службу в других частях, но у Шарпа в роте остались товарищи, и он решил, что идти к брешам Гавилгура лучше рядом с теми, кого знаешь и на кого можно положиться.

Капитан Моррис в числе друзей Шарпа никогда не состоял, а потому, увидев своего бывшего солдата, а теперь коллегу-офицера, испытал тревожное чувство. Прапорщик повернул прямо к нему.

– Рад вас видеть, Чарльз, – громко сказал он, зная, что таким обращением заденет Морриса за живое. – Приятное утро, а?

Капитан бросил взгляд влево, потом вправо, будто надеясь найти кого-то, кто пришел бы ему на выручку и помог справиться с этим выскочкой. Шарпа он всегда недолюбливал. Мало того, именно Моррис при содействии сержанта Хейксвилла подвел его под наказание, которое должно было завершиться смертью наглеца, но Шарп не только остался в живых, но еще и получил повышение. И вот теперь этот ублюдок заявился в его, Морриса, роту, чтобы поиздеваться над ним. Самое же скверное заключалось в том, что капитан ничего не мог поделать.

– Шарп, – едва выговорил он.

– Да, решил, что пойду с вами, Чарльз, – беспечно продолжал прапорщик. – Задержался по делам, и Кении посоветовал присоединиться к вам.

– Конечно, – пробормотал через силу Моррис, чувствуя, что на него смотрит вся рота. Вообще-то он предпочел бы послать мерзавца куда подальше, но поступить так по отношению к коллеге-офицеру на глазах у солдат не мог и был вынужден терпеть фамильярность. – Не имел случая вас поздравить.

– Ну, это не поздно сделать и сейчас.

Капитан покраснел.

– Поздравляю.

– Спасибо, Чарльз. – Шарп повернулся к роте. Большинство смотрели на него приветливо, кое-кто усмехался, а некоторые отводили глаза. – А где же сержант Хейксвилл? – с невинным видом поинтересовался он.

– Захвачен неприятелем, – ответил Моррис, приглядываясь к мундиру Шарпа, который почему-то выглядел странно знакомым.

Шарп перехватил взгляд капитана.

– Нравится?

– Что?

Моррис вздрогнул, смущенный как зародившимися подозрениями, так и той легкостью, с которой обращался к нему прапорщик. Сам капитан был одет в видавший виды старый китель, давно утративший первоначальный цвет и обезображенный неумело наложенными коричневыми заплатами.

– Купил после Ассайе, – объяснил Шарп. – Вы ведь там не были, Чарльз?

– Нет.

– И под Аргаумом тоже не были?

– Нет.

Моррис слегка напрягся. Шарп вел себя все более дерзко. Он не только выжил после двух кровопролитных сражений, но и имел наглость показать, что полученный боевой опыт дает ему некоторое преимущество. Так оно на самом деле и было, но признать превосходство прапорщика капитан не мог, как не мог признать и то, что завидует его репутации.

– Итак, какие у нас на сегодня приказы?

Моррис никак не мог привыкнуть к этому новому, уверенному в себе и держащемуся с ним на равных Шарпу, и в первый момент, уступив соблазну, предпочел не отвечать, но вопрос был правомерен, и прапорщик имел все основания получить на него ответ.

– После того как пройдем первую стену, – неохотно объяснил он, – Кении продолжает движение к левой бреши, а мы поворачиваем к правой.

– Что ж, бездельничать сегодня утром нам не придется, – почти весело прокомментировал Шарп и, заметив Гаррарда, приветственно поднял руку. – Как дела, Том?

– Рад, что вы здесь, сэр.

– Не мог допустить, чтобы малышня лезла на брешь без присмотра. – Шарп протянул руку сержанту Грину. – Рад вас видеть, сержант.

– Я вас тоже, сэр, – улыбнулся Грин. – Сначала даже не поверил, что вас и впрямь произвели в офицеры!

– Вы же знаете, сержант, как говорится, дерьмо всегда всплывает наверх, верно?

Шарп многозначительно взглянул на Морриса, который не раз делился с солдатами этим жизненным наблюдением. Кое-кто рассмеялся. Некоторые, однако, нахмурились. В роте было немало таких, кто завидовал Шарпу, считая его баловнем судьбы.

Один из них, смуглолицый Кроули, плюнул под ноги и процедил:

– Везет же паршивцу. Ты, Шарпи, всегда был везунчиком.

Шарп сделал вид, что пропустил реплику мимо ушей, но, здороваясь за руку со старыми друзьями и оказавшись за спиной Кроули, резко повернулся и слегка подтолкнул мушкет, в результате чего тяжелый приклад стукнул рядового по голове. Кроули взвыл от боли и попытался вскочить, но уткнулся носом в колено стоящего над ним прапорщика.