Вояж цвета спелой вишни - Александр Бергман

открылся блеск алмазов. Несмотря на железную выдержку, лицо Бориса в этот раз немного изменилось. Он никогда в жизни не видел такого. Пошарив рукой по дну вещмешка, молодой человек нащупал пистолет. Осторожно достал и стал рассматривать. На ручке была выгравирована наградная надпись: «За доблестную службу полковнику Кротову».

— Кать, — обратился Борис к девушке, — как фамилия командира базы «Сияние»?

— Полковник Кротов.

— Вы не ответили на мой вопрос, — вновь обратился Борис к майору. — Кто вы?

Толстяк сразу сник и вяло произнес:

— Майор Хохлов, я начальник лаборатории базы «Сияние». Так, может, вы все-таки вызволите меня из этого капкана? Я, боюсь, не смогу идти, — захныкал он.

— Конечно, вызволим, — ответил Борис. — Только скажите, откуда в вашем мешке оружие вашего командира полковника Кротова? — произнес он.

— Я… я взял его… потому что оно могло мне понадобиться в тайге. Ведь ему оно все равно уже больше не нужно.

— Как это не нужно? — переспросила Катя. — Что вы несете?!

— Кротов… он погиб… — запинаясь, произнес Хохлов.

— Так, — Борис обратился к Кате, — нужно идти на «Сияние», сейчас нет времени разбираться. Этого, — он кивнул на Хохлова, — возьмем с собой. При нем оружие командира и большая партия алмазов. Костя, — он посмотрел на водителя, — у тебя в мешке, по-моему, веревка есть?

— Да. — Тот достал из своего вещмешка небольшой моток.

— Свяжи ему руки!

— Только ногу сначала из капкана освободите, — ныл толстяк.

Костя принялся спутывать руки майору. Борис повесил себе на плечи вещмешок Хохлова и, подойдя к дереву, отломил большой сук. Им он мастерски поддел створку капкана, и уже через несколько секунд Хохлов был свободен.

— Ах, как больно! — он сел на землю и стал растирать ногу.

— Ничего, до свадьбы заживет, — утешил Борис.

А сам сверился с компасом и картой.

— Все вперед! — скомандовал он. — Кость, не выпускай конец веревки из рук. Неизвестно, чего от него можно ожидать. Придем на базу — там во всем разберемся.

Ребята растянулись цепочкой. Впереди шел Борис, за ним Катя, потом Вика, следом Костя на веревке вел Хохлова, а замыкал цепочку Виталий. Борис вновь задал достаточно быстрый темп.

— Можно не так быстро? У меня нога болит после капкана, — пролепетал толстяк.

Борис проигнорировал его слова, а Катя приблизилась к Хохлову и пошла рядом.

— Скажите, пожалуйста, куда вы направлялись и что произошло на «Сиянии»?

— Я шел за помощью, — ответил майор.

— Для чего вам понадобилась помощь и что случилось на «Сиянии»? — этот вопрос задал уже Борис.

Глаза майора округлились, и он замотал головой. При этом жир на его толстом подбородке затрясся, как студень.

— Во всем виновата «Орхидея», это она всех погубила, — истерично завопил Хохлов.

— Какая еще орхидея? Майор, ты че, сколько ты сегодня выпил-то, е-мое?

— Подожди, Костя, — Катя взяла Константина за руку и снова обратилась к связанному: — Расскажите, пожалуйста, подробно, что случилось на станции?

— Я же говорю, «Орхидея» всех погубила! Эта адская машина, она совершенно непредсказуема! — завизжал толстяк.

Катя увидела, что веко на правом глазу майора задергалось, а его руки затряслись. Вероятно, воспоминания о каких-то пережитых событиях заставляли его сильно нервничать.

— Успокойтесь, пожалуйста. — Она положила руку на плечо майору. — Пожалуйста, расскажите, в чем проявляется непредсказуемость этой самой «Орхидеи»?

— Она делает из людей безумцев! Вы понимаете, безумцев! — вновь завизжал майор, и его глаз задергался.

Катя взяла его под руку.

— Каждый раз на испытаниях она воздействовала на мозг человека совершенно по-разному. Вызывала разные эмоции. Я не знаю, с чем это связано. Селезнев, тот капитан, который ей управлял, он же никому ничего не рассказывал! А месяц назад после очередных испытаний двое сошли с ума! Понимаете, сошли с ума! Стали безумцами! А на последних испытаниях…

— Подождите, когда были последние испытания? — прервал Хохлова Борис.

— Примерно две недели назад, они и привели к…

— К чему? — задала вопрос Катя. — Пожалуйста, расскажите, что было две недели назад?

— В очередной раз испытывали «Орхидею». Я не знаю, что там и как, был в своей лаборатории, а Селезнев, он оставался там, внизу, с «Орхидеей».

— Где внизу? — быстро спросил Борис и бросил короткий взгляд на Катю.

— В бункере под лабораторией. «Орхидея» всегда в бункере, а люди наверху, на полигоне. А я тогда сидел в лаборатории, у меня был важный эксперимент… И видел из окна тех людей, которые работали с машиной! — Глаз Хохлова снова задергался, и он весь затрясся. — Я никому не пожелаю увидеть того, что разглядел в их лицах. Мне показалось, что они встретили самого дьявола! — толстяк завизжал. — Неописуемый ужас был на их лицах! Они обезумели! — он схватился руками за голову. — Я не хочу пережить это еще раз! В какой-то момент кто-то достал оружие… Что тут началось, я не могу описать!

Борис посмотрел на Катю. Лицо девушки было бело как мел.

— И что дальше? — спросил он.

— Ничего. Несколько дней я жил в лаборатории, надеясь, что вскоре придет помощь. Но помощи так и не было. Ждать больше было выше моих сил. Сегодня утром решил идти навстречу. И вот угодил в капкан и увидел вас. Дальше вы все знаете сами.

— А почему по рации не сообщили об инциденте? — произнес Борис.

— Я пытался. Рация не работала. Вероятно, во время этой бойни была повреждена.

Борис взял Катю за руку и, притянув к себе, негромко произнес:

— Кать, ты бы не особенно верила ему. Тут многое не сходится.

— Боря, ты видел его глаза, когда он это рассказывал?! Он не врал! Я тебе точно говорю! Он не врал.

— Я и не говорю, что он врет. Просто не все в его рассказе сходится. Вот смотри, он сказал, что идет за помощью, а в его вещмешке продуктов максимум на сутки. Он не за помощью шел, а куда-то совсем недалеко. И к тому же у него огромный мешок с алмазами!

Катя ничего не ответила.

— Ладно, придем на «Сияние» — там разберемся. Идти уже недолго осталось. Но я бы не особо верил этому майору. Здесь что-то не так.

***

Время уже близилось к закату, а ребята все еще шли по тайге.

— Пожалуйста, давайте небольшой перекур устроим? Мне трудно поспевать за вами, нога очень болит, — вновь заныл Хохлов. — А до «Сияния» еще около километра.

Борис посмотрел на толстяка. Тот выглядел изможденным и сильно прихрамывал на больную ногу.

— Ладно, перекур пять минут.

Все попадали на траву.

— Мне бы в кустики отлучиться? — попросил майор.

— Кость, своди его, но руки не развязывай, — предупредил Борис.

— Куда он от меня денется! — беззаботно произнес водитель. — Пойдем уже в кустики, —