Драконье горе - Евгений Малинин

Я последовал за Вигурдом, и тут Фока снова попытался толкнуть меня в бок, правда, на этот раз он действовал гораздо осторожнее.

«Слушаю тебя…» – подумал я.

«Захвати для нас орешков… – попросил Фока тоном подлизы, – А то мы сейчас должны отлучиться… по делам… Пообедать не успеем…»

«Хорошо, – мысленно улыбнулся я, – Только скажи мне куда подевалась Кроха?»

«Да никуда она не подевалась, – самым беспечным тоном ответил Фока, – Как только понадобиться, она тут же будет рядом…» – и его остренькие зубки сверкнули из-под приподнявшейся верхней губы.

В следующий момент Топс и Фока исчезли, а мы остановились около входа в гостиницу. Соскочив на землю, мы привязали лошадей к каменным столбикам, расставленным специально для этой цели вдоль подъездной дорожки и направились к дверям. При нашем приближении они распахнулись, почти так же, как в международном аэропорту Шереметьево. За дверями, вытянувшись в струнку, стоял на задних лапах и поедал нас глазами… огромный, ростом с хорошую овчарку, черный кот с большим белым пятном на груди.

– Ты кто?! – ошарашено спросил я у кота, и только потом мне в голову пришла мысль, что он вряд ли сможет мне ответить. Однако котяра открыл розовую пасть и промурлыкал мягким баритоном:

– Меня зовут Кайт Ши Большие Уши… Работаю здесь… швейцаром…

– Ну и как, свободные места есть?.. – поинтересовался я, глуповато улыбнувшись.

Хорошо, что в этот момент моя физиономия была прикрыта забралом, а то этот невероятный кот вполне мог обидеться на меня за эту улыбку. А так, он вежливо шаркнул задней лапой и, промурлыкав: – Для благородных сэров в «Приюте странника» всегда найдется столик… – плавно повел передней лапой, приглашая нас внутрь.

Через короткий, широкий вестибюль мы прошли в общий зал и огляделись. Свободных столиков было в избытке, видимо, сказывалась удаленность гостиницы от города. Я уже было собрался усесться за один из них, как вдруг рядом со мной на паркет опустилась здоровенная птица, напоминающая грача, и раздался высокий, с повизгиванием, голосок:

– Для благородных сэров имеются отдельные кабинеты с видом на прекрасный вид…

– Это именно то, что нам надо… – вежливо проговорил сэр Вигурд, – Укажи, какой из них мы можем занять…

Грач подпрыгнул, расправил крылья и медленно поплыл вправо, в сторону глухой стены с целым рядом дверей. Опустившись около одной из них, Грач повернулся в нашу сторону и отрекомендовал:

– Голубой кабинет, для особ особо обособленных…

Я, признаться, совершенно не понял, почему это мы «особо обособленные особы», но спорить с птицей не стал, а просто открыл предложенную дверь. За ней располагалась небольшая комната, стены которой были обиты веселенькой тканью… зеленовато желтого цвета.

– Милостивый государь, – повернулся я к нашему не совсем обычному метрдотелю, – Ты ничего не перепутал? Это действительно голубой кабинет?!

– Абсолютно точно! – резким, не допускающим сомнений тоном подтвердил Грач, – Это кабинет для персон с голубой кровью!

– А… в этом смысле… – пробормотал я и шагнул внутрь.

Почти всю комнату занимал обеденный стол, уже накрытый и с расставленными для двух персон приборами. У меня возникло такое ощущение, что нас здесь поджидали. Мы с сэром Вигурдом расположились в удобных полукреслах, стоявших напротив друг друга, и рядом со мной тут же появилась миловидная блондинка, в темном платьице, белом передничке и белой наколке. Потянув мне мелко исписанный листок плотной бумаги, она выхватила из кармана крошечный блокнотик и карандаш и замерла в почтительном ожидании.

– Так… – медленно протянул я, изучая предложенное меню, – Обед наш должен быть хорош, поскольку мы не знаем, когда опять сможем вкушать пищу в столь приятной обстановке.

Обед наш был действительно вкусен и обилен, а вот разговор за столом никак не клеился. Сэр Вигурд все время поглядывал в окно на пролегавшую за оградой северную имперскую дорогу. Она была в общем-то пуста, но тем не менее занимала все внимание моего друга. В конце обеда у меня было появилась мысль заночевать в этом уютном местечке, но вспомнив о том, в каких условиях томится Юркая Макаронина, я решил продолжать путь. Единственно, что я сделал, это, вдобавок к съеденному обеду заказал кое-что из продовольствия, не забыв и орехов для каргушей.

Спустя час с небольшим, наши кони снова уносили нас по вконец обезлюдевшему тракту на север империи, к горной резиденции Демиурга. На крупе моей кобылы Топс и Фока лихо щелкали орехи, разбрасывая шелуху по сторонам. Дорога уводила нас под темно-синие кроны густеющего леса, за которым уже начало скрываться солнце.

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!..»

(Любимая пословица старого землеустроителя)

Солнце село, и вслед за этим довольно быстро стемнело. Черный камень дороги совершенно растворился среди придорожной травы и низеньких кустиков, служивших опушкой чуть отступившему от дороги лесу. Я уже подумывал о том, что нам придется заночевать в этом самом лесу, как вдруг между толстых, но редких стволов мелькнул крохотный огонек. Сэр Вигурд тоже заметил огонь и, придержав лошадь, вопросительно обернулся ко мне.

– Посмотрим… – ответил я на его невысказанный вопрос, и мы свернули с отдающего цокотом камня дороги в мягкую, глушащую лошадиный топот, траву. Проехав с километр по темному, молчаливому лесу, мы приблизились к высокому, в два полных этажа с мансардой, дому, рубленному из бревен и обнесенному невысокой изгородью. Крыльцо в четыре ступени отыскалось быстро, поскольку находилось рядом со светящимся окошком, и мы, спешившись и прихватив свои дорожные мешки, поднялись к входной двери. Однако, постучать мы не успели, из-за двери донесся глуховатый басовый голос:

– Ну, и кого это, на ночь глядя, принесло?..

Что-то, но явно не голос, подсказало мне, что вопрос задала женщина, поэтому я поднял забрало шлема, и легонько стукнув в дверь, проговорил:

– Хозяйка…

И тут же вспомнил нашу старую, еще студенческую присказку:

– Попить не дашь, а то так есть хочется, что даже переночевать негде!..

За дверью что-то удивленно хмыкнуло, потом звякнуло, а потом дверь… широко распахнулась. За дверью, освещенная слабым колеблющемся светом свечки, стояла…Фомина Фекла Федотовна собственной персоной!

Появление двойника моей знакомой Бабы Яги в этом, явно не земном лесу настолько меня ошарашило, что я буквально потерял дар речи. Распахнув рот, я вытаращился на старушку, а бабка тем временем пристально рассматривала меня своими глазками-буравчиками.

Молчание наше продолжалось довольно долго, не меньше минуты, и наконец бабуля не выдержала:

– Ну и рожа у тебя, сынок, прям как у настоящего… благородного сэра! Такой сквота зарежет, и никто не удивится!