Невероятная случайность бытия. Эволюция и рождение человека - Элис Робертс

Отпечатки одной стопы, демонстрирующие вариабельность распределения давления, оказываемого стопой на подлежащую поверхность (Bates et al., 2013)

Те же исследователи собрали аналогичные данные о бонобо и орангутанах, и обнаружили нечто, ломающее все наши стереотипы. Результаты исследования совпали с результатами, полученными на людях. Вопреки тому, что, как считалось, только нечеловекообразные обезьяны при ходьбе оказывают самое высокое давление на опору наружной частью стопы, многие люди делают то же самое.

Функциональная вариабельность современной человеческой стопы (которая еще более возрастает, если мы примем во внимание данные о людях, с детства ходящих босиком) весьма затрудняет понимание функций ископаемых стоп и не позволяет точно определить, сколько времени тот или иной гоминид ходил по земле, а сколько карабкался по деревьям. Теперь становится ясно, что стопы, которые выглядят совершенно по-разному, могли в функциональном плане быть очень схожими и что такие, казалось бы, очевидные признаки, говорящие о какой-то определенной функции, как противопоставление большого пальца, облегчавшее захватывание плодов, довольно сложно интерпретировать. Например, равнинная горилла, одна из наиболее склонных к древесному образу жизни африканских человекообразных обезьян, имеет стопу, очень похожую на человеческую.

Функции стоп оказались более разнообразными, чем мы представляли себе раньше, но это не значит, что мы должны сдаться, – просто теперь нам предстоит очень много работы. Если мы собираемся прояснить, как передвигались представители вымерших видов и как они взаимодействовали с окружающей средой, то мы должны сначала убедиться, что действительно понимаем, как соотносится анатомия живущих в настоящее время видов с их функциями и как форма и функция связаны с окружающей средой и образом жизни.

Нам также следует помнить, что любой ныне живущий вид едва ли сильно напоминает своих древних предков. Анатомия людей значительно изменилась за те 5–7 миллионов лет, которые разделяют нас и нашего общего с шимпанзе предка, но за это время изменилась и анатомия шимпанзе. Теперь нам остается только гадать, насколько сильно этот общий предок был похож на современных шимпанзе. С этим вопросом тесно связан и другой, пожалуй, еще более фундаментальный: почему вообще человек встал на две ноги и выпрямился?

Самая знаменитая иллюстрация человеческой эволюции – это «Поступь прогресса». Вам знакома эта картинка – слева мы видим похожего на шимпанзе предка, вслед за которым следуют существа, походка которых становится все более прямой, а справа мы видим «вершину развития» – современного человека с его горделивой вертикальной осанкой. На эту тему есть множество пародий, и вы легко найдете их в интернете, запросив в поисковике «Поступь прогресса» – «March of Progress». На многих из этих картинок показано, как человек снова начинает горбиться – сначала под тяжестью грабель, потом отбойного молотка, а потом сидя за компьютером. В некоторых вариантах эволюция заканчивается далеком [15], вылезающим из пылесоса, или персонажем мультсериала «Симпсоны» – Гомером разумным (Homersapien). Некоторые остряки даже делали людей из элементов LEGO, а затем фотографировали их.

Эти культовые картинки прочно внедрились в нашу культуру, а также, готова держать пари, и в наши мозги. Правда, в конечном счете эти образы подчеркивают и увековечивают весьма неудачную идею относительно человеческой эволюции. Прежде всего, они исподволь внушают представление о прогрессе человека как о неуклонном линейном развитии, предопределенной «поступи прогресса». Эволюция, включая ее маленький отрезок в виде нашего побега, не является лестницей прогресса, но, выражаясь словами Стивена Джея Гоулда, представляет собой «обильно ветвящийся куст». Автором оригинальной иллюстрации под названием «Дорога к Homo sapiens» был Рудольф Цаллингер, выполнивший ее к научно-популярной книге Ф. Кларка Хоуэлла, озаглавленной «Древний человек» и опубликованной в 1965 году. Хоуэлл не описывал линейную эволюцию гоминид в своем тексте, а иллюстрации – изображавшие реконструкции ископаемых обезьян и гоминид, известных в то время, – следуют друг за другом в некой обобщенной хронологической последовательности. Ясно, что автор не подразумевал, что один вид возникал из предыдущего, образуя непрерывную цепь, но – такова сила изобразительного искусства – это впечатление неизбежно возникает при просмотре иллюстраций.

Образ наводит и на другую потенциально вредную идею. Возникает впечатление, что двуногие гоминиды развились из похожего на шимпанзе, передвигавшегося на костяшках пальцев рук предка. Наверное, это несправедливо по отношению к исходным рисункам, на которых представлены 15 биологических видов, а первые два – плиопитек и проконсул – изображены прямоходящими. Через страницу следует полное изображение, занимающее целый разворот и открывающееся четвероногим дриопитеком (обезьяной, жившей в эпоху миоцена в Европе и Азии). Многочисленные последующие копии этой иллюстрации сводят предков к небольшому числу из 5–6 видов, причем в начале этого ряда изображен передвигающийся с помощью передних конечностей дриопитек, в значительной степени стилизованный под современного шимпанзе. По моему мнению, здесь явственно проявляется еще одна проблема, связанная с этими образами: они кристаллизуют неверную идею в мозгу читателя, внушая мысль о том, что такие двуногие существа, как мы, развились из похожих на шимпанзе предков, передвигавшихся на задних ногах, но упираясь в землю костяшками пальцев передних конечностей. Эта идея была подкреплена сделанным в недавнее время открытием большого генетического сходства между нами и шимпанзе (все зависит от источника, но утверждается, что мы с шимпанзе разделяем 99 % общих генов). На самом же деле это весьма спорное и устаревшее допущение.

Считается, что бипедализм является сугубо человеческим признаком, но нам следует проявлять известную осторожность и выделять в качестве человеческого привычный бипедализм, так как все человекообразные обезьяны, в той или иной мере, способны время от времени передвигаться на задних конечностях, просто они делают это не так часто и регулярно, как мы. Для нас с вами ходьба и бег на двух ногах является предпочтительным «локомоторным модусом». Маленькие дети проявляют наклонность к передвижению на четырех конечностях; лазание по деревьям и висение на ветках характерно для детей более старшего возраста и склонных к приключениям взрослых. (Я не хочу сказать, что мы плохо карабкаемся по деревьям, – нет, мы умеем это делать, в чем и убедимся через несколько страниц.)

Истоки (привычного) бипедализма у людей издавна являются предметом оживленных дебатов и споров. В 1863 году, через четыре года после публикации Дарвином «Происхождения видов», его «бульдог», Томас Генри Гексли, опубликовал свою собственную книгу об эволюции человека – «Свидетельства о месте человека в природе». На фронтисписе был изображен ряд скелетов: гиббона, орангутана, шимпанзе, гориллы и человека – все скелеты в вертикальном положении. Гексли казалось очевидным, что люди произошли от человекоподобных существ, которые уже держали туловище вертикально благодаря способности передвигаться на руках, цепляясь за ветки и сучья (такой тип передвижения называется брахиацией). Этот взгляд был господствующим в науке вплоть до начала ХХ века: считалось, что наши жившие на деревьях предки в какой-то момент попа́дали с веток на землю, но сохранили склонность к выпрямленному позвоночнику и стали передвигаться на двух ногах. Шотландский анатом, сэр Артур Кит, хранитель Гунтеровского музея в Королевском хирургическом колледже, воплотил эту идею в своей «гиббонной теории» в 1923 году. Гиббоны ведут древесный образ жизни и перемещаются с ветки на ветку, раскачиваясь на передних конечностях. За ними очень интересно наблюдать, но не менее интересно то, что, спрыгнув на землю, они передвигаются на двух ногах.