Властелин вероятности - Дмитрий Янковский

– Ты с ума сошел. Меня на смех поднимут.

– А инструкция?

– Это на всякий случай. Гипотетическая возможность.

– Которая стала реальностью, – кивнул Сергей. – Не беспокойтесь, доказательства у меня есть.

– Хотелось бы глянуть. – Алексей Васильевич выжидательно посмотрел на собеседника.

Дворжек усмехнулся, вынул из-под куртки пачку черно-белых фотографий и положил их на стол.

– Только внимательнее смотрите, там есть забавные мелочи, – предупредил он.

Командир просмотрел один снимок, затем другой, перекладывая их вниз стопки. Густые брови поползли вверх.

– Действительно забавно, – сдержанно сказал он. – Если это не спецэффекты, конечно. Кстати, часть этих снимков секретна. Здесь явно сняты агенты других ячеек.

– В Питере ячеек всего четыре, – спокойно ответил Сергей. – Сначала я не понимал, что снимаю, даже думал, что это одно и то же. Только недавно я понял, что в городе действуют две силы – Институт и кто-то еще.

– Кто?

– А по фотографиям непонятно?

– Я бы хотел послушать твою гипотезу.

– Ладно. Только я не буду пересказывать вам все свои выкладки. Это долго и малопонятно без контекста, в котором они рождались. Если хотите, могу выдать выводы.

Алексей Васильевич кивнул, не отрывая взгляда от фотографий, и стал раскладывать их на столе, будто карточный пасьянс. Дворжек расслабился в кресле и произнес тоном лектора в планетарии:

– Около миллиарда лет назад на Земле возникла разумная форма жизни. Бесплотная.

– Почему ты считаешь, что она возникла именно в это время?

– Законы эволюции, – пожал плечами Сергей. – Структура и анатомия лептонных существ, которые я сейчас изучаю, позволяют сделать вывод о приблизительном их развитии от деструктурированных сгустков излучения, видимо, природного, до современных, порой очень сложных, форм.

– Это чушь. В Н-пространстве не обнаружено никаких намеков на разум.

– Вот этого не надо, Алексей Васильевич, – Дворжек усмехнулся. – Обнаружен такой намек, и вы прекрасно это понимаете.

– Ты имеешь в виду Прорыв?

– А вам не кажется, что он полностью выбивается из стройной институтской теории экзофизики?

– Мне кажется, что это попросту малоизученное явление, вот и все.

– Верно, верно, – кивнул Сергей. – И я понимаю, почему именно оно настолько плохо изучено. Дело в том, что Прорыв своими корнями уходит в пространство, которое мы наблюдать не можем. Мы интуитивно чувствуем, что должен быть какой-то закон, какие-то причины и следствия, но понять этот закон не можем, поскольку в нашей наблюдаемой реальности существует лишь тонкий слой происходящих событий.

Командир заинтересованно поднял взгляд на Дворжека.

– Приехали. Значит, ты считаешь возможным существование каких-то иных реальностей?

– Без сомнения. Причем, повторяю, эти реальности недоступны нашему наблюдению. Две трети из фотографий на вашем столе сделаны абсолютно случайно, а остальные в автоматическом режиме, когда фотоаппарат сам делал снимки через неравные промежутки времени.

– Но как ты вычислил место, где надо снимать?

– По ощущениям и случайным снимкам.

– Сергей, я не совсем тебя понимаю. То, о чем ты говоришь, происходит на улицах города, доступно съемке обычным фотоаппаратом, но в то же время недоступно прямому наблюдению?

– Осознанному наблюдению, – поправил Дворжек. – Когда происходит нечто подобного уровня, мы дружно смотрим в другую сторону. Это видно по фотографиям в людных местах.

– Телепатия?

– Думаю, нет. По ряду признаков это явление куда более сложного порядка, чем можно посчитать навскидку. Я уверен – здесь задействована система управления случайностями. Фактически все, что мы называем совпадениями, работает лишь на то, чтобы человечество не замечало существующей рядом реальности.

– А теория вероятностей? – с сомнением покачал головой командир.

Сергей довольно улыбнулся.

– Теория вероятностей – это лишь описание данного, раздел математической статистики. Но даже в рамках этой теории становится понятным, что случайности не случайны, а подчинены некой довольно сложной системе. Если разобраться в статистике без эмоций, вдумчиво и спокойно, можно заметить некую систему сортировки происходящих процессов. Даже в самих определениях теории вероятностей это видно невооруженным взглядом.

– Например?

– Существуют события более вероятные и менее вероятные, – спокойно ответил Дворжек. – Вам это не кажется странным? Почему вероятность одного события меньше вероятности другого, если вероятность того и другого не равна нулю? Ведь если оба события могут произойти и происходят время от времени, значит, законы природы не мешают им. Так почему же одно случается чаще другого? Тут налицо некая селекция, причем мы не знаем ни ее механизма, ни целей. Ни причины.

– И ты в ней разобрался? – с иронией спросил командир.

– Так получилось.

– Случайность?

– Зря вы иронизируете. Я уверен, что эта система – порождение разума, причем явно экзофизического. Могу даже показать место, где она не действует.

– Вот это уже интересно.

– Поехали. Это на Смоленском кладбище.

– Не наша территория.

– Да ладно вам. Мы поедем как частные лица.

– Хорошо. Только сними часы с маячком. Кстати, а эта фотография чем примечательна? Смотрю, смотрю, но не вижу ничего необычного. Трамвай как трамвай. Разве что чересчур темный.

– Он черный. – Дворжек пристально глянул на командира. – Совершенно. И всего за пять секунд до снимка его не было на улице. Я смотрел на рельсы, затем отвернулся, фотоаппарат щелкнул, я посмотрел с крыши вниз и увидел совершенно черный трамвай. Он проехал мимо остановки, свернул на Шестнадцатую линию и скрылся из вида. А когда я перебежал по крыше до угла и посмотрел снова, никакого трамвая уже не было.

– И что об этом говорит твоя теория? – усмехнулся Алексей Васильевич.

– Пока ничего.

Командир задумчиво поднялся из кресла.

– Ладно, поехали, – сказал он, снимая с вешалки легкий плащ.

Они активировали лептонный замок, поднялись по лестнице и вышли на улицу. Низкое солнце с трудом пробивалось сквозь тучи, моросил мелкий дождик, собираясь на асфальте в обширные лужи. Сергей рывком застегнул «молнию» куртки, молча уселся за руль «Волги» и открыл правую дверь. Командир сел рядом.

Стартер несколько раз крутанул вхолостую, но остывший мотор все же завелся, Сергей подождал пару минут, включил приемник и поехал на Васильевский остров. Щетки смахивали капли с лобового стекла в такт музыке.