Рожденный туманом. Книга 2. Источник вознесения - Брендон Сандерсон

* * *

«Возможно, мне не стоило говорить о тумане, – думал Сэйзед, поднимаясь за слугой по лестнице. – Теперь я побеспокоил короля, хотя все может оказаться лишь галлюцинацией».

Когда они очутились на самом верху, слуга спросил, не желает ли он принять ванну. Сэйзед покачал головой. В других обстоятельствах он бы обрадовался такой возможности. Но бег до Центрального доминиона, пленение колоссами, потом еще остаток пути до Лютадели не прошли даром. У него едва остались силы, чтобы поесть. Теперь террисиец хотел только одного – спать.

Кивнув, слуга свернул в боковой коридор.

Что, если он вообразил связи, которых не было? Каждый ученый знал, что одной из самых серьезных опасностей в исследовании является желание отыскать определенный ответ. Он не придумал свидетельства очевидцев, но вдруг он преувеличил их значение? Чем он на самом деле располагал? Рассказом испуганного человека, на глазах у которого от припадка умер его друг? Свидетельством лунатика, сумасшедшего каннибала? Ведь сам Сэйзед ни разу не видел, как убивает туман.

Перед дверью в гостевую комнату Сэйзед с благодарностью пожелал своему провожатому спокойной ночи. Бо́льшую часть жизни террисиец принадлежал к классу слуг, которых ценили за повышенное чувство долга и воспитанность. Он управлял особняками и поместьями, надзирал за подобными тому, кто сейчас уходил со свечой в руке – лампа осталась у Сэйзеда.

«Новая жизнь…»

Его всегда раздражало, что обязанности дворецкого оставляют мало времени для науки. Какая ирония: после падения Последней империи, в свержении которой террисиец принял непосредственное участие, свободного времени осталось еще меньше, чем раньше.

Сэйзед протянул руку к двери и замер. Там, внутри, уже горел свет.

«Они оставили для меня лампу?» – удивился террисиец и тихонько толкнул дверь.

Кто-то его ждал.

– Тиндвил…

Как обычно сдержанная и аккуратная, она сидела за письменным столом:

– Сэйзед!

Только в эту минуту террисиец осознал во всей полноте, какая на нем грязная одежда.

– Ты выполнила мою просьбу, – констатировал он.

– А ты мою проигнорировал.

Сэйзед ответил не сразу: прошел в комнату, поставил лампу на комод.

– Я заметил новую одежду короля, и он, похоже, научился вести себя соответственно. Это явно твоя заслуга.

– Мы только начали, – небрежно заметила Тиндвил. – Ты был совершенно прав на его счет.

– Король Венчер – очень хороший человек. – Сэйзед подошел к умывальнику, чтобы вытереть лицо.

Холодная вода отлично освежала, а разговор с соотечественницей обещал быть весьма утомительным.

– Из хороших людей получаются ужасные короли, – парировала Тиндвил.

– Но из плохого человека хорошего короля не выйдет. Куда лучше, на мой взгляд, начинать с хорошим. А уж потом добиться всего остального.

– Возможно, – пожала плечами Тиндвил.

Она следила за старинным другом с обычным суровым выражением. Некоторые считали Тиндвил холодной, даже жестокой, но Сэйзед никогда не замечал в ней этих черт. А учитывая все, что эта женщина перенесла, находил удивительной – даже восхитительной – ее уверенность в себе. Как ей это удавалось?

– Сэйзед, Сэйзед… – покачала головой Тиндвил. – Зачем ты вернулся в Центральный доминион? Ты же знаешь, какие указания дал тебе Синод. Ты обязан быть в Восточном доминионе, учить людей на границах с пустошами.

– Я там и был. А теперь я здесь. Думаю, на юге разберутся пока что и без меня.

– Да? А кто обучит их ирригации, чтобы они могли собрать нормальный урожай и пережить холодные месяцы? Кто объяснит им основные принципы законотворчества, чтобы они могли управлять собой? Кто подскажет, как вернуть забытые религии и веру? Тебя это раньше так воодушевляло.

Сэйзед опустил полотенце:

– Я вернусь, когда буду уверен, что нет более важной работы.

– И что это за важная работа? Таков смысл нашей жизни, Сэйзед. Это труд всего нашего народа. Я знаю, что Лютадель важна для тебя, но здесь тебе делать нечего. Я позабочусь о твоем короле, а ты должен идти.

– Я ценю твои усилия, – мягко возразил Сэйзед. – Но моя задача не связана с королем Венчером. Мне предстоит совсем другое исследование.

– Все еще гоняешься за этой призрачной идеей, – нахмурилась Тиндвил. – За чепухой про туман.

– Но что-то и в самом деле не так, Тиндвил.

– Нет. Разве ты не видишь, Сэйзед? Ты потратил десять лет на то, чтобы свергнуть Последнюю империю. Теперь ты не можешь удовлетвориться обычной работой, поэтому выдумал великую угрозу для страны. Ты точно боишься быть бесполезным.

Сэйзед отвел взгляд:

– Возможно. Если ты права, я попрошу Синод о прощении. Я все равно должен об этом просить.

– Ох, Сэйзед, – покачала головой Тиндвил. – Я не понимаю тебя. Ладно еще когда молодые сорвиголовы, как Ведзан или Риндел, отбрыкиваются от советов Синода. Но ты? Ты же душа самого Терриса – такой спокойный, такой скромный, такой внимательный и заботливый. Такой мудрый. Почему именно ты постоянно споришь с нашими старейшинами? Это же бессмысленно.

– Я не такой мудрый, как ты думаешь, Тиндвил. Я обычный человек, который должен делать то, во что верит. Прямо сейчас я верю, что в тумане кроется опасность, и я обязан разобраться в своих подозрениях. Может быть, это просто самоуверенность и глупость. Но я скорее соглашусь, чтобы меня запомнили как самоуверенного глупца, чем подвергну людей опасности.

– Ты ничего не найдешь.

– Это будет означать, что я ошибся. – Сэйзед повернулся и посмотрел Тиндвил в глаза. – Но вспомни, будь добра, что в последний раз, когда я ослушался Синод, все закончилось крушением Последней империи и освобождением нашего народа.

Террисийка поджала губы и нахмурилась. Ей не нравилось вспоминать об этом – никому из хранителей это не нравилось. Они считали, что Сэйзед был не прав, когда не подчинился, но не могли его наказать, потому что он победил.

– Я не понимаю тебя, – тихо повторила Тиндвил. – Ты должен быть лидером нашего народа, Сэйзед. А не величайшим бунтарем и вольнодумцем. Все хотели бы уважать тебя, но не могут. Почему ты отвергаешь каждый приказ, который тебе дают?

Он слабо улыбнулся, но не ответил.

Со вздохом поднявшись, Тиндвил пошла было к двери, но приостановилась и взяла Сэйзеда за руку. Их глаза встретились, и через секунду он высвободил руку.

Тиндвил только покачала головой.

Он командовал королями и, хотя империя ему была не нужна, стал более великим, чем все его предшественники.