Двенадцать железных цепей - Яна Лехчина

class="p1">– Зачем? – спросил Хранко.

– Вот ещё. – Юрген изучал носки своих башмаков. – Пусть спит. Да и, прямо скажем, он не лучший советчик в переговорах.

Бойя развела руками:

– Мальчики, моё дело предложить.

Чарна пригладила волосы пальцами.

– Идём?

Дорога не заняла много времени – вдвоём они спустились на первый ярус и, прокравшись мимо Якоба, из колокольни вывернули на крыльцо. Соборные двери были запечатаны простеньким заклинанием, которое Юрген легко снял.

– Грацек заперся, что ли? – удивилась Чарна.

Юрген запрокинул голову. По небу плыли подсвеченные луной облака.

– Вряд ли, – проговорил задумчиво. – Он же птица. Ему необязательно заходить отсюда.

Чёрный соборный зал выглядел огромнее, чем его запомнила Чарна. Звук шагов по кладке отдавался эхом, вдоль стен горели единичные колдовские огни – кто-то был здесь да не потушил.

– Господин Грацек? – позвал Юрген.

Чарна прошла мимо подсвеченной фрески с огненной колесницей.

– Мне кажется, – сказала она тихо, – тут никого нет.

– Быть такого не может. – Юрген дёрнул головой. – Господин…

Чарна обвила себя руками. Она никогда не любила рукопоклоннические соборы, но и не боялась их. Даже торжественный зал во время слушания не вызвал у неё такой тревоги, как нынешний, пустой и ночной. Чарна переступила через витражный узор на полу и вскинула голову: сквозь зазоры в крыше серебрилась луна.

– Господин Грацек…

– Чего тебе?

Чарна едва не дёрнулась. Голос шёл сверху – с галереи под куполом. Огни разгорелись поярче, и Чарна увидела, что Грацек стоял между тёмных каменных изваяний, похожих на те, что скалились на фасаде, – они раскрывали рты и поджимали кожистые крылья. Грацек был в кафтане цвета запёкшейся крови. Он опирался на перила и неприязненно смотрел вниз.

– Доброй ночи, – сказал Юрген вежливо, будто случайно встретил его на прогулке. – Я хотел объясниться.

Грацека передёрнуло.

– И на что мне твои объяснения?

– Разве это не всегда хорошо? – предположил Юрген, но тут же осёкся: понял, что шутить не следует. – Прошу прощения. Я могу прийти позже, когда не помешаю. Куда угодно.

Грацек раздражённо выдохнул – так, что Чарна разобрала это даже на значительном расстоянии.

– Ещё потом мне тебя не хватало. – Он выхватил нож и стремительно перебросился через него. Слетел к ним ястребом, ударился об пол. – Что ты никак не уймёшься?

Его взгляд остановился на Чарне.

– А ты тут зачем? Тоже говорить пришла?

Чарна потерялась.

– Нет.

– Ну и жди тогда здесь. – Грацек властным движением позвал Юргена за собой. – Сюда. Только быстро.

Он указал на одну из боковых каморок, в которых, как помнила Чарна, чего только не делали рукопоклонники: готовились к бдениям, хранили запасы и встречали тайных гостей. Она раньше не замечала, что Тержвице, в сущности, было устроено как любой другой собор. Разумеется: его ведь строили не для проведения чародейских судов.

Дура, обругала себя Чарна. Почему она сказала «нет»? Подразумевалось, что она будет с Юргеном, чтобы при случае ему помочь. А если бы она сказала «да», то что? Ей-то с Грацеком говорить не о чем.

Зачем они вообще ушли?..

Дверь скрипнула, и Чарна осталась одна.

Безмозглая девка. Чего она вообще притащилась? Чарна щёлкнула пальцами и наворожила сгусток лунного сияния, осветила себе ближайшую фреску. Но думать о красоте не получалось: бесполезная, укоряла себя Чар- на, до чего же она бесполезная… Сколько ей тут ждать? И следует ли вмешаться, если услышит крики?

На фреске чернокосая дева держала в руках отсечённую змеиную голову. Рубиновая кровь натекала лужицей перед её ступнями, и из неё вырастал гранатовый куст.

Сверху раздались шаги.

Чарна резко посмотрела на полутёмную галерею. Обвела взглядом купол – никого. Обернулась, чтобы проверить, не вышли ли Грацек с Юргеном, но те ещё оставались в коморке.

Ш-ширк, донеслось с галереи.

– Эй? – Чарна перебросила огонь в другую руку. – Кто там?

Может, она и бесполезная тупица, но в Чернолесье никогда не слыла трусихой. Это в последнее время что-то изменилось: Чарна до сих пор не простила себя за поведение при встрече с Сущностью из Стоегоста.

Она сощурилась.

Конечно, Чарна могла дождаться Юргена, но… Вздохнула. Всё же она самостоятельный человек, а не Юргенов придаток – и, может, ей стоило быть сдержаннее и разобраться со своими переживаниями в другое время. Но ей так захотелось предпринять хоть что-нибудь, а не дожидаться Юргена безвольной клушей.

В крайнем случае она сумеет за себя постоять.

Самым сложным было найти вход на галерею. Лестницы в зале не оказалось, и Чарна стала заглядывать в свободные коморки, надеясь отыскать проход. Когда она толкнула скрипучую дверцу за одним из альковов, то увидела ступени – и несколько пролётов вывели её наверх.

Купол находился так близко, что перехватило дыхание. Галерея тянулась вдоль всего зала – узкая, огороженная перилами с темнеющими там и тут каменными чудищами, призванными внушать трепет люду на бдениях. Чарна посмотрела вниз: батюшки, ну и высота! Витражи мерцали, бросая лунные отблески на фрески, и на гладком полу отражались серебряные блики.

Чарна мягко прокралась мимо одного изваяния, глянула ему в пустую чёрную глазницу.

Шорох!

Стремительно обернувшись, Чарна чуть не потеряла равновесие и вовремя уцепилась за перила.

– Осторожнее, – посоветовали за её спиной.

В галерее стояла девушка, одетая в кубретский кафтан с двойными рукавами – широкие, тёмно-коричневые с прорезями лежали, как крылья. Из-под них выглядывали другие рукава, узкие и белые, обхватывающие девушкины руки до середины ладони. Её тонкую талию обвивал пояс с позвякивающими бронзовыми подвесками. Густые каштановые волосы вились, точно девушка только что расплела косы, и сверху них был наброшен прозрачный белый платок. Заколотый у висков, он струился по её прямой спине.

Надо же, удивилась Чарна. Эту ученицу Грацека Юрген видел в башне, когда подрался с Баргатом? Чарна и не предполагала, что она такая… видная.

– Я… э-э… – Сразу же захотелось оправдаться. – Я жду друга. Просто тут гуляю.

Девушка улыбнулась.

– Конечно.

У неё были большие влажно-карие глаза, слегка навыкате. Орлиный нос. Пушистые ресницы. Чарна снова переложила огонь из руки в руку, думая, что ей не стоит так откровенно её разглядывать, и внезапно поняла: что-то было не так. Во внешности незнакомки. В её взгляде, который казался одновременно бездонным и… пустым?

Чарна вспомнила, как Юрген рассказывал про деву с соборных фресок, тёмные глаза и высверки в них сусального золота. Она посмотрела на незнакомку ещё раз, но теперь – с особым вниманием.

Её нос и овал лица – точь-в-точь как у Грацека.

– Г-госпожа Кетева?

– О, ты меня знаешь. – Кетева чуть склонила голову. – Это приятно.

– Я… – Чарна глянула вниз ещё раз, чтобы удостовериться, не