📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаОднажды в Бишкеке - Аркан Карив

Однажды в Бишкеке - Аркан Карив

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 100
Перейти на страницу:

— В субботу в четырнадцать ноль ноль в кабинете директора с родителями, — произнесла Серафима Георгиевна, глядя в упор на Лукашова. Лукашову стало страшно.

Он превратился совсем недавно и чрезвычайно неудачно. Особенно отталкивающими были гнойные прыщи, обильно покрывавшие его лицо от линии волос до подбородка.

Серафима Георгиевна, обладавшая немалой предсказательной силой (ученики об этом даже не догадывались), смотрела на Лукашова и видела, как ревность к этому миру превращает его с годами в монстра, а потом и вовсе губит. Но Серафима не испытывала к ученику ни малейшей жалости.

— Продолжай, Денисова!

— Ну вот, — Эльвира отерла со щеки слезинку обиды и продолжила: — Прежде всего, конечно, несколько кленовых листьев — ведь это и есть цвет осени, правда? К ним я сразу добавила астру с лиловыми узкими листочками и серединкой, похожей на маленького осьминожка; потом мне попался бузульник. Ой! Он такой красивый! На тебя будто смотрят сразу несколько солнц с детского рисунка. Возле девушки с веслом я сорвала ветку стройной геухеры, на которой развесились маленькие колокольчики. И они, главное, чудесно смотрятся вместе с фиолетовыми ракушками безвременника! Я так увлеклась, что не заметила, как стемнело. Я заторопилась домой, чтобы учить письмо Татьяны Онегину, но на аллее пионеров под фонарем вдруг увидела клумбу нереальной красоты. Это была гортензия, и она переливалась всеми цветами — от медово-молочного до цвета свежей крови. А рядом на лавочке сидел мой сосед Ярослав и слушал музыку. Я знаю, знаю, Серафима Георгиевна: мне надо было идти прямо домой, но Ярослав дал мне один наушник, и музыка оказалась такой волшебной, что я не смогла себя заставить вот так сразу подняться и уйти. Я на секундочку закрыла глаза и увидела собор невиданной красы. Он был построен из кирпичиков и словно парил в воздухе. Но главное, Серафима Георгиевна, что каждый кирпичик был нотой, и музыка Ярослава играла именно этот собор! Не знаю, сколько прошло времени. Очнулась я все на той же лавочке, совсем одна. Я испугалась, подхватила гербарий и побежала домой. Дома меня встретила бабушка, которая очень переволновалась. Она отругала меня и сразу отправила спать.

— Что ж, — Серафима недобро улыбнулась. — Готичненько!

Класс рассмеялся облегченно. Это был старинный и надежный прием. Вот уже тысячи лет им пользуются практически все кураторы детей. Бытовая магия учителя.

Серафима оглядела класс. Несчастные! Они уверены, что недолговечные заклинания их мира выдержат натиск вечных правил. Заклинания от употребления теряют силу, а правила становятся только тверже. Эти дети действительно думают, что их готическое чародейство заменит истинное волшебство русской литературы. Они еще не поняли, что в реальной, по-взрослому опасной жизни им не обойтись без письма Татьяны Онегину! Многие из них поймут это слишком поздно.

— До звонка еще есть время. А вот какую, очень мне интересно знать, историю поведает нам Инкундинова? Гулистан, мы хотим выслушать теперь твой рассказ. Хотим ведь, правда?

Ни один человек в классе не шелохнулся, потому что ни одному из класса не хотелось предавать свою принцессу.

А Гулистан была настоящей и неоспоримой принцессой во всей этой школе. Ее черные глаза могли метать молнии, а могли приносить радость. Она была одета в платье, про которое нельзя было сказать, куплено оно в дорогом бутике или на рынке. Платье просто сидело на ней как на принцессе, и все тут. А еще Гулистан с детства занималась фехтованием и мечтала стать мастером. Но пока у нее был только второй разряд.

— Вероятно, тебе тоже помешали какие-нибудь совершенно необыкновенные обстоятельства? — спросила Серафима.

— Да, Серафима Георгиевна. Совершенно необыкновенные, — ответила Гулистан, и на ее последних словах начал звенеть звонок.

— Звонок звенит для учителя, — сообщила Серафима классу. — Итак, история Гулистан.

— Вчера вечером я возвращалась с тренировки. Разумеется, я собиралась посвятить остаток дня письму Татьяны Онегину. Но когда я подходила к дому, передо мной внезапно открылся портал, и из него вышла ведьма очень сильного разряда. Пятого, я думаю. Или даже шестого. Не знаю зачем и почему, но она выхватила меч и бросилась на меня. К счастью, при мне была моя сабля. Мы бились до темноты. Ведьма не смогла меня одолеть. Но прежде чем она исчезла в своем портале, я успела оставить на ней отметину.

И Гулистан сверкнула взглядом по порванному чулку Серафимы.

— Урок окончен, — сказала Серафима Георгиевна. — На следующем уроке никто не покинет класс, пока не ответит письмо Татьяны Онегину. Это я вам гарантирую. Все свободны. Инкундинова, задержись.

Когда за последним учеником закрылась дверь, Серафима с торжественной медлительностью спустилась с кафедры. Она подошла к Гулистан и, приблизив к ее лицу свое так отвратительно близко, как только могут позволить себе наставники, произнесла:

— Маленькая дрянь! Если еще раз посмеешь усомниться в моем превосходстве фехтовальщицы, изничтожу!

Гулистан побледнела, но не отвела глаз.

— Теперь ступай, — сказала Серафима и отвернулась.

Гулистан молча собралась и пошла к выходу. Ей ужасно хотелось расплакаться, но разве может принцесса плакать на виду у ведьмы? Гулистан закрыла за собой дверь и, оказавшись в рекреации, побежала к окну. Она прижалась головой к холодному стеклу и зашлась в рыданиях.

Выплакав злость и обиду, Гулистан достала косметичку. В двойном стекле она могла видеть свое отражение — слабое, потому что на улице стоял уже день. Но даже это слабое отражение было прекрасным. Гулистан усмехнулась. Чутьем той, которая верит, что когда-нибудь станет королевой, она понимала, что сколь бы изощренной и опытной ни была старая ведьма, ей никогда не удастся извести настоящую принцессу.

Русский характер

Я жил в Иерусалиме. Вечером 4 ноября 1995 года мы с женой смотрели кино по телевизору. Я хорошо запомнил название: «Убийство из прошлого». Антон Носик, двое суток просидевший перед компьютером за «Принцем», пока не дошел до последнего уровня и не поцеловал принцессу, отсыпался у меня в кабинете. Когда фильм закончился, я переключил на Первый и попал на экстренный выпуск новостей. Только что на площади Малькей Исраэль в Тель-Авиве, после праздничного митинга в защиту мира, неизвестный стрелял в премьер-министра Ицхака Рабина. Он ранен, и, по всей видимости, тяжело. Я бросился будить Носика:

— Нос, проснись, в Рабина стреляли! Он ранен!

— Ху…я, выживет, — пробормотал Носик сквозь сон и повернулся на другой бок.

Через час стало известно, что не выжил. Я окончательно разбудил друга, и мы поехали к резиденции премьера, вокруг которой, движимые гражданским долгом, уже собирались люди. Мною и Носиком, признаться, двигал только журналистский долг — мы оба работали в газете «Вести».

На следующий день, за утренним кофе, я сказал: «Представляю себе, какое веселье и стебалово стоит сейчас у нас в редакции!» Так оно и было — я расспросил коллег.

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?