Драгоценный выстрел - Алексей Макеев

— Извините, если не угодил, Лев Иванович, — улыбнулся Витя. — Только это ведь не от меня зависит, пусто или густо. Я что вижу, то и пою. Чисто работает кто-то, это факт. Но я здесь ни при чем.

Вернувшись в управление, Гуров разыскал Стаса и с многозначительным видом пригласил его в кабинет.

— Поговорить надо, — коротко сказал он.

— Вау! Как все таинственно, — усмехнулся Стас. — Вы меня пугаете, гражданин начальник.

Но когда Гуров закрыл за ним дверь и объяснил, о чем пойдет речь, шутливость Стаса как рукой сняло.

— Не может быть! — во все глаза смотрел он на друга. — Просто фантастика какая-то! Честно говоря, я когда впервые с этой темой столкнулся, долгое время некое своеобразное дежавю ощущал. Как будто на машине времени прокатился. В Древний Египет или не очень древнюю Америку. Сам факт, что человека в двадцать первом веке можно купить или продать так же просто, как и в незапамятные времена, не укладывается в сознании. А уж это… То, что ты рассказываешь, это вообще за гранью. Нет, я понимаю, был бы какой-нибудь Федя из Урюпинска, но — Ленька! Он же коренной москвич. Как они не боятся его на трассу-то выпускать? Его же элементарно узнать могут.

— Не скажи. В таком виде узнать его не так-то просто. Думаю, и я бы не узнал, если бы постоянно мысли вокруг этой темы не крутились. Вспомнил, как Колян рассказывал про перепродажу, потом обратил внимание, что у сорокалетнего на вид мужика очень уж глаза не по годам молодые. Сопоставил все, так и пришел к выводу. Потом у тебя фотографию взял — и окончательно убедился.

— А мне не сказал, — укоризненно покачал головой Стас.

— Насчет ног хотел выяснить. Если бы оказалось, что они реально его искалечили, это… об этом по-другому говорить пришлось бы.

— Тут согласен. Но теперь, когда ясно, что с ногами там все в порядке, думаю, можно уже сообщить и родителям. Тетя Света там уже…

— Не вздумай! Они все дело испортят. Ринутся его спасать и в тот самый момент, когда нам полное спокойствие нужно, устроят скандал. Леню твоего мы и без них вытащим, когда придет время. А сейчас он гораздо полезнее на том месте, где находится. У меня и без того источников информации — по пальцам пересчитать можно, а ты хочешь меня такого канала лишить. Он же, считай, в самой гуще этого супа варится. Никто его не боится, никто от него не скрывается. Не думают, что в его присутствии опасно обсуждать свои дела.

— Правильно, он ведь не человек.

— Вот именно. Поэтому для нас Леня — источник уникальный. Судя по тому, как развиваются события, времени до «общего сбора» осталось не так уж много. Потерпит парень, да и мы контролировать будем. Он послезавтра снова там же «дежурит». Съездишь? Я в общем-то уже пообещал.

— Шустрый! Хотя, конечно, в этом конкретном случае как я могу отказать?

— Вот и отлично! Он тебе должен будет сообщить, о чем его «стражи» беседуют, когда его «на работу» отвозят. Если время останется, спроси, до которого часа он обычно там тусуется, когда заканчивается «рабочий день».

— А это тебе зачем?

— Хочу проверить кое-что. Да и вообще может пригодиться. Будем знать, на какое время операцию освобождения назначать.

— Ладно, попробую. Узнаю, если получится.

— Ты, главное, в эмоции там не падай. Помни, что времени у тебя совсем мало — только пока горит красный. И деньги не забудь отдать. Его «пасут» плотно, промашек не должно быть. Поэтому лучше заранее морально себя подготовь. Выглядит он, как я уже говорил, неважно, так что, чтобы не впасть невзначай в истерику, для верности дома порепетируй. Представь, что его полгода в сырой яме держали. Что там может получиться? Какой результат? Вот на это и ориентируйся. Тогда то, что ты реально увидишь, покажется тебе невинным переодеванием на Хеллоуин.

— Что я — институтка, в истерики впадать? — недовольно пробурчал Стас. — Выдержу как-нибудь. Перетерплю. Если уж на расчлененные трупы смотреть у меня нервов хватает, затюканного пацана как-нибудь осилю.

— Осилишь, и прекрасно. Я это больше к тому, чтобы ты, отвлекшись, время не потерял. Слишком часто ездить туда, сам понимаешь, не получится, так что нужно постараться извлечь максимум из того, что имеем.

— Да понял уже. Уговариваешь, как детсадовца.

Когда Стас ушел, Гуров устроился за компьютером.

Постоянно сетуя на недостаточность информации, он был совершенно искренен. Имевшиеся источники были и немногочисленны, и скудны, и в попытках пополнить базу знаний полковник старался не упускать ни одной даже самой незначительной возможности.

Вчерашнее убийство на трассе тоже могло послужить этой цели. Хотя Сергей Барсуков, один из представителей «враждебного» для Мунтяну лагеря, был уже мертв, тем не менее среда его обитания и виды деятельности, возможно, смогли бы указать путь к другим представителям этого самого, пока почти не изученного Гуровым лагеря.

Зайдя в базу ГИБДД, он пробил документы Барсукова и, узнав его адрес, переключился на базы налоговой инспекции. О том, чем занимается конкретный гражданин и где он получает доходы, с которых платит налоги, чаще всего можно было выяснить именно через них. Вскоре открылись довольно интересные подробности о жизни и деятельности Сергея Семеновича. Оказалось, что кроме автомобиля «Тойота», квартиры и частного дома он являлся владельцем кафе, расположенного неподалеку от одного из автовокзалов, откуда уходили автобусы южного направления.

Ориентируясь на то, что договариваться о встрече к Ашоту приезжал именно Барсуков, Лев сначала предположил, что его сфера деятельности сходна со сферой Мунтяну, и он работает либо в строительной, либо в какой-то еще производственной сфере, где дешевая рабсила может оказаться полезной.

К тому же в разговоре, который удалось ему подслушать у Ашота, Барсуков прямым текстом жаловался, что с уходом Якупова некому стало поставлять «товар». Вполне логично было предположить, что «товар» этот он, как и Мунтяну, использовал по прямому назначению.

Но сейчас, узнав про кафе и не найдя «в активе» Барсукова ни одной производственной либо строительной фирмы, Гуров переменил мнение.

Изучив маршруты автобусов, уходящих с вокзала, рядом с которым находилось кафе, он выяснил, что часть из них следует в Дагестан и другие республики, где подпольный рынок рабочей силы процветал.

Сопоставив эти факты и уже зная из опыта, какие разные функции может выполнять привокзальное кафе, он сделал вывод, что Барсукову Якупов поставлял похищенных людей не для эксплуатации, а для перепродажи.

Человека, приехавшего так же, как, например, тот же Колян, из Тамбова, опоив снотворным, могли в тот же день посадить в автобус, идущий в одну из южных республик. В итоге Барсуков получал комиссионные, а очередной бедолага вместо обещанных баснословных заработков в столице — пятнадцатичасовой рабочий день за порцию перловой каши.

«Если Барсуков занимался только перепродажей, а в воровской бизнес не лез, соблюдая субординацию, ему, как никому другому, могла показаться обидной «борзость» Мунтяну, — думал Гуров. — Ведь, имея легальный бизнес в самой непосредственной близости от вокзала — традиционного и, по-видимому, наиболее подходящего места для похищений, он без труда мог переключиться на «смежную» отрасль. Однако он этого не сделал, не стал вторгаться в чужую сферу, повел себя «хорошо». И вдруг какой-то там «румын», никого не спрашивая, начинает реализовывать полномочия, которых ему никто не давал. Если уж подыскивать преемника для Якупова, лучшей кандидатуры, чем он, Барсуков, просто не найти. А что, вполне может быть, что он именно так и думал. И именно с этой тайной целью хотел убрать с дороги Мунтяну. А тот догадался. Нет, Мунтяну очень непрост. Похоже, придется изрядно попотеть, чтобы найти на него реальные улики и доказательства».