Большая книга ужасов-34. Месть древнего бога. Смертельно опасные желания - Светлана Ольшевская

– Вот это девчонка, – толкнул Денис Костю. – Прямо Ленин на броневике!

– … значит, так! – закончила Ника свою речь. – Кому хочется поплакаться… ну то есть рассказать, что с кем было, соберемся после завтрака в беседке и поговорим. И будем, елы-палы, жить дальше!

Денис и Костя в беседку не пошли – там и так было битком. Костя думал об Илоне. Раз общий враг нейтрализован и все выздоравливают, то и она должна бы поправиться, не так ли?

После обеда из медпункта вернулись Маша с Лешкой. Они очнулись последними и выглядели ужасно, но, в отличие от других, не теряли оптимизма.

– Дурак я был! – сказал Лешка, войдя в комнату. – Хотел купаться и танцевать… А ведь я их люблю – и маму, и папу, и Оксанку! Я видел их смерть… Как хорошо, что это был только сон!

Славик был счастлив видеть друга выздоровевшим, и они долго еще говорили. А Денис и Костя пошли проведать Убейволкову. Девочка находилась теперь у себя в комнате, и ей предстоял долгий путь к выздоровлению. Впрочем, у нее уже были гости – на соседней кровати сидели Ника и Маша. На коленях у Ники лежала Машина книжка. Девочки разговаривали, и Костя с Денисом вошли не сразу.

– Если бы я обладала такой силой, как ты! – с болью говорила Ника.

– Ты тоже кое-что можешь, – отвечала Убейволкова. – Ты ждешь и надеешься, несмотря на полную безнадежность. А это дорогого стоит. Может статься, тебе и удастся невозможное… Так, мальчишки, хватит стоять за дверью, заходите!

Ребята вошли.

– Ну как ты, выздоравливаешь? – спросил Костя.

– А, ерунда, пройдет, – устало ответила девочка. – Главное – проклятие с моего рода снято. Теперь уже окончательно.

– Понятно, – улыбнулся Денис.

– А мне непонятно! – заявил Костя. – Как и почему оно снято? Волк заперт, но не убит, а ведь он и прежде был заперт, но проклятие существовало. Да и точно ли оно снято?

– Вот дотошное создание, – процедила Ника, поднимаясь. Видимо, она была недовольна появлением мальчишек, прервавших ее беседу с Убейволковой. Они с Машей переглянулись и вышли из комнаты.

– Точно снято, не сомневайся, – улыбнулась Убейволкова. – Заклинание, которое вы слышали, очень древнее, еще тех времен, когда… В общем, когда многое умели. И очень сильное. Оно не только помогает удержать нежить на какое-то время в повиновении, но и создает некий щит, ограждающий от него людей, – всех людей, которые от него пострадали или могли бы пострадать. В прошлый раз так и случилось – все люди, ставшие жертвами волка, выздоровели, а умершие обрели покой. Но вы же помните, что стало причиной проклятия – моя прабабушка дотронулась до волка. Других спасла, а сама стала уязвимой, что передалось и ее потомкам… Но в этот раз все было по-другому, и заклинание подействовало как надо! Теперь освободились все, кто был так или иначе под властью волка – и обитатели лагеря, и все мои родственники, включая дядю Роберта!

– А он точно освободился? – недоверчиво спросил Денис.

– Да. Иначе он не заваливал бы камнями вход, а открыл бы его.

Она улыбалась. Впервые за все время Костя увидел на ее лице простую милую улыбку. И взгляд был добрым, не таким, как прежде…

Под вечер небо затянуло тучами. Поднялся сильный ветер, вдали послышались раскаты грома, и все, кто гулял во дворе, поспешили в корпус.

Спать еще было рано. В Костиной комнате уютненько устроилась компания из шести человек, к которой позже присоединились еще и Ника с Лилей. Ребята травили байки, а Петька Кротов из соседней комнаты показывал карточные фокусы.

– Вы что это?! А ну-ка закройте форточку! – раздался от двери возмущенный голос Леры.

Надо же, все давно забыли об этих предостережениях! Форточку никто и не подумал закрывать, все наслаждались влажным ветерком из открытого окна.

– Опять ты со своими сказочками! – повернулся к ней Петька и противным голосом загнусавил: – Гасите све-ет! Экономьте электроэне-ергию!

– Пошел ты! – засмеялась вся компания.

А Славик удивленно спросил:

– Постой, Лера! Ведь волка уже нет, чего нам теперь бояться?

Лера энергично замотала головой:

– Это не волк, это что-то другое! Оно бывает только в грозу. Вот ты, Костя, Илонку видел…

Костя встал и закрыл окно.

– Значит, с Илонкой… все по-прежнему?

– А что изменилось? – пожала плечами Лера и вышла.

Поднятое байками настроение было испорчено. Денис выключил свет и подошел к окну:

– Знаете что? В волка этого я еще поверил. Древнее порождение земли и все такое. Но верить в черную простыню – никогда!

Так он говорил, а сам вглядывался в ночь. Раскаты грома звучали далеко, начинался пока еще несильный дождь. Небо раз за разом озаряли молнии. Костя и остальные тоже присоединились к созерцанию дождя.

Спустя какое-то время Лиля пожала плечами и села:

– И что интересного стоять и смотреть на то, как дождь стучит по подоконнику, а ветер гоняет по дорожке мусорный пакет?

– Мусорный пакет?! Где ты его увидела?!

– Да вот, внизу, – удивленно ответила Лиля, опять вставая. – Это он, что ли, так вас интересу…

И не договорила. То, что она приняла за мусорный пакет, медленно поднималось вверх и росло в размерах. Теперь оно ни в коей мере не повиновалось ветру, а двигалось собственными усилиями. Это нечто клубилось и перекатывалось волнами, направляясь к окнам первого этажа.

И тогда Денис повернул щеколду, на миг приоткрыв форточку. Всего на миг, тут же вновь ее закрыв, а черный летающий объект дернулся, изменил направление и быстро двинулся к их окну.

Костя почувствовал дрожь в ногах, ему захотелось броситься прочь из комнаты, но кто-то громко прошептал:

– Не бойтесь, пока окно закрыто, оно нас не достанет!

Эти слова, как ни странно, успокоили. Костя увидел, как черная масса медленно закрывает собой окно. Вот уже не видно ни качающихся веток, ни клочка неба между кронами, ни даже вспышек молнии.

Зато внезапно перед глазами предстало другое. Лица. Множество размытых, неразборчивых лиц словно негативом проступали на черной пузырящейся поверхности. Они вспучивались, приближаясь почти вплотную к стеклу, становились различимыми. Костя в ужасе увидел, что эти лица живые, смотрят на него и словно пытаются что-то сказать. Вот древняя старуха шамкает беззубым ртом, вот мужчины в папахах со звездами. Мелькнула пара голов в немецких касках, несколько юных лиц… А потом они начали меняться – истончалась, исчезала плоть, западали глаза, проваливались носы, и вот уже оскаленные черепа смотрели на ребят черными дырами глазниц с колыхавшейся ткани. Это все же ткань, мелькнула мысль.

Страшное видение длилось не больше минуты, после чего за окном снова проступил знакомый пейзаж.