Запоздалая свадьба - Аманда Квик

— Мистер Марч не раз сталкивался с насильственной смертью, — подчеркнула Эмелин. — Думаю, он успел закалиться, тем более что подобные зрелища для него не в новинку.

— А запах! — выдохнул Энтони.

Присцилла стиснула лежавшие на коленях руки.

— Просто немыслимо, как это можно приставить к виску пистолет и спустить курок.

Доминик продолжал молча смотреть в лимонад.

— Когда мы нашли Пирса, пистолет все еще был у него в руке, — сказал Энтони, глядя на собственные пальцы, по-прежнему сжимавшие стакан.

Остальные проследили за его взглядом. Никто не сказал ни слова. Только ошеломленно взирали на его правую руку.

Эмелин отчего-то стало не по себе. Она никак не могла оторвать глаз от пальцев Энтони.

— Какая рука? — прошептала она.

Энтони вскинул голову и недоуменно моргнул.

— Прости, ты о чем?

— Ты держишь стакан в правой руке, — пояснила она, с трудом выговаривая слова. — Именно в такой позе вы нашли мистера Пирса прошлой ночью? Пистолет был у него в правой руке?

— Да, — кивнул Энтони.

Присцилла на миг замерла.

— Вы твердо уверены, что рука была правой?

— Да, и почти прижата к голове, — подтвердил Доминик, продемонстрировав, как это было. — Вот так.

Эмелин глянула на Присциллу и увидела на потрясенном лице подруги доказательство собственных подозрений.

— О Господи, — ахнула Присцилла, — тут что-то неладно!

Тобиас снова провел пальцем по записям, сделанным Суэйном в день приема у Бомонов, и палец в который раз замер на середине страницы.

Он изучал строчку, касающуюся очередной сделки, так внимательно, словно она была записана тайным шифром. Теперь Тобиас знал, как должен был чувствовать себя Александр, когда оставил попытки развязать гордиев узел и разрешил проблему мечом.

— Вот оно!

Он закрыл книгу и встал. Ощущение неминуемой беды нахлынуло на него.

— Конечно!

Он потянулся к сюртуку, но в этот момент в передней послышались шаги. Энтони не носился по дому с такой скоростью с тех пор, как был мальчишкой. И с ним кто-то еще. Доминик, конечно. Эти двое быстро становятся неразлучными.

Дверь со стуком распахнулась. В комнату ворвались Энтони и Доминик, донельзя похожие на две петарды, готовые вот-вот взорваться.

— Пирс был левшой! — заорал Энтони.

— Эмелин и Присцилла совершенно в этом уверены, — вторил Доминик, останавливаясь. — Они провели с ним целый день, и когда он их причесывал, то держал расческу в левой руке.

— Благодарю вас, джентльмены. — Тобиас открыл ящик стола и вынул пистолет. — Ваша информация только подтверждает мои собственные наблюдения. Припоминаю, что он протягивал миссис Лейк свою визитную карточку левой рукой. Нет, парикмахер не покончил с собой. Его убили. Точно так же, как Закери Элланда три года назад.

— Куда ты собрался?

— Продолжать расследование, — бросил Тобиас, устремляясь к двери. — Дело далеко не закончено. Мне снова понадобится ваша помощь.

— Конечно, — кивнул Энтони.

— Что от нас требуется? — вторил Доминик.

Тобиас понял, что вчерашний шок быстро выветривается. Может, эти двое действительно созданы для такой работы?

— Где мисс Эмелин и мисс Присцилла?

— Мы оставили их в кондитерской.

— Немедленно вернитесь и проводите их в дом миссис Лейк, — приказал на ходу Тобиас. — Оставайтесь с девушками и не спускайте с них глаз, пока я не скажу, что они в полной безопасности.

Уитби со стоическим видом уже открыл переднюю дверь. Тобиас сбежал с крыльца.

— Что это? — окликнул Доминик, метнувшись следом. — У вас есть причины верить, что им грозит опасность?

— Да, — ответил Тобиас. — Особенно миссис Лейк.

Старик взглянул на женщину, остановившуюся перед его скамьей.

— Нет ничего прелестнее прекрасной женщины в парке в солнечный день, — пробормотал он.

— Сомневаюсь, что последние несколько десятилетий, старик, ты способен на что-то большее, чем глазеть на женщин, — холодно ответила она.

Он пожал плечами:

— У меня все еще остались кое-какие мечты.

— Наверняка такие же поблекшие и изношенные, как ты сам.

— Может, вы и правы. Доктор сказал, что у меня осталось всего шесть месяцев. Сердце плохое.

Аспазия Грей полезла в ридикюль и вытащила пистолет.

— В таком случае уверена, что, прежде чем протянуть ноги, ты не откажешь даме в последнем одолжении.

Лавиния выдвинула последний ящик в глубине большого гардероба, увидела светлый парик и довольно улыбнулась.

— Вот он! Я так и знала, что он должен быть где-то здесь.

Конечно, парик вряд ли мог считаться уликой. Ей нужны еще доказательства, которые, возможно, свяжут Аспа-зию с событиями прошлого. Но фальшивые волосы — уже кое-что. Скорее бы рассказать Тобиасу!

И в этот момент она услышала скрип открывающейся двери. Ладони мгновенно вспотели. Секунду-другую она не могла ни шевельнуться, ни вздохнуть.

Только усилием воли Лавиния сбросила с себя парализующий страх, отскочила от гардероба и быстро метнулась к двери. Кто бы там ни был, он вошел через переднюю дверь. Если действовать тихо и собранно, можно отступить через тот ход, которым она пришла. По задней лестнице.

Она прижалась к двери и прислушалась.

— Я знаю, что ты здесь, Лавиния, — окликнула снизу Аспазия. — Выходи, или я пошлю пулю в голову старика. Разом и позабочусь о его изношенных мечтах и всем остальном. Как по-твоему, неплохо придумано?

Противное, тягостное чувство стиснуло сердце Лавинии. Аспазия взяла старика в заложники.

— Я с самого начала этого дела знала, что от тебя не жди добра, — продолжала Аспазия. — Я тебе не слишком понравилась, верно? Поэтому пришлось нанять парочку уличных мальчишек проследить за тобой, хотя дело Мементо Мори было вроде бы закончено. Когда они увидели, как ты выходишь из лавки и направляешься к моему дому, сразу прибежали мне сказать.

Похоже, она поднимается по лестнице. Лавиния слышала тяжелые глухие шаги. Должно быть, тащит старика по ступенькам.

Она сняла с шеи серебряный медальон и, держа конец цепочки в одной руке, выскользнула в коридор и медленно направилась к перилам.

Глянув вниз, она поняла, что худшие опасения подтвердились. Аспазия и старик были уже на середине лестницы. Аспазия держала пистолет у его виска.

Старик тяжело дышал. Воздух хрипел в усталых легких. Он налегал на перила одной рукой, а другой опирался на трость.