Прибалтийский плацдарм (1939-1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря - Михаил Мельтюхов

В середине декабря 1939 г. польское эмигрантское правительство запретило создавать в Виленском крае подпольные организации, борющиеся за восстановление польской государственности. Тогда же полякам удалось добиться разрешения Литвы на приезд неофициального представителя польского правительства А. Жолтовского. Однако эта поездка, состоявшаяся в конце марта – начале апреля 1940 г., привела к новому ухудшению польско-литовских отношений. 17 апреля польское правительство в эмиграции приняло решение «об эвакуации из Виленского края и Литвы польских политических деятелей». 27 апреля глава польского правительства В. Сикорский выступил с заявлением, в котором отметил «трагическое» положение поляков в Виленском крае, обвинил Литву в действиях, направленных против польского населения, и обещал, что польское руководство будет и впредь бороться за объединение всех «ягелонских» земель в составе воссозданной Польши. В последовавшем в начале мая 1940 г. выступлении по радио Сикорский охарактеризовал действия Литвы как оккупацию Виленского края, приравняв ее к действиям Германии и СССР. Поначалу литовское правительство 5 мая решило «еще энергичнее заняться защитой литовских дел в Париже и Лондоне… для нейтрализации польской деятельности против нас и подготовкой сторонников Литвы на предстоящей Мирной конференции». Однако уже на следующий день литовским дипломатам было приказано не предпринимать активных действий против этого польского заявления, так как «мы не хотим, чтобы Англия и Франция высказались по этому вопросу в пользу Сикорского»[617].

Кроме того, с передачей Виленского края Литве был связан и ряд вопросов в советско-литовских отношениях. Так, уже 17 октября 1939 г. литовский посланник в Москве Л. Наткевичус в беседе с заместителем наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкиным упомянул о сообщениях о вывозе из Виленского края советскими войсками оборудования некоторых фабрик и товарных запасов, а также заявил о желательности сохранения части подвижного состава железных дорог. Советский дипломат ответил, что «не следует придавать значения подобным слухам»[618]. 19 октября литовский министр иностранных дел Ю. Урбшис в беседе с советским полпредом Н.Г. Поздняковым сообщил о вывозе из Вильно советскими войсками имущества и ценностей. Поинтересовавшись, насколько точны эти сведения, советский полпред обещал передать эту информацию в Москву[619]. 22 октября в беседе с В.М. Молотовым Наткевичус настаивал на ускорении передачи Вильно, попытался несколько изменить границу, установленную по договору от 10 октября, и интересовался возможностью переселения литовцев, живущих в Западной Белоруссии, в Литву. Его советский собеседник ответил, что «мы не возражаем против того, чтобы литовские войска хоть сегодня вступили в Вильно», однако «против каких-либо изменений границы, но не возражаем против того, чтобы литовцы, желающие (повторяю: желающие) из Западной Белоруссии выехать в Литву, воспользовались этим правом и выехали в Литву. Для осуществления этого Литовское правительство может послать в Москву комиссию»[620].

25 октября литовский посланник в беседе с Потемкиным вновь указал на то, что «в самом центре Вильно вырубаются деревья бульваров и парков. Происходит расхищение имущества, принадлежащего бежавшим из Вильно владельцам фирм и предприятий» и настаивал на скорейшей передаче города Литве[621]. 26 октября Литва передала Советскому Союзу ноту, в которой выражалась озабоченность вывозом из Вильно и Виленской области железнодорожного подвижного состава и просила оставить его на месте. 1 ноября советская сторона ответила, что «по поводу оставления на месте в городе Вильно и Виленской области государственного имущества, в том числе и железнодорожного подвижного состава, своевременно были даны надлежащие указания местным властям, в соответствии с заверениями Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, сделанными в беседе с Литовским посланником 22 октября 1939 г.»[622].

22 декабря Л. Наткевичус вновь обратил внимание В.П. Потемкина на проблему возвращения подвижного состава железных дорог Виленской области, которую литовская сторона старалась поднять на проходящей в это время в Москве советско-литовской железнодорожной конференции. Литовский дипломат высказал идею аренды подвижного состава у СССР. Его советский собеседник обещал передать эти пожелания НКПС[623]. Однако этот вопрос так и остался нерешенным. Тогда 16 марта 1940 г. литовская сторона передала СССР вербальную ноту, в которой вновь просила о возвращении в Виленскую область подвижного состава железных дорог. Принимая этот документ, Молотов ответил, что «он не находит возможным удовлетворить эту просьбу литовского правительства, и высказывает пожелание покончить с этим вопросом». Тем не менее, литовский посланник просил дать письменный ответ на переданную им ноту[624]. Выполняя эту просьбу, 29 марта советская сторона передала литовской миссии в Москве ответную ноту, в которой отмечалось, что она не усматривает в договоре от 10 октября 1939 г. оснований для удовлетворения просьбы Литвы о передаче ей части подвижного состава бывших польских железных дорог[625]. Тогда 10 апреля 1940 г. Литва просила «дать в аренду некоторое количество паровозов и вагонов». В ответ заместитель наркома иностранных дел СССР В.Г. Деканозов обещал выяснить этот вопрос в НКПС[626]. Тем временем 24 февраля литовская сторона предложила СССР создать специальную смешанную комиссию для рассмотрения ряда имущественных претензий, относящихся к г. Вильно и Виленской области. Однако в ответ советская сторона 19 мая заявил, что договор от 10 октября 1939 г. не налагает на нее обязательства возвратить имущество и ценности, даже если бы они и были вывезены из Виленской области[627].

Кроме того, еще 3 декабря 1939 г. Л. Наткевичус поставил перед советской стороной вопрос о возвращении в Вильно вывезенных в Минск книг из библиотеки Т. Врублевского[628]. 17 декабря Молотову была передана литовская нота от 13 декабря о возврате вывезенных из Вильно архивных документов, в том числе и «Литовской метрики», и книг из библиотеки Врублевского[629]. 16 марта 1940 г. в беседе с В.М. Молотовым Л. Наткевичус еще раз поднял вопрос о части не переданных Литве архивных материалов и библиотеке Врублевских[630]. 27 марта заведующий отделом Прибалтийских стран НКИД А.К. Лысяк направил В.М. Молотову и его заместителю В.Г. Деканозову докладную записку № 152/пб, в которой указал, что литовский посланник 13 декабря 1939 г. просил о возвращении Литве вывезенных из Вильно в Минск архивов и библиотеки Врублевских. СНК БССР считает, что все эти материалы имеют отношение к истории Белоруссии и должны оставаться в архиве АН БССР. Однако АН СССР предлагает вернуть библиотеку, так как все эти книги есть в библиотеках СССР, кроме «Устава богослужения православной церкви», но все журналы 1919–1939 гг. на белорусском языке следовало оставить в БССР. Относительно архивных документов предлагалось передать Литве те материалы, которые не имеют значения для истории белорусского народа[631].