Железный сокол Гардарики - Владимир Свержин

– Козырь, наш мандат, – насмешливо глядя на инквизиторов, обратился ко мне Лис.

Я без промедления вложил в протянутую руку письмо Вишневецкого, которым мой напарник издали помахал перед восхищенной общественностью.

– В связи с особой опасностью банды у меня есть приказ в случае оказания сопротивления живыми вас не брать.

Рижские стражники расступились, освобождая пространство между конфликтующими сторонами. На лицах священнослужителей, правильно оценивших реакцию конвоя, проступила бледность.

– Итак, – делая шаг вперед, вновь заговорил Лис. – Согласны ли вы чистосердечно сотрудничать со следствием?

Монахи упорно отмалчивались. В руках Сергея блеснул и заиграл драгоценными каменьями выигранный у домового крест.

– Сейчас увидим, как действует на этих пособников сатаны, подобно антихристу, облаченных в сутаны, крестное знамение.

Он выставил перед собой символ веры и зашагал к недавним обвинителям, ставшим теперь обвиняемыми. Те, вскочив, попятились.

«Дзынь!» – раздалось в гнетущей тишине. Затем еще: «Дзынь! Дзынь! Дзынь!» На пол из-под сутаны доминиканца посыпались серебряные ложечки и отделанная жемчугом емкость для перца.

– Это же мое! – охнул присутствовавший здесь же Гюнтер Мунк, но тут же осекся, поскольку из-под сутаны второго на пол с глухим стуком выпал кистень. Он был обнаружен Лисом на стропилах рядом с крестом, и, вероятно, некогда служил орудием преступления. Но апофеоз наступил через мгновение.

Доминиканец, исполнявший в этой троице роль главного, внезапно рухнул на пол, истерически захохотал, забился в конвульсиях, изгибаясь самым неестественным образом. Тут же из-под его одеяния плотным серым потоком хлынули мыши. Народ в ужасе шарахнулся в стороны.

– Вот что крест животворящий делает! – торжественно резюмировал Лис. – Полагаю, комментарии излишни. С бандой «Серая мышка» покончено. Стража! – Он поманил пальцем еще не пришедших в себя от увиденного ландскнехтов. – Провести личный досмотр. Все обнаруженные вещи, бумаги и, конечно же, незаконно присвоенное служебное обмундирование в присутствии понятых будет принято по описи. Они изымаются и будут фигурировать в деле в качестве вещественных доказательств. Этих, – Сергей кивнул на уже схваченных под руки доминиканцев, – в кандалы, и вплоть до особого распоряжения – в каменный мешок. Колдуна посадить отдельно и бдить неотступно.

Перепуганная стража действовала с особой расторопностью, и спустя пять минут только валявшееся на полу коричневое одеяние и личные вещи инквизиторов напоминали о пережитом кошмаре.

– Я не понял, Гюнтер, – обращаясь к хозяину заведения, спросил Лис. – А шо, у вас тут гостей завтраком кормить на принято?

– Да, да! Ну как же! – всполошился Мунк, вновь обретший дар речи и осмысленность взгляда.

В этот миг двери корчмы распахнулись, и на пороге появился верзила с абордажной саблей у пояса.

– Хозяин! – найдя глазами не добежавшего до кухни Гюнтера, через весь зал крикнул моряк. – Кто тут корабль в Средиземное море фрахтовал?

Доехал Илья Муромец до камня с письменами, посетовал, что читать не умеет, и, как водится, пошел налево.

Кот Баюн

Верзила обвел взглядом посетителей корчмы, еще не пришедших в себя после шока, и уткнулся взглядом в сундучок с золотом, по-прежнему стоявший на столе. Брови его удивленно поднялись, но в этот миг я прервал затянувшуюся паузу.

– Мы фрахтовали корабль.

– А-а-а, – протянул морской волк, оскаливая в улыбке клыки. – Ну так поторопитесь. Завтра чуть свет под бризом в море уходим.

Я кивнул и тут же услышал в голове голос напарника.

– Слушай, капитан, я вот шо подумал. Ежели мы этого галантерейщика с собой прихватим, так под это дело можно красиво подойти к Байдиной зазнобе.

– Я об этом еще ночью подумал, – заверил я друга. – Вопрос только, как убедить купца действовать с нами заодно.

– Да ну, ты даешь… – удивился Лис и без лишних раздумий произнес, оборачиваясь к голландцу: – Собирайтесь, вы следуете вместе с нами.

На лице успокоившегося было торговца отразился неподдельный ужас. Упомянутое путешествие по Средиземному морю в его представлении наверняка заканчивалось мрачными застенками инквизиции. А тут уж доминиканцы или иезуиты – разница невелика.

– За что? – жалобно простонал он.

– Сударь, – придавая голосу мягкую суровость, начал я. – Вам не причинят вреда…

– Но я честный человек… – не дослушав, начала оправдываться жертва произвола. В душе купец явно сожалел, что вообще родился в христианской стране.

– И как честный человек должны помочь следствию! – продолжил его тираду новоявленный иезуит. – Пока вы проходите по делу в качестве свидетеля, но…

– Я понял, понял, – закивал потерпевший, захлопывая крышку и тщательно запирая замок.

– Ну а теперь завтрак! – широко улыбнулся Лис, точно фокусник, снабдивший кроликами всю ресторацию. – И этому, – он кивнул на моряка, – с ножом для разделки китов, тоже.

Сборы были недолги, и вскоре после утреней трапезы наша команда двинулась к Риге. Купца в его странствиях сопровождала пара слуг, которые, вероятно, значились охранниками, однако, по моим наблюдениям, не слишком оправдывали это гордое звание. Судя по взгляду, которым одарил эту парочку наш проводник, он придерживался того же мнения.

Вообще меня всегда поражала невиданная храбрость охотников за прибылью. Одно дело – мы, люди меча, для которых рисковать головой – занятие привычное, к тому же у нас всегда найдется под рукой какой-нибудь весомый аргумент, чтобы за эту голову вступиться, а если уж не вышло – такова судьба. Но у купцов – ни навыка, ни отточенных рефлексов, ни желания во что бы то ни стало одолеть противника. И вместе с тем, очертя голову, рискуя жизнью и товаром, они пускаются через полмира в зыбкой надежде заключить выгодную сделку. При этом все их упования – на божий промысел и такую вот немудрящую стражу.

Сокровища, которые вез наш спутник, стоили целого состояния. Вероятно, он мог нанять и большую стражу, однако в этом случае разбойники, будь то с земных или морских больших дорог, быстро вычислили бы в нем предмет своего корыстного интереса. А следовательно, искали бы способ обойти конвой или же как-нибудь посноровистей отправить его к праотцам.

Выезжая из владений гостеприимного Мунка, я оглянулся и невольно осадил коня. Увиденное поразило меня настолько, что я едва успел окликнуть Лиса, прежде чем захохотать.

– Шо это тебя на хи-хи пробило? – Сергей последовал взглядом за моим указательным пальцем.

Вывеска трактира имела теперь вид иной, нежели прежде. Над голубиной троицей дугою красовались пять звезд, тех самых, за которые с несвойственной ему щедростью заплатил мой напарник.