Слепой. Лунное затмение - Андрей Воронин

Над столом разразилась гроза с обильным ливнем.

— Неужели тебе наплевать? — чуть ли не задыхаясь от возмущения, всхлипнула девушка.

— Я не был там, в том состоянии, Лена. Я не знаю, каково мне будет тогда, когда ты станешь недоступна. И я не собираюсь сейчас думать об этом. Сейчас мое время — для того, чтобы разобраться с сиюминутными обстоятельствами. Сейчас передо мной завтрак, и я хотел бы съесть его с пользой для организма. А ты пытаешься заставить меня нервничать. Плохое поведение, девочка, плохое.

Как ни странно, это подействовало моментально. Она вдруг перестала рыдать, подвинула к себе тарелку и начала есть.

— Прости, — тихо сказала девушка минуту спустя.

— Фигня! — запросто, как будто ничего не было, ответил Оборотень. — Омлет сегодня обалденный. Спасибо.

— Стас, я поняла, что вела себя невнимательно по отношению к тебе, но очень прошу и тебя понять, что у меня всякое в голове бродит. Ты хотя бы расскажи мне, как у тебя дела? Может, все не так и скоро закончится, как я напридумывала из-за твоей обрывочной информации.

Оборотень внутренне улыбнулся, наконец увидев истинную причину утреннего спектакля. Он бы ни под какими пытками теперь не рассказал ей о том, что потерял хвост Петрова, но и выдумывать всякую заковыристую ерунду ему тоже не хотелось. Ему хотелось помучить этого перевертыша в женском обличии, не давая никакой информации. В этом случае она будет из кожи вон лезть, изобретая новые способы дознания, чтобы в конце концов предстать значительной и полезной перед другим мужчиной — перед Дмитрием Петровым.

— Девочка моя, я не могу рассказывать тебе все секреты своей службы. В конце концов, не все очевидно в моем деле, не все однозначно. Кое-что я боюсь сглазить. Расскажу вечером. Все в подробностях. И обещаю, завтрашний день мы весь проведем вместе. И на послезавтра еще хватит. Я не намерен закрыть вопрос с Петровым прямо сегодня. У меня большие планы. Надеюсь, тебя это успокоило.

Оборотень внутренне ликовал. Не сказав ничего, он, во-первых, заставил Лену делать вид, что она удовлетворена его обещаниями дальнейшего общения, во-вторых, выбил из-под нее плацдарм для дальнейших пыток. Девушка действительно замолкла на некоторое время. Оборотню казалось, что он прямо слышит, как визжат в отчаянии ее мысли, пытаясь найти другие лазейки.

Через пару минут тишины Лена резко изменилась. Она стала мягче, порозовела, заулыбалась. Это насторожило. Надо было включить все свое внимание.

— Помнишь, ты вчера обещал рассказать о своей учительнице, которая научила тебя быть галантным. Рассказывай.

— Вечером. Или завтра.

— Оборотень! — снова надулась Лена. — Знаешь, ты — как дом в аренду: вроде уютный, все предусмотрено, даже все круто, типа чтобы цена повыше была, но нет в тебе одной очень важной штуки. Тебе интересно какой?

Он, старательно и со вкусом пережевывая пищу, отрицательно помотал головой.

— В тебе нет главного — тепла. Ты уютный, но холодный. Чужой. Даже пустой. Хоть кто-то может рассчитывать на душевную отдачу рядом с тобой?

Он снова с равнодушным видом отрицательно покачал головой.

— Почему? — на этот раз, кажется, искренне удивилась девушка.

— Потому что я таким родился. Я родился тогда, когда моя мать убила моего отца.

Лена замерла, уставившись на него.

— Убила она его за то, что тот изнасиловал мою малолетнюю сестру, его собственную дочь. Девочка умерла. Я этого, конечно, не видел, я родился сразу после этого. Но это все видел мой брат. Он мне и рассказывал. И всю науку о жизни помог мне получить он. А потом исчез. Как не было никогда. От него остался только его подарок.

— Ты мне покажешь? — тихонько, участливо спросила девушка.

— Нет. Это было бы нелепо.

— А что это?

— Это проститутка. У нее такие же рыжие волосы, как у тебя. Брат подарил ее мне на день рождения, когда тринадцать стукнуло. Она тогда стала моей первой женщиной. Собственно, он подарил мне только первый секс, но я и потом продолжил ходить к ней. Потому что в этом возрасте мне было непросто найти девушку. И потом, когда девушки сами посыпались на меня, как дохлые мухи из старой лампы, я продолжал ходить к ней. Потому что мои девушки были зеленые, неопытные, суетливые или слишком воображали о себе, вместо того чтобы взаимодействовать. А она была спокойная, разумная, отзывчивая, мудрая, умелая, нежная. Она и есть.

— Ты что же, до сих пор к ней ходишь? Она же, наверное, старая уже?

— В сексе нет понятия «старый», если человек опытный и здоровый физически.

— Значит… ты и во время нашего общения к ней ходил?

— Времени не было.

— Но почему и сейчас? Сейчас же наверняка твои девушки стали постарше, поумнели, набрались опыта.

— Сейчас я в отряде, и мне довольно трудно охмурить девушку быстро, за один отгул. А кушать хочется всегда. Но это не главная причина.

— Какая главная? Если не секрет, конечно.

— Нет, не секрет. Это — ее достоинство. Она настоящая. Она честная. Она мне никогда не врет. Ей не надо ничего от меня скрывать. Она меня воспринимает таким, какой я есть. И ничего из себя не изображает.

Оборотень внимательно смотрел на Лену, когда говорил все это. К ее чести, свою игру она выдерживала отлично. Ничего на ее лице не выдало того, что ей хоть чуть-чуть стыдно. Впрочем, возможно, ей и не было стыдно. Возможно, она вообще не воспринимала Оборотня за что-то существенное и потому не могла в принципе испытывать угрызения совести, как не можем мы испытывать угрызения совести перед молотком за то, что бьем его сильно о гвозди.

— Я поняла, — спокойно сказала девушка, когда он замолчал, и снова приступила к еде, но через несколько секунд, не прекращая есть, добавила: — Извини, мне надо это все осмыслить. Я немного в шоке, если честно. Эта женщина, я думаю, заменила тебе мать. Ты мать, кстати, знал?

— Хватит.

— Хорошо. Мне пора ехать. Ты обещал меня подвезти. Подкинь, пожалуйста, до офиса. Я возьму свою машину и отпущу тебя до вечера. Если выйдем сейчас, то как раз хорошо все успеем.

У Оборотня были другие планы. Однако парень сделал вид, что согласился. Он быстро доел, составил посуду в мойку и вышел из кухни. В этот момент он нажал кнопку ложного звонка на телефоне, а через полминуты невнятного крика в комнате вернулся, подошел к подруге, которая заканчивала мыть посуду, и виновато сказал:

— Зая, эти сволочи с работы не дают мне спокойно умереть. У кого-то проблема, очень просят подойти и исправить, потому что там больной мужчина, которого надо держать на каких-то аппаратах. Зая, это рядом. Я быстро — у них только пробки вылетели.

— Мы не успеем, — озадаченно надула губы девушка.

— Ну, отвезу я тебя сразу к твоей подруге. Вечером позвонишь, где тебя забрать. Завтра или сразу же вечером съездим за машиной, лады?