«Веду бой!» 2012: Вторая Великая Отечественная - Федор Вихрев

— Васек! Ну, что там видно? — с нетерпением воскликнул я. Заработанная мною легкая контузия все же мешала мне встать с постели, при любой попытке сделать это не только отзываясь болью в голове, но и угрожая вывернуть желудок наизнанку. Про приличный кровоподтек на спине я уж не говорю — хорошо, что ребра уцелели.

— Летят, сволочи! Раз… Два… Вот еще два… — пытался сосчитать Васька.

— Есть! — вдруг заорал он синхронно с еще несколькими зрителями.

— Так его! Мочи гадов!

Тут снова грохнули разрывы нескольких бомб.

— Да что там? — зашипел я (хотелось заорать, но было жалко голову, в которой громкие звуки отзывались вспышками боли). — Скажите толком!

Один из мужиков, с туго перетянутой грудной клеткой (касательное ранение, трещина ребра) отвернулся от окна и авторитетно пояснил:

— Одного люфта завалили. То ли «иглой» достали, то ли «стрелой» — так, навскидку, не разберешь.

— Еще один горит! — с энтузиазмом завопил Васька, и его крик был подхвачен еще несколькими молодыми глотками…

Налет длился вряд ли больше двадцати минут, но переживали мы сильно. Было ясно, что на жилые кварталы города свалилось немало бомб. И хотя «Хейнкели», «Юнкерсы», «Дорнье», «Хеншели», «Мессершмиты» — и кто там еще у них был? — отправлялись в преисподнюю один за другим, было понятно, что жертв в городе будет немало. Уже позднее стало известно, что немцы не только выскребли все пригодное из системы ПВО и из учебных частей с территории генерал-губернаторства (то есть Польши) и из тыловых районов Восточной Пруссии, но и оторвали от боевой работы некоторую часть воздушного флота, поддерживающего группу армий «Центр».

Чуть ли не полторы сотни бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей совершили налет, организованный уже с учетом мощного зенитного противодействия, на которое они натолкнулись в предыдущие двое суток. Самолеты шли тройками, шестерками, и одиночными машинами одновременно с разных направлений и эшелонированные по высоте. Немногочисленные истребители с аэродрома в Чкаловске встретили их еще за границами области, но физически не успевали преградить путь этой армаде. «МиГи» свирепствовали вовсю — никто из тех, кто попал им в прицел, не ушел от возмездия — но их было слишком мало по сравнению с люфтами.

Выручали зенитчики. Помимо 22-го зенитно-ракетного полка, в ход шло все — и все зенитные средства мотострелковых и артиллерийских частей, дислоцированных вокруг города, и силы зенитного прикрытия аэродрома в Чкаловске, и зенитное вооружение кораблей Балтфлота и военно-морской базы в Балтийске. Корабельная ПВО нанесла особенно сильный урон тем бомбардировщикам, которые пытались прорваться к Калининграду со стороны моря. Да и многие из тех машин, которые, не дойдя до города, пытались удрать обратно в Гданьск или Эльблонг, корабельные «Стрелы», «Иглы» и «Осы» спустили с небес на землю или под воду.

Зачем был совершен этот налет — непонятно. Сколько-нибудь серьезного военного значения он явно не имел, а потери в самолетах были понесены немалые. Или Толстый Герман захотел хотя бы таким образом реабилитироваться за неудачи люфтваффе в течение предыдущих двух суток?

К концу дня приехавший нас навестить замкомбата-1 рассказал, что наш батальон, усиленный какими-то набранными с бору по сосенке подразделениями, с ходу проскочил Бранево, Фромборк и прорвался к вечеру чуть не до самого Эльблонга, но остановился, ибо сил для еще одного штурма уже не было. По слухам, в районе Гусева вермахт тоже не прошел, и растрепанные пехотные части фрицев отступили к Голдапу. Наши силами примерно в полторы бригады встали на бывшей российско-польской границе, а фрицев пока обрабатывает штурмовая авиация и 152-й ракетный полк. На Балтийской косе гвардейская бригада морпехов буквально смела отряд, пробивавшийся к Балтийску, намереваясь, похоже, взять порт под обстрел гаубиц. Гаубицы достались морпехам в качестве трофеев, а сама бригада выскочила чуть ли не к устью Вислы, нависнув над Эльблонгом с северо-запада.

Говорили, что на территории Литвы восточнее и юго-восточнее области на Каунасском и Вильнюсском направлениях началась настоящая мясорубка, ибо там наступало левое крыло группы «Центр», пытаясь реализовать план «Барбаросса». Что творится севернее нас, в Прибалтике, никто толком объяснить не мог. Слухи ходили весьма разноречивые.

Уточнив данные радиолокационной и радио-разведки, командование ВВС приказало нанести фрицам ответный удар на рассвете следующего дня. Было решено уничтожить инфраструктуру люфтваффе в Восточной Пруссии и прилегающих районах Польши. Ну, уничтожить — это громко сказано. За один налет силами истребительного авиаполка в Чкаловске и штурмового авиаполка в Черняховске это вряд ли можно было сделать. А вот если долбить аэродромы, склады и казармы несколько дней подряд, учитывая практическую неуязвимость «МиГ-29» и «Су-24», то урон можно было бы нанести немалый. Кроме того, боевые корабли Балтфлота одновременно выходили в набег, имея своей целью судоверфи «Шихау» в Эльблонге (Эльбинге), порт и верфи в Гданьске (Данциге) и суда кригсмарине в Гданьске и Гдыне.

Майор Анатолий Логунов, начальник технического отряда

Просыпаюсь рывком и с тяжелой головой. Гляжу на наручные часы. Блин, можно было еще полчаса спать. После вчерашних полетов начальство щедро дало технарям четыре часа сна, а летчикам даже шесть. Я же, как дурак, проснулся через три с половиной. И все, сон как отрезало, только голова тяжелая.

Пока умываюсь и прочее, вспоминаю ночные «приключения». «Ну, дела, ночь была, все объекты разбомбили мы дотла». Бомбить мы, конечно, не бомбили, не тот профиль, а вот пострелять пришлось основательно. Настигли мы этих гадов быстро, одно дело — по дороге, хоть и в автомобиле, а другое — в небе на вертолете передвигаться. Все-таки я современным партизанам не завидую. Повезло нашим прадедам и дедам — у врага ни прицелов ночных, ни радиолокаторов. Ночью пока в упор не столкнулся или осветительными бомбами не забросали — считай, что и не виден. А сейчас… Посмотрел я на приборную доску у летчиков, пока подлетали. Все как на ладони. Вот машины, вот дорога. Еще немного подлети — и стреляй на выбор, как куропаток. Вот и подлетаем.

Тут внезапно откуда-то из-за деревьев вынырнул ярко окрашенный вертолет. Гаишники, иху так. Идиоты! Не успели они как следует осветить колонну своим поисковым прожектором, как на одной машине заклубился ясно видимый в приборы шлейф огня и дыма. Выстрел из противотанкового гранатомета! Сцуки! Засвечивая приборы ночного видения, вертолет ДПС как бы вспухает изнутри яркой вспышкой взрыва и начинает, как мне кажется, медленно разваливаться в воздухе.

Пара секунд — и я уже сижу на специальной сидушке, разворачивая пулемет в услужливо сдвинутую одним из бойцов дверцу. Краем глаза успеваю заметить, как двое бойцов готовят к стрельбе длинную, похожую на противотанковое ружье, крупнокалиберную снайперскую винтовку. Вертолет входит в правый вираж, и я вслед за летящими впереди открываю огонь. ПНВ приподнят вверх, все равно его засветит огонь в надульнике «Печенега», и я стреляю, ориентируясь на разгорающиеся внизу очаги пожаров и трассеры впереди летящих вертолетов. Феерическое зрелище — ночная стрельба. Лента через каждые четыре патрона заряжена одним с трассирующей пулей, отчего в темноте в сторону неприятеля тянутся длинные, постепенно исчезающие огненные дорожки. Стреляем, как мне кажется, недолго, передняя пара садится где-то в стороне от горящих машин, а мы продолжаем кружить в воздухе. Зачистка и обратный путь пролетают практически незаметно, и вот мы уже на аэродроме. Из одного вертолета выволакивают «языка» и быстро, бегом уводят его куда-то.