Секта - Микаэль Крефельд

Томас сидел с Мёффе на корме яхты, глядя на темную воду канала. Пробило десять, и солнце зашло, но все еще было душно. Несмотря на изысканный ужин, приготовленный Эдуардо, еда не вызвала у Томаса аппетита. Эдуардо хотел отменить назначенное свидание и остаться ухаживать за Томасом, но Томас настоял на том, чтобы тот шел на встречу. Эдуардо неохотно позволил себя уговорить. Как ни ценил Томас его заботу, создавшаяся ситуация действовала ему на нервы. Он был рад, что отношения между ними возвращаются в обычную колею, хотя переход с пива на чай «Эрл Грей» ясно показывал, что многое никогда уже не будет как прежде.

– Израненный боец возвратился домой.

Он повернул голову и кивком приветствовал Катрину, которая смотрела на него сверху, стоя на причале. Мёффе недовольно заворчал.

– Что же ты не заходишь на борт?

Яхта слегка качнулась, это Катрина спрыгнула на корму. Мёффе вылез из корзинки и поплелся ее встречать. Катрина вынула из кармана собачью печенюшку и скормила псу. Печенье словно пробудило в собаке радость узнавания, и Мёффе милостиво позволил почесать себя за ухом, прежде чем вернуться в корзинку у двери в каюту.

– Пришла навестить больного?

Она села на стул напротив:

– Прошу прощения, что не навестила тебя в больнице.

– Ничего. Зато мне прислали цветы… от Фердинанда Месмера.

– Он передавал тебе привет. Благодарит за все, что ты сделал.

– Еще бы! Я слышал, что слияние состоялось.

– Вот-вот состоится. Но он благодарит тебя главным образом за то, что ты многих спас.

– Вот как? Неужели его это волнует? – Томас с сомнением посмотрел на Катрину.

– Он, вообще-то, неплохой человек… В душе…

Томас кивнул:

– Не могу предложить тебе ничего, кроме чая, так что…

Она в знак отказа покачала головой:

– Нет, спасибо. – Откинувшись в кресле, она вытащила из внутреннего кармана блейзера конверт. – Мы не рассчитались за последнюю часть работы, – сказала она, протягивая конверт ему.

– Разве я не должен сначала прислать счет?

– Здесь сумма посолиднее, чем та, что набралась бы по твоим почасовым расчетам, – улыбнулась она иронически.

Томас взял конверт и заглянул внутрь. Даже не пересчитывая, можно было понять, что сумма солидная.

– Тут гораздо больше, чем мы договаривались. Почему?

– Поручение, за которое ты взялся, вышло далеко за рамки задуманного, кроме того, непредвиденные расходы.

– Возмещение за причиненный ущерб?

– То, что тебе пришлось вынести, – это точно не детская игра.

Он закрыл конверт и положил его рядом на палубу.

– Так больше от меня ничего не требуется?

Она отвела взгляд и стала смотреть на канал.

– Насколько я понимаю, тебя допрашивала полиция?

– Да, они со мной побеседовали. И что?

– Ты сказал что-нибудь о том, зачем ездил в «Гефсиманию»?

– Ничего такого, что впутало бы в это Фердинанда Месмера. Он может не беспокоиться.

– Спасибо. Он очень ценит конфиденциальность.

– Я об этом догадывался.

– И еще кое-что. – Она повернулась к нему лицом.

– О контракте? Ты об этом пришла узнать?

Она кивнула:

– Тебе удалось найти подходящий случай, чтобы передать его Якобу?

– Разве это и без того не ясно? – спросил он, пристально глядя ей в глаза, чтобы уловить ее реакцию.

Она мотнула головой:

– По-моему, нет.

– Якоб получил контракт.

– Ты не знаешь, что с ним потом стало?

– Не имею ни малейшего понятия. Либо он у полицейских, либо лежит в каком-то укромном местечке среди развалин «Гефсимании».

Она кивнула и опустила взгляд.

– Но разве это имеет теперь значение, когда слияние осуществилось?

– Да, конечно, – кивнула она. – Тут главным образом важна конфиденциальность. Нам бы не хотелось, чтобы внезапно всплыл не предназначенный для широкой публики документ.

– Ты знаешь его содержание?

– Нет. А ты? – Она спросила это с улыбкой, но смотрела на него испытующе.

Томас покачал головой.

– Как-то не было времени, – солгал он.

Судя по ее улыбке, она на это купилась. Катрина встала, и он с трудом последовал ее примеру.

– В четверг «Месмер & SIALA» устраивают прием. Ты тоже приглашен, заходи, если будет желание.

– Спасибо, конечно, но я не вижу повода для веселья.

Она пожала плечами:

– Береги себя, Ворон.

– И тебе всего наилучшего.

Катрина нагнулась и поцеловала его. Прикосновение ее прохладных, жестких губ заметно его взволновало. Он тоже ее поцеловал. Несколько минут они стояли, держа друг друга в объятиях. Ее поцелуи становились все горячей. Наконец Катрина высвободилась из его рук, а Томас потрогал свои губы, они даже гудели.

– Пойду-ка я лучше, – сказала она.

– Зачем? Ты вроде не из тех, кто бросает начатое.

Она улыбнулась.

– Более неудачного комплимента мне, кажется, еще не приходилось слышать, – заметила она, слегка ткнув его пальцем в живот. – Я поступаю так, потому что не желаю тебе смерти. Ты еще не здоров.

– Ну, все-таки не настолько. – Он сунул руку в карман и вытащил несколько пачек таблеток. – В случае чего, при мне нитроглицерин и эритропоэтин.

– А это самая неудачная попытка переспорить меня, – ответила она и впервые по-настоящему искренне улыбнулась.

Он повлек ее с собой в открытую дверь каюты, а оттуда в расположенную на баке спальню.

Ощутить ее тепло, слышать звуки, которые она издавала, насладиться вкусом ее губ, живым биением ее пульса, чувствовать, как напрягаются и расслабляются мускулы, как проступает пот, осязать контуры тела и наконец пережить бурю оргазма было прекрасно.

– Столько жизни, – пробормотал он, уткнувшись лицом в ее волосы. Он произнес это безотчетно, хотя очень хорошо ощущал значение этих слов.

Потом они лежали, тесно прижавшись друг к другу, и ее дыхание щекотало ему шею в том месте, где еще недавно был воткнут катетер. Слушая поскрипывание каната, который удерживал яхту у причала, он прижал ее к своей груди и заснул. Проснулся Томас, когда было еще темно. Лежа один в кровати, он услышал, как она возится в каюте. Он видел, как движется ее силуэт, пока она просматривала его вещи, и не стал ей мешать, потому что для него это не явилось неожиданностью, такой поступок был вполне в ее характере – она всегда оставалась начеку, никогда не забывала о работе. Но главное было другое: она все равно не найдет то, что ищет. Вскоре она бросила это занятие и на цыпочках удалилась. Он с удовольствием поговорил бы с ней и за болтовней выведал, откуда она такая взялась. В каком подразделении служила, в какие переделки попадала. Но с другой стороны, они, кажется, оба не жаждали говорить о прошлом. Нынешние отношения держались на том, что происходило здесь и сейчас, а теперь, похоже, этому пришел конец. Ну и хорошо!