Разбойник и леди Анна - Джин Уэстин

– Джосая и Кейт заслуживают самых лучших пожеланий.

– Я говорю не только о них, о Джозефе и Бет тоже.

Анна была удивлена, но нашла в себе силы рассмеяться:

– Похоже, в банде Джона Гилберта брак вошел в моду.

– Для тех, кто свободен, – ответил Джон.

Голос его дрогнул. Он положил руки Анне на плечи, подойдя сзади. Она все еще сидела перед зеркалом. Он взял щетку и принялся водить ею по волосам Анны, время от времени приподнимая прядь, чтобы полюбоваться ею при свете свечи.

– Гнев тебе к лицу, прекрасная Анна.

Резкие слова сорвались с ее языка.

– Неужели, сэр? Пожалуй, вы правы. Постараюсь это учесть и почаще гневаться.

– Черт меня возьми! – сказал Джон, уронил щетку и вышел из комнаты.

Лицо его потемнело от гнева. И тотчас же ему на ум пришли смешные вирши:

Если любить не умеет она,

То дьяволу только и будет нужна!

Джон не произнес их вслух. По отношению к Анне они были бы несправедливы. Ведь она его любит!

Анна преградила ему дорогу на лестнице. Голова ее была высоко поднята. Как он посмел говорить ей обо всех этих свадьбах? Неужели не понимал, что это причиняет ей боль? И все же Анна заставила себя улыбнуться, когда увидела Кейт и Бет в скромных серых платьицах внизу, у подножия лестницы. Позже она нашла уединенное местечко, где можно было выплакаться.

В ту ночь Джон и Анна лежали в своей комнате на галерее вместе и все же порознь.

– Ты спишь? – прошептал Джон. Анна не ответила, чтобы не разрыдаться. Много часов Джон лежал без сна, сердце его разрывалось, но он не находил слов утешения для Анны. Черт бы побрал Уэверби!

Двумя днями позже усталые и вымотанные долгим путешествием люди добрались наконец до Саутгемптона и теперь сидели на вершине небольшого холма, откуда открывался вид на гавань, где жизнь била ключом. Чайки над их головами с криками пикировали вниз.

– Нам многое предстоит сделать, – сказал Джон. – Прежде всего необходимо найти корабль, который доставит нас во Францию. Торчать в порту бессмысленно, пустая трата денег.

– В таком случае, сэр, – чопорно заговорила Анна, – мы, женщины, найдем чистую и приличную семейную гостиницу.

Поворчав, Джон, Френсис, Александр и Дик отправились на местную ярмарку продавать лошадей, только Сэра Пегаса устроили на постой в гостинице. Получив деньги за лошадей, мужчины приобрели припасы и оружие и договорились о том, что их доставят на быстроходном бриге «Счастливый случай» в Харфлер, маленький старинный порт возле Гавра.

Спустя неделю в середине июльского дня Анна уже стояла на палубе корабля, готового выйти в открытое море и направлявшегося к выходу из гавани. Держась за поручни, она смотрела, как берега Англии медленно проплывают мимо кормы, думая о том, что, возможно, не увидит их больше. Когда миновали мыс, выдающийся в море, Анна воспрянула духом, когда нос их брига поднялся, приветствуя воды Атлантики, до того, как корабль взял курс на Францию.

Анна понимала, что вряд ли они с Джоном Гилбертом будут жить долго и счастливо. И все же надежда умирает последней. Что-то гнало Анну вперед так же, как и Джона. Недаром старина Шекспир сказал, что единственное лекарство для несчастных – это надежда.

Анна смотрела, как моряки натягивают дополнительные паруса, в то время как высокие океанские волны разбиваются о бушприт «Счастливого случая».

Анна с наслаждением вдыхала соленый морской воздух и чувствовала себя, как никогда, живой и бодрой. Она окружена верными друзьями, и ее ждут такие приключения, о которых не могла мечтать ни одна женщина, даже миледи Каслмейн, немало повидавшая на своем веку.

Капитан, грузный, овеянный всеми ветрами, появился рядом с ней и встал, поправляя прядь волос, падающую на лоб.

– Если вы за мной последуете, миледи, я покажу вам свою каюту, где вы сможете отдохнуть, пока мы будем пересекать канал.

Удивленная, Анна заколебалась:

– Я думала, для нас есть место в грузовом трюме.

Капитан улыбнулся:

– Для остальных это так, миледи, но не для дамы столь высокого ранга, как вы. Можете располагать моей каютой. Добро пожаловать.

– Я вам благодарна, капитан, но не хочу вас обременять.

– Вы ничуть меня не обремените. Джентльмен, – он указал на Джона, стоявшего в середине палубы, – хорошо заплатил за это.

– В таком случае скажите джентльмену, что я хочу находиться вместе с остальными.

По-видимому, капитану не хотелось терять дополнительную плату за проезд.

– Вам там не понравится. Трюм кишмя кишит крысами, и там всего одна посудина для отправления естественных надобностей. Подумайте, миледи. Случается, при пересечении канала сильно штормит.

Об этом Анна старалась не думать.

Она оглянулась на Джона и заметила, что он смотрит на нее с улыбкой, но, может быть, ей просто померещилось.

Анна выпрямилась, насколько это было возможно на качавшейся палубе.

– Нет, капитан, я не хочу больше об этом думать. Уверена, короткое путешествие с остальными моими спутниками будет интересным и поучительным.

– Итак, леди Анна, – сказал Джон, приблизив губы к ее уху, когда она проходила мимо него, – посмотрим, как вам удастся внедрять идею равенства при наличии одного ночного горшка.

В течение следующих нескольких дней и ночей Анну преследовало воспоминание о ее высокомерных словах, сказанных капитану, и своей уверенности в собственной правоте.

На рассвете второго дня путешествия Анна стояла на корме у поручней, стараясь очистить легкие свежим морским воздухом. Темный трюм был вонючим, и она старалась проводить там как можно меньше времени. Ветер с грохотом рвал на части полотно парусов у нее над головой, когда внезапно мимо нее промчалась Бет, она перегнулась через поручни, и ее вырвало.

Облегчившись, Бет вытерла губы передником.

– О, – прокаркала она, содрогаясь всем телом. – Уверена, что потеряю ребенка.

– Ничего подобного, – сказала Анна, стараясь ее утешить. – Ступай отдохни. Позже Джосая присмотрит за тобой, а я попытаюсь раздобыть бульона, чтобы ты подкрепилась.

У Бет исказилось лицо при одной мысли о пище, но она попыталась слабо улыбнуться и отправилась обратно в грузовой трюм.

Как только Бет скрылась из виду, Анна, не в силах сдерживаться, тоже перегнулась через поручни, и ее вырвало.

Анна сошла с корабля вместе с Джоном и остальными, стараясь прочно держаться на твердой земле и следить за своим желудком, в котором бунтовали черствые бисквиты с капитанского стола пополам с водянистым элем, которыми она позавтракала.