Фурия - Вийя Шефф

таких полно.

Он почти не спускает дочку с рук, за что я его часто ругаю.

Она довольно быстро поняла свою значимость и за невнимание наказывает криком.

Из дома мы выходим только с охраной. Папарацци всё время пытаются подловить и снять нас на прогулке.

Волна преследований сходит на нет только, когда малышке исполняется четыре месяца.

На одной из таких прогулок я чувствую холодок по спине и лёгкое покалывание между лопаток.

За мной кто-то внимательно наблюдает.

Оглядевшись по сторонам, замечаю мужчину, прикрывающего лицо кепкой, сидящего на скамейке.

Ты меня не проведёшь!

Направляюсь вместе с коляской к нему.

— Кто-то говорил, что подглядывать не хорошо! — говорю громко, узнав его.

— Я любовался, — улыбается и разворачивает кепку козырьком назад.

— Привет, Том!

— Привет! — приподнимается к нам.

Тут же охрана оттесняет его назад.

— Эй, вы чего? — кричу на них.

— У нас приказ не подпускать его к вам, — отвечает один из громил.

— Чей приказ?

— Мистера Гроу.

— Я его отменяю. А если не подчинитесь, то будете уволены, — сжимаю руки в кулаки.

— Наш прямой начальник — ваш муж… Мы не подчиняемся вам.

— Сэл, не надо, — подаёт голос Том.

— Вы все уволены! Поверьте мне, муж меня поддержит. Или отойдите, — предлагаю им компромисс.

Охрана нехотя отходит в сторону.

— Ты действительно страшный человек, — удивлённо усмехается Гарнер, косясь в сторону бугаев.

— Я столько лет управляю людьми, могу подавить, наверное, любого. Не думала, что Алекс так обозлится на тебя из-за Лимы. Составишь нам компанию?

— С удовольствием!

Пока мы идём, я внимательно рассматриваю Тома.

Он похудел, кожа бледная, будто провёл несколько месяцев взаперти.

— Ты выглядишь не очень, — высказываю ему.

— Да… — хмыкает. — Я две недели как выписался из больницы. Два месяца провалялся после операции.

— Что случилось? — не на шутку взволнованно.

— Разрыв сердечной мышцы. Вытащили с того света. Девяносто девять и девять процентов людей с таким диагнозом умирают.

— Как это произошло? — останавливаюсь.

— Стресс, чрезмерные физические нагрузки и врождённая патология — одна стенка немного тоньше. Всего пара миллиметров, но это чуть не убило меня. Отключился посреди тренировки.

— Ужас…

— Уже всё хорошо. Но со спортом придётся завязать. Ничего — уйду с головой в учёбу, — грустно улыбается.

— Везде есть свои плюсы. Как врачи могли пропустить такое, вас же должны тщательно обследовать?

— Ты в это реально веришь? Я не в команде национальной сборной. К нам были не такие строгие требования, — шоркает ногами.

В коляске загукала дочка.

— Кто-то проснулся, — притормаживаю и заглядываю внутрь.

Том приседает рядом, ласково улыбается, глядя на малышку, и игриво цокает языком.

Она смеётся.

— Офигеть! Первому встречному уже глазки строит! А нам только крики, — возмущаюсь.

— Просто девчонки меня любят. Да, Доротея? — подмигивает дочке. — Можно? — смотрит снизу, прося разрешения взять её на руки.

— Конечно, — разрешаю. — Не в курсе, что ты знаешь её имя. Мы нигде его не афишировали.

Том берёт Тею из коляски на руки.

— Мне отец сказал, — не отводит от неё глаз.

Протягивает ей палец, и девочка крепко хватается за него, при этом довольно улыбаясь.

— Не хочешь к нам второй няней? Смотрю, у тебя с ней отличный коннект.

— Боюсь, твой муж не будет рад моему присутствию рядом, — покачивает малышку на руках, чем приводит её в восторг.

— Не понимаю, почему он так на тебя сорвался…

— Не парься! Я ему никогда не нравился, — строит рожицу Тее.

— Он что-то узнал о нас? — задаю вопрос напрямую.

Его он смущает.

— Не от меня…

Тея шлёпает его по лицу ладошкой.

— Вот проказница! Вся в мать! — шутливо смотрит на меня. — И хвостики уже носит?!

— Гены, — жму плечами.

— Значит, будет такая же супер красотка, — окидывает меня взглядом, от которого мурашки бегут по коже.

— Не преувеличивай!

— Это правда! Скажи, Тея! — обращается к девочке.

Но она только что-то курлыкает на своём, озираясь по сторонам.

Мы ещё немного гуляем, а потом Том возвращает малышку обратно в коляску.

— Мне, пожалуй, лучше будет уйти. Думаю, они уже обо всём доложили Алексу, — кивает в сторону охраны. — Был рад повидаться. И с тобой, красавица! — треплет Тею за ножку.

— Я тоже…

— Обниматься, целоваться не будем, — смеётся.

— Нет!

Он уезжает.

А я весь день хожу под впечатлением от этой встречи. Тёплая и неожиданная.

Укачиваю дочь ко сну, когда в детскую врывается Алекс.

— Ты что вытворяешь?! — кричит на меня шёпотом.

Я кладу Тею в кроватку и выталкиваю его за дверь.

— Ты о чём?

— Я о Гарнере. Я приказал его не подпускать к вам, а ты устраиваешь… — грозит пальцем.

— Почему ему нельзя подходить к нам? — давлю на мужа. — Из-за Лимы? Стоит ли так загоняться, если она себе уже другого парня нашла?

— Лима здесь ни при чём!

— Тогда что?

Алекс до побеления сжимает от злости губы. Рычит, разворачивается и уходит, оставив без ответа.

Не нравится мне это. Он знает что-то, чего не знаю я.

Глава 63

Время летит быстро. Опомниться не успели, как нашей девочке исполнилось полтора года. Активный живой ребёнок, который уже пытается говорить на двух языках.

В семье случилось маленькое чудо — родители Алекса ради внучки пошли на примирение и даже прилетали к нам гости. Свекровь и сейчас гостит у нас.

Но на это есть ещё одна причина — помолвка Лимы. Парень, с которым она встречается, сделал ей предложение. И сейчас у нас обсуждение торжества по этому поводу.

— Мам, ну зачем всё это? — надувает губы Лима. — Устроим тихий семейный праздник. Мы же не свадьбу отмечаем!

— Климентина! Замуж один раз выходят, — журит её Татьяна Сергеевна.

Я едва кофе не подавилась, за что окинута строгим взглядом свекрови.

— Не называй меня так! Дурацкое имя! — вспыхивает девушка от возмущения.

— Зато редкое, — говорит с достоинством мать.

— Фу! От него нафталином попахивает.

И так уже несколько дней. Они никак не придут к общему мнению.

— Я, наверное, пойду, поработаю… — встаю из кресла и собираюсь повернуть в сторону кабинета.

Только не дохожу. В открытые окна из сада слышится истошный женский крик.

— Что случилось? — подскакивает Татьяна Сергеевна.

— Не знаю, — взволнованно.

Мы выбегаем из дома.

За бассейном на дорожке няня, склонившаяся над Теей.

— Что произошло? — подбегаю к дочери.

Мой ребёнок хрипит. Лицо синее.

Лима уже набирает 911.

— Она бегала… Потом споткнулась и упала… Сильно заплакала и вдруг стала синеть, — всхлипывает няня.

— Скорая уже выехала, — докладывает Лима.

— Пусть откроют ворота, — кричу охраннику, который прибежал на шум.

Тея перестаёт издавать звуки и замирает. Я хлопаю её по щёчкам, но она не приходит в себя. Пульс