Следопыт - Дэвид Блэйкли

на долю секунды. Мы знали, что если нас скомпрометируют в тылу врага, то только скорость, точность и смертоносность наших навыков ведения огня и маневрирования сохранят нам жизнь.

Когда мы отъехали от разбитых вдребезги пикапов и микроавтобуса, Трикки наклонился вперед. — Напомни мне всегда ездить на поезде

. Это был идеальный комментарий, чтобы разрядить острое напряжение момента. Мы со Стивом расхохотались.

— Ну, по крайней мере, до тех пор, пока мы не подрастем настолько, чтобы получить бесплатный чертов проездной на автобус, — съязвил Стив. — Я когда-нибудь рассказывал тебе о той австралийской цыпочке, которую однажды встретил в поезде?

— Ты когда-нибудь заткнешься на хрен насчет женщин, — вмешался я.

На самом деле сейчас было не время для очередной из его историй о том, как-он-трахнул-ее-в-туалете.

К этому времени мы продвинулись на 25 километров к югу, что означало, что нам еще предстояло пройти более чем в два раза большее расстояние. Я готовился к следующему бою. Без сомнения, вражеские командиры передавали предупреждения по радио впереди и по всей дороге. Они должны были знать, что мы придем. Расстояние до следующего населенного пункта — того, через который мы проехали при яростном оранжевом свете уличных фонарей, — составляло 15 километров. При той скорости, с которой мы ехали, нам потребовалось бы меньше пятнадцати минут, чтобы добраться до него. Вот тогда — то я и решил, что у нас будет следующий шанс, если только они не выслали еще одну мобильную группу, чтобы попытаться нас перехватить.

Во время передышки и тишины я прочесывал ночь своим оружием. Сделав это, я протянул руку вперед и на мгновение погладил ствол. На ощупь он был обжигающим, но не раскаленным докрасна, так что мне не пришлось думать о замене ствола. Успокоившись, я откинулась на спинку сиденья, чтобы проверить свои сектора. Я не мог до конца поверить, что мы трое в моей машине, по-видимому, остались невредимы. Я не мог говорить за другие машины: возможно, у них были потери. Может быть, они даже потеряли кого-то. Просто не было никакого способа узнать это, пока Джейсон не остановит машину.

Джейсон. Как изменилось мое впечатление о нем. Попав в Кувейт, я нашел его трудным, а временами даже вызывающим разногласия. Часть меня боялась, что он будет в моем патруле, когда мы отправимся на войну. Теперь он более чем преуспел. Он вел нашу атаку на юг с молниеносными рефлексами и инстинктом, который оказался почти безошибочным. Как солдат в бою, он практически не имел себе равных. Мне пришлось признать, что я сильно ошибалась на его счет. Когда дело доходило до боевых действий, он был козырной картой в патруле.

Несмотря на ранние проблемы с парнями, теперь я знал, что это те парни, с которыми нужно сражаться спина к спине. Я бы ни за что на свете не променял ни одного из них. Класс, происхождение, звание, личное соперничество, все это вылетело в окно. Здесь, в разгар этой смертельной гонки, мы все были на одном уровне, и ни один человек среди нас не был признан слабым звеном.

Поездка навстречу почти неминуемой смерти наполнила меня страхом до краев. Я чувствовал напряжение и ужас, сковывающие мои внутренности. Но храбрым человеком был тот, кто направил этот страх в нужное русло и использовал его для борьбы. Знание того, что мы все в этом замешаны, что мы — братство равных, дало мне нечто невероятно мощное, помогающее победить этот страх. Я предположил, что тоже самое было и с остальными: мы все испытывали страх, но братство смягчало его.

Из раздумий меня вырвал тычок в ребра.

— Впереди, — крикнул Стив. — Блокпост на дороге!

Я посмотрел вперед, напрягая зрение, чтобы разглядеть то, что видел Стив. В свете моего ПНВ я смог разглядеть пару горячих блоков двигателей примерно в километре впереди нас. Пара автомобилей была припаркована сбоку от шоссе. Они образовали импровизированный блокпост на дороге. Их двигатели были все еще теплыми, и именно это тепло улавливал ПНВ.

Когда мы подъехали ближе, я смог разглядеть больше деталей. Машина слева выглядела как пустой микроавтобус «Тойота», припаркованный задом наперед на шоссе. Она было похоже на те две, которые мы только что разнесли на куски. Автомобиль справа был похож на такси типа «Датсун», за рулем которого сидел наш старый друг Рон Джереми.

Они оставили промежуток между двумя машинами, который, казалось, был достаточно большим, чтобы в него могли протиснуться машины. Не было большого смысла возводить блокпост с чертовски большим просветом посередине. Или, думая как враг, возможно, так оно и было. Может быть, они прикрыли эту брешь парой здоровенных ДШК, нацелились на нас и ждали, когда мы сунем в нее свой нос. Возможно, если бы мы заглотили наживку и пошли на прорыв, это стало бы верной добычей для поджидающих наводчиков ДШК. Мертвый верняк.

Или, может быть, у них была серия скрытых зарядов взрывчатки, установленных по обе стороны просвета и соединенных с детонационным проводом. Когда мы будем проходить мимо, они приведут в действие детонаторы и взметнут нас всех до небес. Или, может быть, они натянули несколько нитей колючей проволоки поперек просвета на уровне шеи, пытаясь оторвать нам гребаные головы.

Или, может быть, они разбросали по асфальту несколько ловушек, которые по своей сути представляли собой деревянные доски с вбитыми в них гвоздями, направленными вертикально вверх. Мы не увидим их до последнего момента, если вообще увидим. Без пулестойких шин, о которой мы просили еще в Кувейте, и в которых нам было отказано, нам пришел бы конец. Мы с ревом наезжаем на ловушки, и они рвут нам камеры. Это был бы грубый, но очень эффективный способ остановить нас.

Если бы они пробили наши шины, они бы нас к чертовой матери прикончили. В моем сознании промелькнули образы того, что иракцы сделали с ребятами из «Браво Два Ноль», как только захватили их в плен. Парни из БДН утверждали, что они из команды ПСС, посланной спасать нескольких сбитых британских пилотов. Иракцы им не поверили. Они запирали их изолированно и поодиночке в камерах, обмазанных дерьмом, и использовали избиения, инсценировки казней и кое-что похуже, чтобы попытаться сломить их, чтобы они признались, из какого подразделения они были. Пытки и издевательства продолжались несколько дней подряд.

От этих образов в моем сознании всплыло яркое воспоминание о том, как я сам по-настоящему находился в камере пыток. 1-й ПДБ был первой частью, введенной в Косово во время конфликта, и я привел