Грейвел - Линетт Нони

облегчения, Алекс посмотрела на Нийкса и прошептала:

— Спасибо.

— Хотел бы я сделать больше, — сказал он, качая головой. — Эйвен держал меня взаперти большую часть выходных, с постоянными встречами, требующими моего внимания. Иначе я бы ни за что не позволил тебе уйти и сделать все, что ты сделала в эти выходные, самостоятельно.

— Я была не одна, — тихо сказала Алекс.

— Ты была бы менее одинокой, если бы я был с тобой, — сказал Нийкс. — Даже просто наблюдая издалека.

С этим Алекс не могла поспорить.

— Чего хотел Эйвен? — спросила она, когда они сели на кровать, стараясь не потревожить щенка. — О чем были его встречи?

Лицо Нийкса омрачилось, и он отвернулся.

— Тебе не о чем беспокоиться. Пока нет.

Его ответ встревожил ее, как и его скрытность.

— Нийкс…

— Пожалуйста, котенок, — сказал он, внезапно показавшись измученным. — Сначала расскажи мне о себе. Я хочу знать все.

Почувствовав его потребность в том, чтобы она сменила тему, Алекс сделала, как он просил, но вместо того, чтобы рассказать ему, она показала, прокручивая события в уме.

— Ты держалась лучше, чем я думал, — сказал он, имея в виду ее бой. — Те, кто участвует в испытаниях, обладают высокой квалификацией, и это без учета их способностей к передвижению. Ты должна гордиться тем, как долго продержалась.

— Мне нужно победить, Нийкс, — сказала она, разочарованно проводя рукой по волосам. — Если у меня будет еще один шанс, мне нужно не просто продержаться, мне нужно выйти победителем.

Ему нечего было на это сказать. Главным образом потому, что ему нечего было сказать.

— Думаю, у меня было бы больше шансов, если бы я не была так дезориентирована после того первого удара, — сказала Алекс, надеясь, что она была права. — Я видела звездочки до конца раунда. В следующий раз — если у меня будет следующий раз — я буду знать, что нужно ожидать чего-то подобного и не позволять делать себя инвалидом с самого начала.

— Чем больше у них раундов, тем больше противников участвует в испытании, — напомнил ей Нийкс. — Это будет не просто двое против одного, если старейшины позволят тебе снова сражаться.

Алекс развела руки перед собой.

— Я не могу оставить надежду. Я должна хотя бы попытаться.

Он громко вздохнул.

— Знаю, что ты это делаешь, ты, сумасшедший человек.

Он сказал это с явной любовью, и это была единственная причина, по которой Алекс не ударила его локтем за оскорбление.

— И эй, — сказал он, пожав плечами, — давай посмотрим на положительные стороны. Может быть, ты научишься нескольким трюкам, которые сможешь использовать, когда убьешь Эйвена. Я слышал, что они могут делать это там, где…

Он продолжал говорить, но Алекс больше не могла его слышать. Она подняла руку и, широко раскрыв глаза, прервала его, чтобы сказать:

— Когда я убью Эйвена?

Нийкс прервался на полуслове и с любопытством уставился на нее.

— Э-э, да, именно это я и сказал.

— Когда я убью его? — повторила она снова, на случай, если ослышалась… дважды.

— Да, — сказал Нийкс, растягивая слово и выглядя так, как будто он собирался проверить ее температуру. — Когда ты убьешь Эйвена.

Неверно истолковав выражение ее лица, он добавил:

— Не волнуйся, я знаю, что ты не можешь этого сделать, пока не освободишь всех, на кого он претендовал, иначе они тоже умрут, но как только они будут освобождены… — Он пожал плечами и закончил: — Тогда он будет свободен, и ты сможешь убить его без последствий.

Алекс открыла рот и закрыла его. Затем сделала это снова, прежде чем, наконец, сказать:

— Я не собираюсь убивать Эйвена.

Нийкс замер так внезапно, что кровать дернулась под ними.

— Я никогда не говорила, что собираюсь убить его, — продолжила Алекс, ее шок от его самонадеянности заставил ее немного затаить дыхание. — Я не… я не могу убить его. Это… это… особенно сейчас, а не после… после…

После знакомства с Эйвеном в прошлом. Это то, что Алекс не могла сказать, но Нийкс все равно это услышал.

Она смотрела, как он сглотнул раз, другой, прежде чем смог заговорить. Его голос был хриплым и едва контролируемым, когда он прошептал:

— Ты сказала, что собираешься победить его.

— Поразить, да, — решительно сказала Алекс. — Но убивать? — Она покачала головой. — Я не убийца, Нийкс.

— Ты сказала, что собираешься победить его, — повторил Нийкс, на этот раз гораздо громче, его черты были искажены эмоциями, которые Алекс не могла полностью понять. — Я отдал всю свою жизнь за это дело, выживая час за часом только благодаря тому, что однажды ты прикончишь его. И теперь ты говоришь мне, что это никогда не входило в твои намерения?

— Нийкс… — прошептала она, но он прервал ее рыком, который чудесным образом не разбудил теперь уже спящего щенка.

— Я не гнил бы в тюрьме тысячи лет только для того, чтобы ты могла дать ему пощечину и сказать, чтобы он в будущем вел себя повежливее!

— Это не…

Он вскочил на ноги и ткнул в нее пальцем.

— Я остался там ради тебя, Алекс!

Она вздрогнула, услышав имя, которое он произнес, имя, которое он никогда не использовал.

— Я мог бы сбежать в любое время, но я остался, потому что знал, я знал, что, когда придет время, я должен казаться преданным ему, чтобы помочь тебе! — Его палец снова ткнул в воздух резким, сильным движением. — А теперь… теперь ты хочешь, что? Сказать ему, чтобы он перестал быть непослушным мальчиком, и отправить его восвояси? Звезды! Я не могу в это поверить!

— Нийкс, это не…

— У тебя есть какие-нибудь идеи, чем он занимался последние несколько недель? — взревел Нийкс. Он развел руки в стороны. — Ты хоть представляешь, какие ужасы я скрывал от тебя, просто чтобы ты крепко спала по ночам?

Алекс почувствовала, как по всему телу пробежал холодок от измученного выражения его лица, сопровождавшего это заявление. Она произнесла его имя одними губами, не в силах произнести ни звука.

— Я же говорил тебе, Эйлия, — сказал Нийкс. — Я говорил тебе.

Тяжело дыша, он не продолжил, пока Алекс не перешла на шепот:

— Говорил мне что?

Его глаза впились в нее, словно пурпурное пламя, пронзающее ее плоть.

— Когда ты впервые вернулась сюда из прошлого, я сказал тебе, что Эйвен более могущественен, чем ты думаешь, чем любой из вас когда-либо мог себе представить. Я говорил тебе, что до меня доходили слухи о том, что он сделал, о невыразимых вещах, чудовищных вещах на его пути к тому, чтобы стать тем, кто он есть. Вещах, о которых