Скандал и грех - Тамара Леджен

– Здесь всегда так, если королевская семья вылезает из своих дворцов, – сообщила она Абигайль.

Абигайль почувствовала радостное возбуждение.

– Вы думаете, здесь будет и королева?

– Разумеется, нет. Сегодня выход принца-регента. Он вообще не заслуживает того, чтобы на него смотреть, если вы спросите меня. Но мои тетушки клянутся, что в молодости он был чертовски красив. Ну, вот мы и приехали.

Джульет спрыгнула с подножки, монеты в ее волосах звякнули, словно колокольчики. Она тут же щелчком пальцев отправила слуг вносить розы в театр. Абигайль покинула карету с большой настороженностью, поскольку они находились в темном безлюдном переулке.

Затем перед ним открылась дверь, откуда вылился свет и шум. Но головы и тела слуг были едва видны за красно-белой стеной роз и зеленых листьев.

– Идемте, кузина Абигайль, – скомандовала Джульет. – Сейчас вы познакомитесь с мистером Рурком.

Сначала Абигайль вообще не могла ничего различить. Помещение выглядело так, будто в середине кто-то принялся возводить строительные леса, а потом вдруг бросил эту затею. Люди, по большей части одетые римлянами или египтянами, толпились вокруг, но цели их пребывания здесь Абигайль не понимала.

– Что здесь? – спросила Абигайль.

– Восхитительно, правда? Вы за кулисами, – ответила Джульет. – Бывали здесь когда-нибудь?

Абигайль молча покачала головой. Засмеявшись, Джульет повела кузину за угол, потом вниз по узкой лестнице, заполненной актерами и танцовщицами в ярких костюмах. Джульет уверенно вела Абигайль в дальний конец коридора, где находилась гримерная мистера Дэвида Рурка.

Тот как раз накладывал грим на свое знаменитое лицо. На сцене он выглядел признанным красавцем, а теперь, при свете лампы, показался Абигайль нелепым. Он был в костюме Марка Антония, и пурпурная тога, похоже, была единственным предметом одежды. Волосы по римскому обычаю коротко подстрижены. Золотой нагрудник и короткая алая туника, предназначенные для выхода в следующих актах, ждали своей очереди на манекене в углу. Когда Рурк встал, чтобы поздороваться с Джульет, то оказался невысокого роста. Абигайль не сочла его очень привлекательным, но ведь не многие мужчины обладали физическим совершенством Кэри Уэйборна, напомнила она себе. Тем не менее от недостатка самоуверенности ирландец явно не страдал и дерзко расцеловал Джульет в обе щеки на иностранный манер.

– Дорогая мисс Уэйборн! – сказал он, пока Абигайль жалась в углу возле большого ящика, прикрытого красной тканью. – Как бы мне хотелось выйти на сцену с вами. Но увы, моя Клеопатра стара и толста.

– Миссис Арчер совсем не толстая, – с притворной скромностью ответила Джульет. – Мне бы тоже хотелось выйти на сцену с вами, мистер Рурк, но, увы, этого никогда не будет.

К ужасу Абигайль, знаменитый актер вдруг перевел взгляд на нее, и она почувствовала себя кроликом перед голодным львом.

Слава Богу, мистер Рурк только поклонился, не пытаясь ее поцеловать или взять за руку.

– И кто это очаровательное создание? Еще одна страстная поклонница театра?

– Это моя кузина Абигайль. Пожелайте мистеру Рурку сломать ногу, дорогая.

Абигайль в замешательстве смотрела на золовку.

– Вы должны сделать мне такое пожелание, чтобы удался спектакль, – с улыбкой объяснил актер.

– Понимаю, – медленно произнесла Абигайль. – Чтобы все произошло наоборот.

– Если вы пожелаете мне удачи, боги театра сделают все наоборот.

– В таком случае надеюсь, что вы упадете и сломаете обе ноги и обе руки тоже.

Актер засмеялся.

– Думаю, она поняла, мисс Уэйборн. А теперь уведите ее, пока она не пожелала, чтобы я сломал себе шею. Наслаждайтесь спектаклем.

– Я так и сделаю, – ответила Абигайль. – Нет, простите. Ни за что не буду!

Джульет выпустила ее руку, когда они уже шли к лестнице, и, чтобы не потерять ее в толпе, Абигайль сосредоточилась на блеске золотых монет у нее в волосах. Дорогу ей преградила огромная стена, изображающая поле битвы в Сирии, а когда декорацию унесли, Джульет уже пропала из виду.

Абигайль испуганно оглядывала толпу. Она видела десятки молодых женщин, одетых в египетском стиле, но золовки среди них не было.

– Все по местам! – властно закричал кто-то.

Мимо, окруженная женщинами, прошла знаменитая миссис Арчер в короне из павлиньих перьев. Когда Абигайль встала на цыпочки, чтобы увидеть «настоящую» Клеопатру, перед ней возник незнакомец.

– Ты дублерша Оливии? – подозрительно спросил он.

– Нет, я Абигайль.

– Никаких Абигайль здесь нет, – рассердился он, заглядывая в сценарий.

– Я не играю в спектакле. Я буду смотреть его из ложи. Понимаете, я заблудилась, вы не покажете мне, как отсюда выйти? Я могу заплатить вам, – быстро прибавила она.

Золотой соверен весьма заинтересовал незнакомца, но Абигайль отдернула руку, когда он попытался схватить монету.

– Вы ее получите только после того, как проводите меня в ложу герцога Окленда.

– К счастью для вас, я не занят до третьего акта, – пробормотал незнакомец. – Сюда.

Но ему не пришлось вести Абигайль до самой ложи герцога, тот ждал ее на верху покрытой ковром лестницы. Рыжий великан остался некрасивым, хотя, без сомнения, потрудился над своей внешностью. Он был в черном вечернем фраке, красивом жилете из белого шелка с серебряным узором, в белых атласных брюках и туфлях с пряжками.

– Вы здесь, – хрипло сказал он, пока Абигайль платила человеку из третьего акта и желала ему сломать ноги.

Герцог потащил Абигайль к ложе, которая напоминала театр в миниатюре, отделенный от коридора тяжелыми бархатными портьерами.

– А где Джульет и Кэри? – спросила она герцога.

– Там.

Абигайль проследила за направлением указующего пальца. Брат и сестра Уэйборны находились в ложе на противоположной стороне зала. Джульет сидела впереди, Кэри стоял за ней. Как и герцог, он был в вечернем костюме.

– Но я считала, что мы все будем в одной ложе, сэр, – расстроенно сказала Абигайль. – Что они там делают? И что это за отвратительный запах?

– Это? – с гордостью улыбнулся герцог. – Мой человек сумел найти картошку. Для голодающих.

– Вы хотите сказать, гнилую! – воскликнула Абигайль.

– Не важно какую. – Герцог беззаботно пожал плечами. – Главное, она заставит Рурка вспомнить о старой доброй Ирландии и поторопит его туда вернуться. Садитесь, дорогая. Осторожно, там ступенька.

Абигайль искусно обошла несколько дурно пахнущих корзин.

– Вы же не собираетесь бросать картошку в мистера Рурка? Это слишком жестоко.