Проходной балл - Владимир Константинович Константинов

даче. Теперь и помоложе найдет. Даже моложе себя…

Л е н я. Не верю, все равно не верю! Только что здесь, на этом месте… сама просила, чтоб я объявил всем, что женимся… Зачем?!

С и м о ч к а. А чтоб старичок скорей разводился!

Л е н я (хватает со стола рейсшину). Убью!

Симочка снова прячется за кульман.

Да не вас!.. (Убегает.)

Симочка бросается к телефону.

С и м о ч к а. Транспортный!.. Подстелила?.. Так вот — слушай!.. Петухов ваш жениться собрался!.. На ком? На нашей дипломнице!.. Не знали?.. И чем вы только там занимаетесь! Порожняк гоняете. А еще в транспортном!

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Квартира Свиридовых. Вечер того же дня. В холле темно. Открывается дверь, входит  К о с т я, зажигает свет. Сразу же из кухни выбегает  Н и н а  В а с и л ь е в н а  в переднике.

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Костик!

К о с т я. Привет, мамуля!

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Голодный?

К о с т я. Есть малость.

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Любу подождешь или сразу тебя кормить?

К о с т я. Подожду.

Н и н а  В а с и л ь е в н а. И отец скоро придет, все вместе поужинаем. (Убегает на кухню и сразу же возвращается с тарелкой.) На, замори пока червячка… Ешь, ешь!

К о с т я (отставляя тарелку). Мама, а может, зря ты нас уговорила не ехать?

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Не зря, Костя! Будет у тебя сын, поймешь. Когда выходишь его от кори и свинки, повозишь в переполненных автобусах в детсад… А школа?.. Каждый класс — это новые морщины… А институт? Одно поступление — уже полжизни… Это только в песнях легко и просто: «До свиданья, мама, не горюй…» (Подвигает тарелку.) Ешь, ешь!

К о с т я. Мы ж не навсегда — года на три… Ну, что тут страшного — корь я уже перенес, институт окончил. И вам бы с отцом не пришлось врать сейчас и изворачиваться…

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Хочешь, чтобы я опять глотала валидол? Пойми: пути назад уже нет. Все знают, что мы разводимся. Мы же не дети — утром поругались, вечером помирились. Папа уже строгий выговор мне влепил, заявление директору отнес, угол у дворника снял.

К о с т я. Чего?

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Ну, не снял — сказал, чтоб поверили. Будете вы жить самостоятельно, будете! Одни в этой квартире. Сами, как захотите. Ни во что вмешиваться не будем. А пожелаете нас видеть, стукнете по батарее — и мы здесь…

Открывается входная дверь.

Вот и Любочка!

К о с т я. Что так поздно?

Л ю б а. В сберкассе была, взнос забирала. (Достает перевязанный тесьмой пакет.) С благодарностью возвращаем наш долг. Наконец-то Евгений Петрович будет ловить рыбу с моторки. А пока вот вам иваси, в универсам еще заскочила. (Достает из сумки большую банку.)

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Спасибо, Любочка! Пойду картошку быстренько отварю. (Уходит.)

Л ю б а (достает из сумочки две баночки). А тебе пиво. Финское.

К о с т я. Спасибо.

Л ю б а (подставляя щеку). И все?

Костя целует ее.

Что такой хмурый? На работе что-нибудь?

К о с т я. На работе все в порядке.

Л ю б а. Дома? Опять заколебались?

К о с т я. Наоборот. Отец заявление уже отнес директору.

Л ю б а. Почему таким грустным тоном? Все идет как нельзя лучше. Ремонт уже можно начинать. Линолеум сменить, обои — эти цветочки я уже видеть не могу. Я в бюро ремонта звонила — лето, все на дачах, работы у них мало, за неделю сделают. И кафель пригодится. Ванную облицуем, туалет… Нет, туалет лучше черной плиткой… А ты как думаешь?

К о с т я. Вчера «все к черту, начинаем новую жизнь!», а сегодня — в какой цвет туалет… Для чего же мы вчера к председателю бегали, от квартиры отказывались?

Л ю б а. Чтоб получить эту. Да-да, иначе бы они никогда не решились. Услышали, что птенчик из гнезда фьюить — сразу засуетились.

К о с т я. Значит… значит, ты все это придумала? И Талды-Курган, и китайскую границу… «Восемь часов лету, соскучитесь — к нам, а мы из Талды-Кургана — к вам…»

Л ю б а. Ну что ты талдычишь одно и то же?

К о с т я. Ужасно, подло, отвратительно… Ты сейчас же расскажешь все маме!

Л ю б а. И не подумаю!

К о с т я. Тогда я расскажу!

Л ю б а. Ну, иди! Пусть трубят отбой и все будет по-старому… А я опять позвоню той самой акушерке.

К о с т я. Что?!

Л ю б а. Да, два месяца уже…

К о с т я. Люба, это правда?!

Л ю б а. Сегодня в консультации была. Восемь недель, без аномалий.

К о с т я (кричит). Мама! Мама!

Из кухни выходит  Н и н а  В а с и л ь е в н а.

Неси все сюда! Ужинать сегодня будем здесь! Поздравляю тебя, бабуля!

Нина Васильевна удивленно смотрит на сына.

Бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не могут. И позвал дед внучку!.. Нет, лучше внука!.. Она сегодня в консультации была! Восемь недель, без аномалий!

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Любочка, милая! (Обнимает ее.) Как я счастлива, как рада! Наконец-то! Теперь вам надо как можно больше гулять и есть фрукты и овощи. Свежий воздух и витамины! А главное — не нервничать: все отражается на ребенке. Кроватку мы поставим в нашу комнату, чтоб не мешал вам спать…

Л ю б а. В вашей комнате теперь будет наша спальня. А детская — здесь.

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Господи, на радостях все из головы вылетело! Да-да, теперь же это будет ваша квартира… Но все равно — на субботу и воскресенье мы будем забирать его к себе вниз!

Слышно, как в дверях поворачивается ключ.

Дедушка!.. Молчите, ни слова — я сама!

Входит  Е в г е н и й  П е т р о в и ч.

Что так долго, Женя?

Е в г е н и й  П е т р о в и ч. На химзавод ездил с Викой. Защищал ее идеи от консерваторов и ретроградов.

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Много вопросов было?

Е в г е н и й  П е т р о в и ч. Уйма. Останешься ли ты теперь в Гипрохиме или уйдешь. Это женщины интересуются. А мужчины — сколько я за угол дворнику плачу. И там уже все известно! Ни один компьютер не выдаст информацию быстрее, чем наша Серафима.

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Поговорят и забудут. Сенсация на день. Выбрось все это из головы! У нас такое событие, такое событие! Ты скоро станешь дедушкой, Женя! Любочка в положении!

Е в г е н и й  П е т р о в и ч. Зачем? Это уже слишком. Хватит и нашего развода.

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Ты что, не веришь? Она в консультации была.

К о с т я. Восемь недель, без аномалий.

Е в г е н и й  П е т р о в и ч. Ради бога, простите, Любочка! Свихнулся из-за этого развода… Дайте я вас обниму!

К о с т я. Осторожней, папа!

Е в г е н и й  П е т р о в и ч. Да-да! Ни в коем случае не ездите теперь в общественном транспорте — там и мужчина может родить.

К о с т я. Пешком ходить будем. Буду провожать тебя до работы и встречать.

Л ю б а. Нина Васильевна, селедочку почистили?

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Почистила, Любочка! А я-то думаю, зачем вы целую банку купили… А меня почему-то на сладкое тянуло. Помнишь, Женя?

Е в г е н и й  П е т р о в и ч. Меня — на кислое. Ты, кажется, вчера кислые щи варила?

Н и н а  В а с и л ь е в н а. Ты же обедал в столовой.

Е в г е н и й  П е т р о в и ч. Это — обед?!

Н и н а  В а с и л ь е в н а.