Корейский вариант - Владимир Поселягин

Та об этом и не хотела говорить, я разговорил пока шли, вот и получил нужные сведенья. Дошли мы быстро, не так и далеко те проживали от вокзала. Дом старинный был, дореволюционной постройки. Не барак, на вид ничего так, трёхэтажный. Квартира оказалась на втором этаже, комната угловая, окна выходили на две стороны, четыре окна, на вид квадратов двадцать пять в комнате, большая. Мне понравилось и, хотя обстановка была бедная, видно что мужчина живёт, одиночка, я согласился с предложением. Я сразу оплатил за две недели проживания. Та запросила двести двадцать рублей, не так и много, но я сговорился за триста рублей если та будет меня ещё обстирывать и обглаживать, на что та легко согласилась, после чего получил на руки ключ. В комнате из мебели только и были панцирная полуторная кровать с уже застеленным свежим бельём, шкаф, его поставили как стенку, за ним кровать и пряталась, от двери не видно. Ещё имелось два стула, стол у окна. На стене висело ростовой зеркало. Вот в принципе и всё. Разложив вещи по пустому шкафу, видимо все личные вещи хозяина убрали в другое отделение шкафа, оно закрытое было, а ключа от него мне не дали, и прихватив своё полотенце и бельё, направился в ванною комнату, которая по счастью была свободна. Её только что старушка покинула с тазиком белья, так что залез по душ. Кстати, в этот раз я прибыл на вокзал не таким заморённым. Сутки в Казани провёл, сняв номер в гостинице, отмокая в душевой и отдыхая, прогуливаясь по городу, даже на Казанку купаться ходил, там оборудованный пляж был.

После душа, я передал грязную одежду и бельё соседке, надев костюм и прихватив трость, револьвер при мне был, просто на всякий случай, направился вниз. Комнату я запер, хотя и не уверен, что у соседки нет запасного. Метки на дверь поставил, если кто зайдёт, я об этом узнаю. А всё то что может меня выдать, я спрятал. Для этого в комнате было уйма мест. Лично я особо думать не стал, шкаф высокий, что наверху лежит не видно, там оружие, гранату или всякие странные вещицы и спрятал. От входа не видно, подняться посмотреть ещё догадаться нужно. Мало кто догадывается, судя по слою пыли. А направился я в общепит, который заметил, когда шёл к нужному дому. Он тут за углом был, там взял кислые щи со сметаной, рассыпчатую гречку с гуляшом, три ржаных подсохших кусочка хлеба, и стакан компота. Объедение.

Своим видом я вносил лёгкий диссонанс, на меня поглядывали с любопытством, но я не обращал внимания, так что привыкли, а поев, направился за покупками. Нужно много что приобрести. Уже вечерело, скоро часов шесть будет дня, поэтому я поторопился посетить несколько магазинов до их закрытия. С пищей проблем не было, я так и дальше собирался эту небольшую столовую посещать, что принадлежала сети городского общепита. Дегустация пришла отлично, мне всё понравилось, хотя конечно остринки не хватало, но привыкну. Вон, я горчицу толстым слоем мазал на чёрный хлеб, а она ядрёная, и спокойно ел, отчего некоторые за мной наблюдали большими глазами. Всё же горчица действительно была очень острой, да и свежей тоже.

Поспрашивав прохожих, я нашёл книжный магазин, тут был отдел канцелярии, и прошёл в него, опираясь на трость, изображая лёгкую хромоту. Приходилось это делать, а то та без причин смотрелась в моих руках подозрительной. Я и соседке сказал, что у меня недавно был перелом и при чрезмерной нагрузке появляются боли, оттого трость мне пока ещё нужна, но надеюсь, что в скором времени буду обходится без неё. В магазине я купил большой художественный альбом, упаковку разноцветных карандашей, и грифельных. Также взял ластик, баночку синей туши, два железных пера, несколько листов обёрточной бумаги, конверты. Потом ещё две офицерских тетради и две обычных в клеточку. Мне это всё завернули в бумагу, и обвязали бечёвочкой. Из-за альбома получился не совсем удобный тюк. Пришлось подмышкой нести, в руках или земли касался, или по ногам бил.

Вернувшись в комнату, я заперся в ней и открыв альбом, стал рисовать. Получалось неплохо. Первоначально ластиком часто пользовался, но чем дальше, тем твёрже была рука, и тем меньше приходилось стирать неправильные линии. Работал я пока грифельным карандашом, делая наброски, окончательно доведу рисунки цветными карандашами чуть позже. А нарисовал я три истребителя на аэродромах, с прорисовкой деталей, рядом стояли лётчики с шлемами в руках, что светло и открыто улыбались, как будто их фотографируют. Да, я перерисовывал фотографии по памяти из своего фотоальбома. На одном фото был изображён «Миг-17», на втором «Миг-21» и на третьем «Миг-25». Ещё в плане нарисовать «Миг-29», которые появились в армии после моего увольнения на пенсию, но две такие машины у нас в полку были, испытания проходили, полетать на них доводилось. Зверь машина. Ещё я немного знал «Су-9», тоже планируя её нарисовать. Я служил в разных частях, занимая должности, и в последнее шесть лет командовал полком, в котором как раз и были «сушки». «Су-27». Я влюбился в эту машину с первого взгляда и постарался освоить её от и до, став экспертом по этому истребителю. Его тоже нарисую, а на обратной стороне листа все «ТТХ» этих машин, с годами производства и всем остальным. Надеюсь это пригодится.

Вечером сходив поужинать, я прогулялся на Красную площадь. На трамвае доехал с одной пересадкой, тут было интересно, вход свободный, огни горели, иностранцы были заметны. Оказалось, в ГУМе организовали выставку народного творчества и открыли Красную площадь на неделю. Повезло, выставка действует ещё три дня. Нагулявшись, я вернулся обратно, и умывшись, почистив зубы, направился в свою комнату. Да, детей у соседки не было, они в деревне у бабушки гостили. Лето, каникулы, где им ещё быть? Пока стоял в очереди в ванную, успел познакомится со всеми жильцами, те с работы уже пришли, вечер. Нормальные люди. Я их только своей необычной внешностью заинтересовал, хотя тоже не сильно удивились. У них и оленевод проживал.

Следующие четыре дня я просто готовился ко встрече, подготавливая то что знал. Несколько записей сделал, а на одной офицерской тетради описал всё, как жил как родился, как на фронте оказался. Дальнейшая служба вплоть до американской базы и моей смерти. А также все три эпизода что со мной случились. Сейчас четвёртый был. В подробностях описал и порученца, с данными из его удостоверения, как наш опрос прошёл, как в камере оказался, потом допросный кабинет и в завершении палата. Рассказ на всю тетрадь ушёл, но главное, вместилось. Правда, если не писать как я, основное, а всё, то и пяти тетрадей не хватило бы. Мне было что рассказать. По жилью, тут были некоторые неудобства. Для начала, старушка которая маялась бессонницей и шаркала тапкам по полу по ночам, да ещё рассохшимися досками скрипела. Жила та надо мной. Но это я привык. На кровати уснуть не смог, а разобрал её, расстелив по-корейски матрас на полу и так спал, легко и хорошо. Даже старушка не мешала. Также эти три дня я по утрам бегал на школьный стадион, он тут рядом был, и занимался, а вечерами гулял. Так что у меня только по шесть-семь часов в день было на творчество, им я и занимался. Гитару в руки так и не брал, как висела на гвоздике на стене, так и висит. Соседи по коммуналке в душу не лезли, и меня это очень радовало. Детей тут мало было, кто у бабушек, кто в пионерских лагерях.

Сегодня, на пятый день проживании в коммуналке, я собрался, надел костюм, мне его выстирали и выгладили, и прихватив револьвер, трость не стал брать, упаковал альбом, завернув в бумагу, и направился в сторону Кремля. В последние два вечера я постоянно там крутился, хотел выследить и найти где живёт начальник охраны Сталина, генерал Власик помнится его звали. А он оказывается на территории Кремля жил, вот ничего и не получилось. Однако, всё же наблюдение было не зря. Я дважды наблюдал как кортеж покидает Кремль, лимузин, и две машины охраны, что следовали впереди и позади. Время выезда было разным, но оба вечера они происходили. Я надеялся, что и сегодня это произойдёт.