Серая чума - Александр Рудазов
Шрифт:
Интервал:
Пройдя внутрь, сразу стало понятно, что мальчишка корчмарю действительно скорее внук, чем сын. Хозяин придорожной гостиницы оказался старше, чем выглядело на слух — лет шестьдесят, если не больше.
— Вы того! — поспешил заявить он, оценив количество народу. — Того! Не балуйте там, того! Мирвя, охламон, ну-ка, проведи зеньоров… ох, да куда ж я вас дену-то?! У меня жа все комнаты битком! И прет народишко, и прет — шшо им дома не сидится? И денег ни у кого ни медяхи… у вас тоже, небось?
Ванесса продемонстрировала корчмарю несколько серебряных сторбов с портретом короля Казикала. Тот сразу заметно помягчел, попытался даже улыбнуться, погладил коротенькую бородку и степенно сказал:
— Ну дык… с этого ж начинать надо было, так? Так, Мирвя! Усади гостей за стол со скатертью, да скажи Лишке, чтоб само лучше им подала! Да скажи Влуске, чтоб горницы с занавесками отперла, раз уж тако дело… А я пока лошадушек ваших устрою… Тока вы колдуна все едино не трожьте, ладно? — забеспокоился корчмарь. — Он вроде пока тихий, песенки распевает, никого не трогает… Мож, обойдется щще…
Малец повел компанию в корчму, а его дед и подоспевший работник начали распрягать коней. Вход в дом, как ни странно, оказался на втором этаже — со двора туда вела лестница. На первом же этаже отсутствовали даже окна — так, пара слуховых окошек для вентиляции. Еще одна лестница спускалась с другой стороны — вела в хлев.
Под ноги Ванессе бросились два зверь-клыка — уродливые создания, похожие на помесь собаки и свиньи, полностью лишенные глаз. Ларийцы давным-давно одомашнили этих зверей — будучи ночными охотниками, они отлично исполняют роль сторожей. Днем зверь-клыки отсыпаются, а по ночам бродят по двору, выискивают нарушителей.
Нападать безглазые сторожа не стали — просто настороженно обнюхали гостей и отошли в сторону.
— Что еще за белый плащ? — шепнула Ванесса Моав, пока они пересекали темный двор.
— Колдун без определенного ранга, — шепнула в ответ та. — Если обучался не в гимнасии, а просто так — у родителей, например…
Лод Гвэйдеон молча копался в мешке. Большую часть багажа они оставили в карете, но сумку с оружием и ценными вещами, само собой, прихватили. Кто его знает, этого корчмаря — еще решит посмотреть, не пригодится ли и ему чего-нибудь в чужом имуществе…
— Лод Гвэйдеон, первыми мы не задираемся, о’кей? — попросила его Вон. — Сидим тихо, как мышки, никого не трогаем, ни к кому не лезем… Логги, тебя тоже касается!
Несмотря на поздний час, в обеденном зале по-прежнему было людно. Но все сидели молча — не шумели выпивохи, не стучали по столу кружки, не было слышно ругани и угроз, а уж о мордобое и говорить не приходится. Посетители зачарованно пялились на того, кто устроился в самом центре полутемной комнаты, возле жарко натопленного камина.
Без сомнения, серый. Пепельная кожа, белые глаза с небольшими мешочками, типичный плащ колдуна… только белого цвета. И волосы такие же — снежно-белые, густые, опускающиеся ниже плеч. Лицо удивительно тонкое и одухотворенное. Справа и слева прямо в воздухе висят флейты-пилуки, сами собой наигрывающие тихую мелодию.
А еще он пел. Негромко — приходилось напрягать слух, чтобы расслышать слова. Но Ванесса и Гвениола сразу открыли рты, грубое лицо Индрака разгладилось, Логмир завистливо насупился, и даже лод Гвэйдеон взглянул на колдуна с толикой симпатии. Потому что никто из них доселе не слышал такого удивительного пения — казалось, что это соловей, принявший облик человека.
— Это же Лиорен Бард… — пораженно выдохнула Моав.
— Ты его знаешь? — обернулась Ванесса.
— Его все знают…
Никто даже не обернулся в сторону вошедших — так все были поглощены пением колдуна-музыканта. Его флейты-пилуки продолжали насвистывать великолепную мелодию, сам же он и вовсе закрыл глаза, полностью отдавшись чарам своего же голоса.
Внук корчмаря торопливо указал путникам их стол — в самом дальнем углу, как можно дальше от Лиорена Барда. Девочка-подросток (похоже, сестра), в три ходки приволокла огромную мису супа-пюре, гору шипящих котлет и кровяных колбасок, а также поднос нарезанных помидоров и уккланьи — маринованный лук, фаршированный зернами перца и ореховым маслом. Даже в этой придорожной харчевне готовили «по-ларийски».
— Что это за Элвис такой? — спросила Вон, густо соля помидор.
— О-о-о… — вздохнула Моав.
Лиорен Бард оказался очень нетипичным колдуном — одним из самых нетипичных. Последний представитель почти забытого на Серой Земле Искусства — музыкальной магии. Очень сложного Искусства, капризного и требовательного к таланту. Для представителей этой школы магия — Искусство не только в переносном, но и в прямом смысле. Чаще всего они поэты или музыканты, но встречаются среди них и художники, и скульпторы, и танцоры, и прочие таланты. Музыканты и поэты используют свои песни и стихи вместо заклинаний, картины художников оживают или становятся порталами в другие миры, статуи скульпторов сходят с пьедестала…
Этому нужно очень долго учиться, прежде чем сможешь достичь резонанса с мелодиями астрала. Даже великий Шекспир без многолетнего обучения и тренировок ничего не смог бы сделать. Но вот если бы он прошел надлежащее обучение и потренировался лет десять-пятнадцать… тогда слова «Бирнамский лес пошел на Дунсинан» действительно бросили бы деревья в сражение. Ибо талант у него несомненно был — поэтический. Любого талантливого поэта можно обучить на музыкального мага.
Вся закавыка в том, чтобы найти такого учителя.
Когда-то на Серой Земле было множество музыкальных магов. Но прошло уже больше века с тех пор, как это направление признали неперспективным, а их гимнасии закрыли. Лиорен Бард обучился всему у отца, а тот — у своего. Последний колдун-музыкант Серой Земли не имел официального колдовского чина, нося белый, «безранговый» плащ. Впрочем, многое ему и не светило — третий уровень, не выше. Лиорен никогда не стремился к могуществу — вся его жизнь принадлежала исключительно музыке.
Он кочевал по городам Серой Земли, выступая перед публикой, и неизменно собирал толпы — в первую очередь простой люд, но попадались среди них и другие колдуны. Его песни посвящались ностальгии по давно ушедшим эпохам и критике ныне существующего строя. Несмотря на это, власти его не трогали — Совет Двенадцати мудро рассудил, что плебеям нужно иметь хотя бы небольшую отдушину, чтобы недовольство и шепотки не перерастали в бунты. К тому же Лиорен Бард — их дипломатический козырь, ярко демонстрирующий, что на Серой Земле царит свобода слова, и всякий недовольный вправе открыто высказываться.
В данный момент Лиорен Бард не пел, а просто читал нараспев стих на чистом ларийском языке — разве что звук «ч» упорно стремился превратиться в «ц». Он перебрался в Нумирадис две недели назад, решив дать гастроли на новой территории, успел выучить язык и переложить на него десятка полтора своих лучших баллад. Правда, в переводе они звучали уже не так бесподобно, как в оригинале, но Лиорен не переставал их улучшать.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!