Тайная история Леонардо да Винчи - Джек Данн

Придя в себя, Сандро отстранился от Леонардо.

Дверь спальни Симонетты открылась, и в зал вышел врач. Лоренцо и Пико делла Мирандола в белой мантии чародея подошли к нему. Они посовещались, и Лоренцо прошел к Симонетте. Но почти сразу вышел и знаком предложил Сандро войти. От Леонардо Великолепный снова отвернулся.

Когда Сандро ушел, Никколо сказал:

— Возможно, нам стоило бы выразить Великолепному свои соболезнования.

— Симонетта еще не умерла! — резко сказал Леонардо. — Неужели ты так спешишь, что торопишь смерть?

— Прости, Леонардо. Я не хотел никого задеть. Просто подумал, что, если ты заговоришь с ним, он перестанет глядеть на тебя волком.

Но Леонардо смотрел на дверь спальни Симонетты. Он думал о Сандро, который без Симонетты перестанет быть собой.

«Как станем мы жить без тебя, Симонетта?

Кто будет любить нас?

Кому станем мы поверять свои тайны?

Кто теперь откроет нам мир?

Я люблю тебя, сестра моя».

Сандро вернулся таким, как будто заглянул в лицо самой Богоматери. Даже в сокрушении он казался восхищенным, словно сама скорбь была служанкой восторга. Он направился прямиком к Леонардо и сказал, что Симонетта хочет видеть его.

— Сандро, что случилось? — спросил Леонардо.

Боттичелли не ответил. Глаза его застилали слезы.

В комнате больной Леонардо встретил густой, тошнотворно приторный запах смерти. Но Симонетта была еще жива — она сидела в большой, о четырех столбах, постели. Подушки и покрывало были сырыми от испарины; в руках она держала четки и красное льняное полотенце. Она только что кашляла, и хотя на красном следы крови были не видны, на кончиках пальцев влажно блестели капельки кровянистой слюны. Симонетта улыбнулась Леонардо и знаком велела закрыть дверь, что он и сделал.

— Подойди, Леонардо, сядь рядом, — сказала она. — Лоренцо настоял, чтобы врач поил меня этим… арабским папоротником. Как будто какая-то трава или заклятие могут спасти от вечности. — Она показала на питье в бокале, что стоял на полочке у постели, рядом с грязной ступкой и пестиком. — Теперь я буду болеть до самой смерти, покуда ангелы не призовут меня.

Она улыбнулась, закрыла глаза и вдруг задрожала. Леонардо тоже вздрогнул.

— Не бойся, милый друг, — сказала Симонетта, взглянув на него. — Я еще не готова.

Леонардо сел на ступеньку у кровати, но Симонетта потянулась к нему и настояла, чтобы он лег рядом с ней. На ней была только ночная сорочка из белого, расшитого золотом дамасского шелка; длинные светлые волосы, расчесанные и завитые, унизывал жемчуг. Ее прекрасное лицо было измождено и истерзано болезнью, которая отнимала у нее жизнь, и яркий румянец на щеках был обманом: ее лихорадило.

Но напугали Леонардо ее глаза. В них пылало пламя; они были отражением ее сгорающей души.

— Но они здесь, — сказала Симонетта, пробегая пальцами по шраму на его лбу.

— Кто?

— Ангелы. Горние посланцы. Ты разве не видишь их?

— Нет, мадонна.

— Жаль, ибо они прекрасны, как ты, Леонардо. Бедный Леонардо. — Симонетта смотрела на него, по-прежнему лаская его лицо. — Сандро мне все рассказал. И Джиневра тоже.

— Да? — потрясенно переспросил Леонардо. — И что же она рассказала?

— Я старалась помочь ей, но сделать ничего было нельзя. Мессер Николини победил. Он умен и опасен. Он уничтожил бы семейство Бенчи, даже если бы это обесчестило его самого. Я говорила о нем с Лоренцо.

— И что Лоренцо?

— Он не хочет тревожить Пацци, а Николини слишком близок к ним. — Симонетта вздохнула. — Как, впрочем, и мой свекор. — Она помолчала, глядя перед собой, и проговорила тихо, словно размышляя вслух: — Я предупреждала Лоренцо, что ему грозит опасность. От Пацци. Я бывала среди них и боюсь за него. Но Лоренцо верит, что его все любят. Он как дитя… Леонардо!

— Да?

— Иди ближе.

Она соскользнула на перину, одновременно повернувшись к нему.

— Мадонна, а если кто-нибудь войдет?

— Не волнуйся. Даже Первый Гражданин почитает желания умирающих.

Он послушался и вытянулся рядом с Симонеттой. Она прижалась к нему, обвив ногой его ноги.

— Мадонна…

— Леонардо, я безразлична тебе?

Она смотрела на него, и он чувствовал, как она дрожит в его объятиях.

— Ты моя сестра.

— И больше ничего?

— Я люблю тебя, мадонна.

— Я люблю тебя, Леонардо. Смог бы ты ласкать меня даже в смерти? Во имя любви?

Симонетта поцеловала его. Дыхание ее было кислым, но кожа пахла розами.

Она распахнула сорочку, открыв себя, и приникла к Леонардо, так сильно притянув его к себе, что он едва не задохнулся. Симонетта тихонько вскрикнула; а потом, отпустив его, внимательно всмотрелась в его лицо, словно запоминая каждую его черточку.

Таким она унесет его в горние выси.

Леонардо поддерживал ее, покуда она кашляла, потом отер кровь с ее подбородка, губ, руки и кольца Лоренцо.

— Леонардо, — прошептала Симонетта, слишком слабая, чтобы говорить громче, — позаботься о Сандро.

— Не тревожься, мадонна.

— Он крепче, чем ты думаешь.

— Что ты сказала ему? Он показался мне таким… другим, когда вышел от тебя.

Симонетта улыбнулась.

— Быть может, он увидел ангелов, которых не разглядел ты.

Тут она глянула вбок, точно рядом с ней и впрямь опустился ангел.

— Быть может.

— И еще, Леонардо…

— Да, мадонна?

— Обещай, что станешь защищать Лоренцо, как самого себя.

Застигнутый врасплох, Леонардо сказал:

— Мадонна, он даже не хочет смотреть на меня. Боюсь, я рассердил его.

— Нет, Леонардо, его рассердил не ты, а я.

— Быть того не может!

— Я призналась ему, что ты был моим любовником, — сказала она сухо, глядя мимо Леонардо. — Он спросил меня, и я не могла не открыть ему правды. Мы обещали никогда не лгать друг другу.

Леонардо глубоко вздохнул:

— Теперь мне все ясно. Он никогда не простит меня, ведь я его предал.

— Он смягчится, Леонардо, обещаю тебе. Я сказала, что соблазнила тебя, — она тихонько засмеялась, — и обвинила в этом его.

— То есть как?

— Я сказала, что тосковала, потому что он обделил меня вниманием. Сказала, что знаю, что он занимался любовью с Бартоломеей де Нази. Он думает, что я использовала тебя, чтобы причинить ему боль.