Испорченная безумием (ЛП) - Кора Рейли

— Назови хоть одну, — осмелилась я.

— Ты дочь Фабиано.

Я закатила глаза, потому что это было очевидным, но по какой-то причине я сомневалась, что это было главным.

— Ты не из тех, кто позволяет социальным правилам или условностям останавливать тебя в том, чего ты хочешь. Ты просто воспринимал меня как пацанку, как ещё одного парня в компании.

Невио не стал мне перечить.

— Теперь я так не думаю.

Я сглотнула.

— Это не имеет значения. Я никогда не хотела и до сих пор не хочу ничего несерьёзного.

— Тогда ты выбрала не того парня.

— Так что теперь ты можешь перестать преследовать меня, поскольку мы оба согласны, что между нами никогда ничего не будет. Я должна быть свободной и искать кого-то, кто хочет иметь со мной серьезные отношения.

Грозный взгляд его глаз сказал мне ответ раньше, чем это сделали его губы.

ГЛАВА 23

Невио

Гнев захлестнул меня. Ни за что на свете я не позволил бы кому-либо прикасаться к Авроре. Возможно, я не подходил для отношений. Черт возьми, в большинстве случаев я даже не подходил для простого человеческого общения, но я не мог отпустить Рори. Я ощущал ее своей каким-то странным образом, который я не мог объяснить. Может быть, она всегда немного, но принадлежала мне, но в прошлом мне никогда не приходилось беспокоиться, что она отдалиться. Она была постоянной в моей жизни, ее обожание было привычным присутствием. До того момента пока я не облажался той ночью.

Та ночь положила конец ее одержимости мной и начало моей. Я хотел вернуть все назад. Ребенок негромко вскрикнул, разрушая момент. Я отстранился, чтобы Аврора могла перекатиться к нему. Она легонько погладила Баттисту по спине и издала тихий успокаивающий звук, который, казалось, сработал, поскольку его глаза оставались закрытыми. Я поднялся на ноги. Было странно видеть, как Аврора утешает Баттисту. Не потому, что я никогда не видел, чтобы она кого-то успокаивала. У нее было огромное сердце, поэтому, естественно, она была миротворцем в нашей огромной группе друзей и семьи. Это было странно, потому что она утешала моего ребенка — черт возьми, моего ребенка — как своего собственного. Заботливая и любящая с самого рождения.

Мои инстинкты носили совсем другой характер.

Я бы не знал, что делать с ребенком, если бы он начал реветь. Я все еще не мог осознать, что он здесь и что он мой.

Что мне было делать с ребенком?

Я не хотел брать на себя такую ответственность, и кого бы вы ни спросили, они скажут вам, что я не тот человек, на которого следовало бы ее возлагать. Аврора тоже это знала, что, вероятно, было еще одной причиной, по которой она так быстро согласилась позаботиться о нем. Она, наверное, боялась, что я запру его в подвале, если он будет слишком громко плакать.

Я оторвал взгляд от Рори и моего сына, ненавидя то, в какое замешательство повергло меня это зрелище, и как оно напомнило мне о моих недостатках. Обычно я использовал эти недостатки в своих интересах, но в ситуации, подобной этой, их было невозможно обернуть в свою пользу.

Я провел рукой по волосам, пытаясь сосредоточиться. Взглянул на задницу Рори, чтобы настроиться на другой лад. Она была в джинсовых шортах с высокой посадкой, которые позволяли мне видеть впадинку под ее ягодицами и бедра, когда она спала в этой позе.

Рори прочистила горло, и я одарил ее похабной улыбкой.

— Сегодня Баттиста будет спать между нами, чтобы он не свалился, — многозначительно сказала она.

Я обошел кровать и растянулся на другой стороне. Я не ожидал, что сегодня вечером будет что-то интересное.

Она хотела, чтобы я, по крайней мере, искупил свою вину. Но дорога к искуплению была для меня закрыта.

Может быть, это изменилось бы, если бы у нас с Рори начались отношения, а может быть, и нет. Может быть, такого рода эмоциональная связь всегда ускользала от меня. Рори не хотела рисковать, и часть меня была рада, потому что это защищало ее от меня. Но другая часть, которая, к сожалению, росла день ото дня, хотела ее любой ценой.

— Ты можешь выключить свет? — спросила она.

— А ты не боишься оказаться со мной в темноте? — я пошутил только наполовину.

— А это имеет значение? — ее голос звучал устало.

В темноте монстр всегда был на грани проявления, его труднее контролировать и держать в клетке. Но Рори была права, этот монстр не звал ее.

Я надеялся, что этого никогда не случится.

* * *

Той ночью я совсем не спал. Не только потому, что ребенок трижды просыпался с отчаянным криком, пока Аврора не покормила его из бутылочки и не укачала на руках.

Мы с ней не разговаривали, пока она заботилась о нем. Она — потому что была измучена и зла на меня, а я — потому что благоговел перед ней и все еще пытался придумать, как пережить следующие несколько недель. Черт возьми, даже ближайшие несколько дней.

Нам с Авророй понадобилось бы веское оправдание, почему мы не остались на гонку, вернулись в Лас-Вегас и почему она переехала в квартиру так рано. Люди ожидали такого странного поведения от меня, но не от Рори, хотя она была непредсказуемой с тех пор, как мы провели ночь вместе.

В тот вечер я получил несколько сообщений от Массимо и Алессио, и особенно последний ясно дал мне понять, что именно он думает о том, что я где-то гуляю с Авророй.

Солнце еще не взошло, когда я наконец встал с кровати и оделся. Лежа в этой изъеденной молью постели и уставившись в потолок, забрызганный дерьмом мух, мой пульс, казалось, отдавался в ушах, а сердце пробивало дыру в грудной клетке.

Я чувствовал себя беспокойным, взбалмошным, как наркоман, которому нужна доза. Если бы не Рори и ребенок, я бы отправился