1000 белых женщин. Дневники Мэй Додд - Джим Фергюс

Но только потом я осознала, что говорила по-английски, и Маленький Волк с Идущей-Против-Ветра лишь смотрели на меня с некоторой досадой, ожидая, когда пройдет эта вспышка гнева. После этого они еще ближе склонились друг к другу, и я больше не могла расслышать ни слова.

Вскоре после посещения ясновидящей Маленький Волк, никого не предупредив, ушел в неизвестном направлении. Лишь позже я узнала, что он взобрался на вершину Медвежьей горы в ожидании собственного видения. Маленький Волк всегда был себе на уме и постоянно погружен в заботы о самых разных вещах, так что, очевидно, он удалился, чтобы хорошенько обдумать то, что услышал от святой женщины.

Он вернулся в наш вигвам через три дня и три ночи. О своем видении он сказал немногое: «Я принес жертвы Великому Целителю с просьбой защитить Людей от беды. Но он отказал мне в знаменье».

От вигвама Целителя мы двинулись на север, а потом вновь на запад, переходя из долины в долину. После череды дней религиозного рвения индейцы теперь очень сдержанны и даже смиренны, утомленные многочисленными обрядами и – увидев своими глазами захват белыми пришельцами своих священных земель – с тревогой смотрящие в будущее. К этому времени уже всем известно о видении Идущей-Против-Ветра; все слышали о том, что сам Маленький Волк ходил с подношениями к Чудесному Снадобью, но потерпел неудачу: ему не было даровано видение. А это плохой знак по верованиям индейцев.

* * *

После посещения горы Новавосе мы продолжаем свой путь без спешки, просто бредем потихоньку обратно к дельте реки Паудер. По-прежнему стоит чудесная осенняя пора. Донья ручьев устланы желтой и багряной листвой тополей, кленов и ясеней; долины, раскинувшиеся перед нами, играют всеми оттенками золота и охры, а рощицы диких слив в оврагах щеголяют кронами глубокого пурпура. По пути нам встречаются стада всевозможной дичи: гигантские стада бизонов, уже в зимних нарядах, их длинная шерсть на брюхе достает до самой земли; сотни антилоп, оленей и лосей, скачущих по долам с трубным криком, словно славя Господа. Гуси, журавли и утки уже собрались в полет, огромные стаи покрывают небо черным пологом и наполняют его призывными кличами. Воистину, это самое потрясающее представление на свете. «Господь благословляет нас!» – воскликнул однажды отец Антоний в своей искренней простоте, любуясь небом. И кто ему мог бы возразить?

Бесчисленные стайки куропаток взмывают из-под копыт наших лошадей и врассыпную летят в сторону горизонта, словно кто-то бросил горстку семян против ветра. Хелен пребывает в невероятном оживлении от охоты и заодно от восторгов ее товарищей-индейцев по поводу ее виртуозного владения дробовиком. Правда, она дала им несколько советов по стрельбе, но могу с гордостью за подругу заявить, что ни один из них не может сравниться с ней в меткости и ловкости.

То были прекрасные дни легкой дороги и роскошной погоды, и Люди благодарно принимали всю щедрость Земли, наслаждаясь теплой осенью перед долгой зимой, кратким покоем перед ненастьем, раз уж, после событий в вигваме Целителя, не смолкали тревожные слухи.

Прибытие в зимний лагерь мы ощущали как настоящее возвращение домой – остальные группы прибывали в течение нескольких недель со всех сторон, словно спицы колеса, стремящиеся ко втулке. Одни племена пришли, но потом снова покинули лагерь, чтобы встать на зимнюю стоянку в другом месте. Некоторые уже приняли решение пойти зимой в торговые агентства, потому что разведчики разнесли весть среди сиу и шайеннов о недавно объявленном ультиматуме Великого Белого Отца: все свободные индейцы должны прийти к агентствам и сдаться до первого дня февраля, или пусть пеняют на себя. Три Звезды, как прозвали индейцы генерала Крука, пообещал, что те из нас, кто сдастся раньше других, получат в награду более плодородные земли и более щедрый запас провизии. В целом, тем, кто добровольно примет эти условия, будет обеспечена зимовка при агентстве, на полном продовольственном и прочем обеспечении Великого Отца.

По возвращении мы узнали, что среди тех, кто ушел к агентствам, оказалось и несколько белых жен со своими мужьями. Как и все мы, они с приближением срока почти впали в панику, представив, что им придется рожать в диком поле без настоящих докторов, да еще зимой. Могу ли я винить их в этом?

Мне оставалось ждать еще несколько месяцев, и я пока сохраняю спокойствие по поводу собственного разрешения от бремени. Обе предыдущие беременности проходили у меня безо всяких осложнений, и оба раза я рожала с помощью одной лишь акушерки. Тем не менее – без оглядки на то, какую участь выберет для нашей группы Маленький Волк, – я искренне рада, что другие мои товарки выбрали именно такой вариант. Это мудрое решение, и пусть белые женщины выступят авангардом, показав пример всем остальным: ведь для всех индейцев это лишь вопрос времени. Я уверена, что к наступлению зимы мы, остальные белые жены, тоже сумеем убедить своих супругов «покориться» так называемому «неостановимому нашествию цивилизации», как с некоторым пафосом выражается капитан Бёрк.

Итак, в лагерь шайеннов мы прибыли вчера днем, возвещая о нашем приближении издали, затянув песнь – песнь племени Маленького Волка; ее поют все, даже маленькие дети, это радостная песня о встрече друзей. Я и сама выучила слова и пела в общем хоре, а вместе со мной и Фими, и Хелен, и сестры Келли. Думаю, из нас вышел бы чудесный хор!

Зимнюю стоянку решили устроить в живописной долине, полной разнотравья, у слияния Ивового Ручья и верхнего рукава реки Паудер. Долина отлично защищена от ветра и ненастья, с одной стороны – отвесным скалистым берегом реки, покрытым соснами и переходящим в лесистые предгорья, а с другой – целой системой ущелий и оврагов, постепенно сменяющихся плоскими возвышенностями прерии, а уже совсем далеко, на горизонте, вырисовывался тонкий контур Гор Большого Рога. На первый взгляд, в долине вдоволь всего, что нам необходимо: травы для лошадей, проточной воды, стройных тополей для добычи дров. На относительно близком расстоянии от нас выбрали место для зимовки и несколько больших бизоньих стад, которые мирно пасутся на сочной травке, прямо милые молочные коровы.

Здесь мы останемся на долгое время – пока не придумаем план на будущее. Это будет долгожданный отдых после постоянного движения последних месяцев.

Моя Марта была вне себя от радости, когда мы снова встретились. Даже издали, едва различив ее в толпе, я заметила, как она раздалась во время беременности. Она изо всех сил махала нам, пока мы спускались с плато в долину с песней на устах; лошади осторожно выбирали дорогу на склоне. Марта прыгала на месте и хлопала в ладоши, как ребенок. А затем она выкинула неожиданный фокус: накинула веревку с петлей на шею одной из лошадей, привязанных у ее вигвама, схватила ее за гриву – и запрыгнула на спину как заправская индианка! Стукнув ее пятками по бокам, она понеслась нам навстречу. Боже правый, подумала я, неужто это та самая Марта, моя робкая подруга, которая в самом начале не могла и шагу ступить, чтобы не споткнуться и не упасть? Вот так история! И это ее мы называли Та-Которая-Падает?