Ирландский трон - М. Джеймс

пришел домой, когда я была в гостиной. Я знаю, что, вероятно, именно там у тебя той ночью была та странная женщина, и я не могу притворяться, что не ненавижу это, но это в прошлом. Теперь ты мой, а я твоя, и я доверяю тебе быть верным мне, как и я тебе. Я знаю, что ты, вероятно, зарезервировал эту комнату, чтобы быть с другими женщинами после того, как наша сделка была заключена, и я тоже это ненавижу, но сейчас все по-другому. Когда-то у нас была другая договоренность, но не больше. Теперь эта комната должна быть нашей, и я хочу пойти туда с тобой, вместе. Начать все сначала, и пройти полный круг с той первой ночи в Лондоне. — Она мягко улыбается мне. — Я хочу будущего с тобой, Коннор. Я хочу всего. И сегодня вечером мы оба воплотим в жизнь наши фантазии.

Она вручает мне ключ, и я поражен тем, как сильно я к ней всего чувствую.

— Я чертовски люблю тебя, Сирша Макгрегор, — говорю я ей, притягивая ближе, наклоняясь и целуя ее, яростно и горячо. — Ты никогда не перестаешь удивлять меня. И честно? Я надеюсь, что вы всегда так будешь делать.

— Я, конечно, попытаюсь. И я тоже люблю тебя, Коннор Макгрегор. — Она одаривает меня дерзкой улыбкой. — А теперь, ты собираешься передать мне шлем? Нам нужно отправляться.

Меня не нужно просить дважды. Я поражен тем, насколько она изменилась сейчас, уверенно садится на мотоцикл позади меня, ее руки обвиваются вокруг моей талии, когда она удерживает равновесие на байке. Я помню, как она нервничала из-за этого в первый раз, прижимаясь ко мне, но сегодня вечером она остается рядом со мной по другой причине, из желания, а не из страха.

Я и мечтать не мог о чем-то лучшем.

Поездка в клуб, чистое блаженство. Ветер в лицо, запах теплого влажного асфальта после недавнего дождя, широкое темное небо над головой и огни, проносящиеся мимо, а город становится все ближе и ближе.

Сирша одаривает меня радостной улыбкой, когда я вручаю ключи от мотоцикла парковщику. Я беру ее за руку, когда мы заходим внутрь, женщина, одетая в латекс, провожает нас сквозь занавеску, и я смотрю на нее, когда она оглядывает сцену перед нами, гораздо более непринужденно, чем в тот первый раз.

— Хочешь выпить? — Я спрашиваю ее, и она кивает, закусывая нижнюю губу с легким намеком на нервозность.

— Джин с тоником, — говорит она. — А потом пойдем наверх.

Я наклоняюсь, слегка сжимая ее задницу через обтягивающую кожу платья.

— Когда-нибудь, — говорю я ей низким, хриплым голосом, — я собираюсь сделать так, чтобы ты испытала оргазм и взяла мой член на глазах у всех, кто играет на первом этаже.

Сирша окрашивается в тот глубокий, прекрасный розовый цвет, который мне так нравится видеть.

— Может быть, — говорит она с легкой улыбкой. — Но сегодня мы сохраним это в тайне.

— Конечно. — Я наклоняюсь, легонько целую ее, а затем иду к бару за нашими напитками.

Все это очень напоминает ту первую ночь, но намного лучше. Теперь нечего сдерживать, и все игры, в которые мы играем, потому что мы этого хотим, а не потому, что мы боремся друг с другом.

Я думал, что никогда не смогу избавиться от своей гордости или упрямства, никогда не смогу позволить ей увидеть, как сильно я ее хочу, из страха, что она использует это против меня. Но Сирша показала, что она не такая женщина, и хотя я никогда не смогу отрицать, что в ней есть хитрость, я не верю, что она когда-нибудь использует это против меня… по крайней мере, снова. И я должен признать, я рад, что она вернулась в Лондон. Я оплакивал свою гибель там, но не более того. То, что у меня есть вместо этого, намного лучше.

Сирша ведет меня наверх, в комнату, и я тянусь к ней, но она отступает с усмешкой, делает еще глоток своего напитка и отставляет его в сторону.

— О нет, — говорит она, ее глаза лукаво блестят. — У меня есть планы на тебя, Коннор Макгрегор. И в первой части этого ты собираешься делать то, что говорил.

— О? — Я поднимаю на нее бровь. — Серьезно?

— Той ночью, когда ты повел меня в секс-клуб, ты сказал мне, что у тебя есть собственные фантазии о том, как меняются ролями, — ухмыляется мне Сирша. — О том, как тебя безжалостно дразнят и пытают, пока ты не попросишь, чтобы кончить. Итак, мы начнем с "этой ночи", а потом ты можешь брать меня, как хочешь. На самом деле, — она растягивает последнее слово, ее розовый язычок соблазнительно скользит по нижней губе, — я хочу, чтобы ты взял меня сегодня всеми возможными способами, Коннор. Я хочу все.

Я моргаю, глядя на нее, моя эрекция возвращается к жизни в полную силу при виде картины, которую рисуют передо мной ее слова.

— Означает ли это то, что я думаю? — Спрашиваю я ее, мои руки слегка поглаживают ее талию, когда я смотрю в ее ярко-зеленые глаза. — Я хочу внести ясность, Сирша. Я хочу знать, что все, что мы делаем сегодня вечером, ты хочешь этого так же сильно, как и я.

— Я хочу тебя каждой частичкой своего тела, Коннор, — выдыхает Сирша, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать меня, и начинает задирать мою футболку вверх по животу, проводя пальцами по моему твердому прессу. — Своим ртом. — Она тянет рубашку вверх, через мою голову, отбрасывая ее в сторону на вдохе, ее глаза темнеют от вожделения при виде меня без рубашки. — Своей киской. — Ее руки тянутся к моему поясу, расстегивают его, ее пальцы находят молнию и начинают стягивать мои джинсы и боксеры с бедер. — Своей задницей.

Произнося последнее слово, она стягивает с меня джинсы, мой член становится таким твердым, что прижимается к моему прессу, когда она раздевает меня догола и отступает назад.

— И я помню стоп-слово, если станет слишком… изумруд. Но пока, Коннор, иди сядь вон на тот стул.

Она указывает наманикюренным ногтем, и мой член пульсирует, когда я вспоминаю, что сказал ей той ночью в лондонском клубе. Сейчас я наполовину проклинаю себя за это, потому что знаю, что буду страдать от гораздо большего количества неудовлетворенных желаний, прежде чем мне позволят получить освобождение, которого я так жажду, но в то же время мой пульс учащается от возбужденной, предвкушающей похоти. Я собираюсь наслаждаться тем, как Сирша дразнит и доминирует надо мной, настолько, насколько это сводит меня с ума, и она заслуживает шанса проявить некоторую власть надо мной после каждой моей фантазии, к которой я склонял ее в прошлом. Я просто надеюсь,