Берег Скелетов - Клайв Касслер

Пока африканские наемники беспорядочно отстреливались, Хуан хладнокровно обводил взглядом внутренний двор. Затем, зарядив еще раз гранатомет, он обежал тюрьму по крыше, остановившись прямо напротив последнего входа во двор. Пока никто из командования не раскусил коварного плана Кабрильо. Однако стоило хоть одному из них подумать, что эта внезапная атака может как-то быть связана с освобождением Мозеса Ндебеле, они сразу же свяжутся со своими людьми, стерегущими его в одной из камер тюрьмы, и тогда казнь вождя произойдет намного раньше, нежели чем через два дня. Только, похоже, такой роскошью, как рация, они не располагали, значит, необходимо было задержать их всех здесь, во дворе.

Отдышавшись, Кабрильо выстрелил и тут же пригнулся, увидев, что десяток чернокожих солдат, отследив, откуда была пущена граната, обрушил на него непрерывный град очередей. Хуан замер, но долгожданного взрыва не услышал. Скорее всего, последняя граната дала осечку.

Пригибаясь как можно ниже, Хуан прополз футов тридцать по крыше, осыпаемый осколками камня и дерева. Дождавшись, когда стрельба утихла, он выхватил автомат и зарядил сверху по всему второму этажу, чтобы случайно не зацепить своих парней, что находились в самом низу.

Бандиты не заставили себя ждать и, в свою очередь, открыли по Хуану непрерывный ответный огонь. Игнорируя визг пуль, пролетавших в миллиметрах от него, Хуан спокойно перезарядил гранатомет и пополз дальше, в поисках удобной позиции, с которой еще можно было нанести удар по последнему входу во двор.

Пока он полз, на ум ему пришла одна замечательная идея. Он быстро перебрался с кромки крыши, окаймлявшей двор, к дальнему ее краю и встал на колени. Так было гораздо удобнее. Теперь он наверняка попадет по своей последней цели. Это было безопасно: он не видел солдат, стрелявших по нему из винтовок, но и они тоже не могли его видеть. Продвинувшись вперед на несколько дюймов, он смог разглядеть противоположную стену и кусок двора. Подойдя еще немного ближе, он замер. Теперь цель хорошо просматривалась. Не требовалось особого умения, чтобы одним ударом ее поразить. Но все же ему не было видно, находился ли поблизости со входом кто-то из людей?

Вскинув гранатомет на плечо, Кабрильо тщательно прицелился и выстрелил.

Чего Хуан на самом деле не мог знать, так это того, что один из сержантов, разгадав его тактику, повел отряд чернокожих бойцов к единственному оставшемуся выходу как раз в тот самый момент, когда взорвалась граната. Один из солдат был уже прямо около входа, когда внушительный кусок каменной стены всей своей тяжестью обрушился прямо на него.

Хуан бросился к кромке крыши посмотреть, добился ли он своего или нет. Внутренняя стена тюрьмы напротив него была полностью снесена, и сквозь витавшие в воздухе ошметки строительных материалов, камня и дерева, сквозь дым и гарь проступали внутренности тюрьмы. Один из солдат упрямо пробирался по руинам, надеясь выбраться наружу. Хуан схватил свой автомат и взял в цель прыткого африканца. Когда меж его лопаток высветился маленький кругляшок лазерного прицела, он, не раздумывая, спустил курок. Кабрильо совсем забыл, что поставил оружие в режим непрерывной стрельбы: прошла секунда, другая, а автомат все продолжал изрыгать в бедного чернокожего свинцовые пули. Одумавшись, Хуан перевел шквал очередей на развалины тюрьмы. Разъяренные солдаты открыли по Хуану огонь, однако он, словно ничего не замечая, в очередной раз перезарядил гранатомет и, прицелившись в противоположную стену, выстрелил. На этот раз рухнула вся стена, окончательно завалив проход. Стрельба стихла.

Теперь ни входа, ни выхода наружу не было. Наступило время вызывать подкрепление.

Тем временем внизу, во дворе, старший офицер орал что было мочи, пытаясь привлечь внимание обезумевших солдат. По всей видимости, только он да сержант, приказавший солдатам выбираться через единственный тогда оставшийся выход, понимали, что все они угодили в ловушку. На крыше бродит какой-то безумец, которого ни схватить, ни ликвидировать они не могут. И ему ничего не стоит порешить их всех, словно баранов на бойне.

Он отобрал троих самых молодых и худощавых солдат, которые по руинам смогли бы выбраться наружу и прикончить Мозеса Ндебеле, прежде чем до него доберется освободительный отряд. Также он указал своим людям на главные ворота, которые были наполовину завалены обломками камня, однако, по всей видимости, распорядился действовать осторожно, опасаясь засады. Он хотел, чтобы солдаты расчистили главный вход во двор. Конечно, под шквалом очередей винтовок и пистолетов и залпов гранатомета они не могли услышать боевую тревогу, если даже кто-то и проник в здание тюрьмы, поэтому действовать им надлежало с особой осторожностью.

Старший офицер гарнизона с удовлетворением заметил, как один из чернокожих офицеров пытается приставить к карнизу крыши длинную толстую трубу, чтобы солдаты могли забраться наверх. Как только трубу установили и укрепили, один из солдат, сбросив ботинки и перекинув через плечо штурмовую винтовку, начал проворно взбираться на крышу.

Эдди Сенг заметил это слишком поздно: у него уже не оставалось времени, чтобы прицелиться в карабкающегося солдата и ликвидировать его. Тот уже взобрался на крышу и скрылся за парапетом. Обзор Сенга ограничивался остовом грузовика, под которым он, Майк и Ски прятались все это время. Поэтому он перевернулся на спину и уже собирался было выстрелить, как солдат на крыше скрылся из виду. Эдди зло снял палец с курка. Выстрели он, да еще и впустую, тут же их выгодное местоположение было бы обнаружено. Теперь Хуану надо быть начеку. Майк легонько похлопал Эдди по плечу: сейчас он действительно ничем не мог помочь своему капитану.

Однако от этого легче не стало.

Кабрильо тем временем перезаряжал гранатомет, чтобы выстрелить по воротам, открыв, тем самым, путь в тюрьму Мафане с его людям. Они условились, что Мафана забирает не только Мозеса Ндебеле, но и Джеффри Меррика.

Вдруг краем глаза Хуан заметил, что рядом с ним возникла какая-то тень, которой секунду назад не было. Резко обернувшись, он успел увидеть чернокожего солдата, что целился в него из винтовки, ослепляя подсветкой прицела, и за секунду до того, как тот выстрелил, Хуан с размаху бросился на деревянную крышу.

Больно ударившись плечом, он резко рванул грохнувшийся рядом гранатомет. Не успел африканец опомниться, увидев, что жертва умудрилась уйти от выстрела, Хуан уже нажал на курок.

Снаряд со свистом вырвался из гранатомета, но поскольку он практически тут же ударил в грудь солдату, которая значительно мягче бетона или даже дерева, взрыва не произошло. Однако кинетической энергии, что сообщила эта пятифунтовая граната телу африканца, оказалось достаточно, чтобы он слетел с крыши, словно тряпичная кукла. Он упал с тридцатифутовой высоты прямо посреди кучки своих товарищей. Те расступились, однако на этот раз столкновения с землей хватило, чтобы боеголовка детонировала. Взрывной волной убило сразу человек двадцать.

У Хуана оставался всего лишь один, седьмой снаряд, и если произойдет осечка, вся сегодняшняя операция пойдет насмарку. Он поспешно зарядил гранатомет, тщательно нацелился на деревянные ворота и выстрелил, вряд ли заметив, что кучка солдат, исполняя приказ своего командира, тщетно пыталась открыть наполовину заваленные ворота.