📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгБоевикиПираты московских морей - Сергей Александрович Высоцкий

Пираты московских морей - Сергей Александрович Высоцкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 83
Перейти на страницу:
вода…» Ничего не помогало. Рукавишников начал щупать ее пульс и от волнения хватал то за одну, то за другую руку. Наконец он сообразил, что надо вызвать «скорую помощь»…

Позвонив, он пошел в ванную комнату, закрыл душ. На полу плескалось море воды, но Алексей Иванович не обратил на это внимания. Он и сам промок насквозь, пока вытаскивал Ларису.

Рукавишников накрыл девушку одеялом, подложил под голову подушку. Ему вдруг показалось, что она жива, приходит в себя. Он начал трясти ее, повторяя, как в бреду:

— Лариса, Ларисочка, ну очнись же, очнись!

…«Скорая» приехала минут через десять. Врачиха и сестра, обе молоденькие, усталые, медленно, как показалось Рукавишникову, очень медленно разделись.

— Где можно помыть руки?

— Руки? — переспросил он и вспомнил, что ванна залита водой.

Он провел их в кухню, дал полотенце. На плите свистел чайник. Алексей Иванович выключил его.

— Что случилось? — спросила врачиха, входя в комнату. Она поежилась, зябко потирая руки.

— Вот… — Рукавишников протянул руку к дивану, на котором лежала Лариса. Мокрые черные волосы разметались на подушке.

— Что с ней? — Врачиха подошла к дивану, внимательно вгляделась в лицо девушки. Сестра стала у нее за спиной, выглядывая из-за плеча.

— Она мылась в ванной. — Он говорил с трудом, еле ворочая языком. — Довольно долго мылась. Я стал беспокоиться…

Врачиха откинула одеяло, взяла безжизненную руку, отыскивая пульс. Ссадины на руке, на большой красивой груди Ларисы стали багровые.

— Когда я вошел, она была в воде. Я пытался сделать искусственное дыхание…

Врачиха отпустила Ларисину руку, вынула из халата стетоскоп и приложила под левой грудью. Сестра с жалостью посмотрела на Рукавишникова.

— Ваша дочь?

— Нет. И не дочь, и не жена, — сказал Алексей Иванович, чтобы сразу внести ясность. — Просто знакомая.

— Какая хорошенькая! — Сестра покачала головой и снова посмотрела на Рукавишникова. Теперь к жалости примешалось любопытство.

— Она умерла, — сказала врачиха. Алексея Ивановича поразило, как спокойно и деловито она это сказала. — Видимо, захлебнулась.

— А реанимация? Реанимация! Неужели ничего нельзя сделать? — Он почувствовал, как срывается у него голос, и никак не мог унять внутреннюю дрожь.

— Какая реанимация, гражданин! — Врачиха отошла от дивана. — Девушка мертва. Где можно мне сесть? — Она посмотрела на обеденный стол, с которого Рукавишников еще не успел убрать бутылки. Несколько тарелок с колбасой и сыром выглядели нелепо.

— Вот сюда, пожалуйста, сюда, — пригласил он ее к письменному столу. Сдвинул какие-то рукописи, книги. Одна книга упала, и сестра подобрала ее.

— Скотт Фицджеральд, — пробормотала она. — В нашу библиотеку не дали ни одного экземпляра.

— Галина, — строго сказала врачиха, — ты опять за книги! Подай, пожалуйста, портфель…

Рукавишников метнулся в прихожую. Принес маленький портфельчик. Наверное, врачиха заметила, как дрожат у него руки.

— Вам нехорошо? Галя, сделай укол. — Она назвала какие-то лекарства, но Алексей Иванович не расслышал.

Пока сестра готовила шприц, позванивая иглами в железном ящике, Рукавишников сидел на стуле, вцепившись руками в колени.

— Как зовут умершую? — спросила врачиха.

Алексей Иванович вздрогнул. Это слово никак не укладывалось у него в мозгу. Час назад он чувствовал себя чуть ли не спасителем замерзавшей на улице девчонки… Всего час назад.

— Ее зовут Лариса.

— Назовите фамилию, отчество. Год рождения.

Рукавишников покачал головой:

— Это все, что я знаю. Час назад я встретил ее на улице. Совсем замерзшую, без денег, без паспорта. И привел сюда. — Он не сказал: «Привел к себе». Ему казалось, что все это происходит в каком-то чужом доме и сам оп посторонний здесь. Случайный свидетель. — Наверное, она поссорилась дома… Что-то случилось… Лариса не рассказала… Не успела рассказать. Может быть, ее побили. У нее было разорвано платье и синяки. — Он говорил не поднимая головы, не замечая, как напряженно, все больше и больше хмурясь, смотрит на него врачиха. Наконец он почувствовал ее взгляд, поднял голову. — Это все, что я знаю…

— О господи! Вот так история, — испуганно сказала сестра.

— Что же делать, Галина? — спросила врачиха. — Наверное, милицию надо вызвать?

— Да, наверное…

— Вы не вызывали?

Рукавишников мотнул головой. Он встал, подошел к телефону и, стиснув зубы, поднял трубку…

Все последующие события Алексей Иванович помнил плохо. Сестра сделала укол, и на него навалилась тупая, тягучая усталость. Он равнодушно отвечал на вопросы приехавших милиционеров, принес им из прихожей легонькое Ларисино пальто, равнодушно смотрел, как эксперт фотографировал труп, показывал, как лежала девушка в ванне. И делал с покорной обреченностью все остальное, о чем его просили. Только один раз он вспылил, закричал на сотрудника, составлявшего протокол. После каждого ответа Алексея Ивановича сотрудник кривил губы в усмешке и многозначительно приговаривал: «Понятно».

— Значит, познакомились с покойной у Московского вокзала? Понятно… Пригласили к себе? С какой целью? Понятно.

— Ничего вам не понятно! — крикнул Рукавишников. — И никому пока не понятно! А вы заладили, как попугай…

— Прошу без оскорблений, — строго сказал сотрудник. Но от комментариев уже воздерживался. Писал свой протокол молча и сосредоточенно.

Врачиха и сестра сидели в сторонке, внимательно следя за всем происходящим. Только сестра время от времени вздыхала, качая головой, и, как показалось Рукавишникову, поглядывала на него с сочувствием.

Когда все было закончено, Рукавишников подписал протокол и санитары унесли Ларису, сотрудник сказал Алексею Ивановичу:

— Временно, пока будет идти расследование, прошу из города никуда не уезжать.

Врачиха попрощалась с Рукавишниковым кивком головы, а Галина пожала руку.

— Вы не убивайтесь так сильно…

Оставшись один, Алексей Иванович лег на раскладушку и пролежал до утра, бездумно рассматривая причудливые блики, отбрасываемые уличными фонарями на потолок.

ГЛАВА 4

Он задремал лишь тогда, когда начало светлеть. Но тут же проснулся. Наверное, потому, что вздрогнул, увидев во сне, как проваливается в бездонную пропасть. Проснувшись и отойдя от испуга, долго лежал с закрытыми глазами, отдаляя момент, когда придется увидеть следы ночного кошмара, пугаясь оттого, что надо будет опять с кем-то разговаривать, отвечать на вопросы, на которые не существовало ответов. Наконец он взял себя в руки и вскочил с раскладушки. В комнате горел свет, было натоптано. Алексей Иванович подошел к дивану. На подушке лежало несколько длинных черных волосинок…

В прихожей, в ванной тоже горел свет. Выходная дверь на лестницу была чуть приоткрыта.

Умывшись в кухне, Рукавишников оделся и вышел на улицу. Мороз немного отпустил. На остановках толпились люди. Шум и сутолока большого города вернули Алексею Ивановичу ощущение жизни. Он зашел в парикмахерскую, побрился.

Первым, кого он встретил в редакции, был Гриша Возницын.

— Ну как, старик? Самочувствие нормальное? — Гриша внимательно посмотрел на Рукавишникова. — А что мы такие кислые? Кажется, все было вчера в норме.

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?