Скиталец. Гений - Константин Калбазов

– Ладно тебе, Хилл. Все хорошо, что хорошо кончается, – дружески хлопнул друга по плечу боцман.

Настроение приподнятое. Ясное дело, доволен тем, что сумел дружка вырвать из рук костлявой. В жизни, выбранной Джеком, друзья – редкость. А потому каждым из них дорожат особо.

– Джек, а что за «Аптечка» у французского доктора?

– У фельдшера, – поправил боцман.

– Да без разницы. Сколько зарядов?

– Двойная.

– А еще «Аптечки» у него есть?

– Ты знаешь, сколько они стоят? – вопросом на вопрос ответил Джек.

– Знаю. А ты лучше подумай о другом. Если бы я стал бить по палубе или мостику, то там появились бы раненые. Возможно, тяжелые. И фельдшер слил бы заряды на французов. Как вам такой расклад, господа? – усмехнувшись, вопросил Борис.

Отвернулся от боцмана и его друга, переведя взгляд на пароход, где уже начали спускать шлюпки. Катер «Розы» за какой-то надобностью вновь устремился к призу. Веслами не намашешься. То ли дело паровая машина. Вот и пользуют как разъездной транспорт. Хотя и непонятно, к чему вообще держаться в отдалении. Ну и причалили бы к нему. Впрочем, капитан сам знает, как ему поступать.

Расстояние так себе, чуть больше двухсот метров. Или, как любят важничать моряки, – одного кабельтова. Но в них измерять расстояние не слишком-то удобно. Как и в саженях. Метры куда привычнее.

Словом, не так уж и далеко, а потому Измайлов отчетливо рассмотрел две знакомые девичьи фигурки, подталкиваемые к трапу. Глаз художника обмануть непросто. И будь он проклят, если это не его старинные знакомые! Некто дворянка Москаленко Елизавета Петровна, весьма вздорная особа, два года назад прошедшая перерождение. И совсем юная, его ровесница Катя. И что они тут делают? На секундочку, до Яковенсковского несколько тысяч миль.

В груди что-то екнуло. Под ложечкой появился волнующий холодок, который никак не желал растворяться. Сам же Борис не мог оторвать от девушек взгляд. Их посадили в подошедший катер. Туда же переправили пару больших дорожных саквояжей. Присовокупив несколько чемоданов. И тот отчалил в сторону «Розы». А что тут вообще происходит? Девушки решили составить компанию капитану Бентли?

– Джек, а что это за дамочки? – подойдя к боцману, поинтересовался Борис.

А что такого. Имеет право. Он только что дал понять, что именно его стараниями, а не заботами боцмана Хилл поднялся на ноги. И Джек принял правила игры.

– Русские дворянки. Дочка боярина с подругой, путешествуют по свету.

– И к чему их везут сюда? Они оплатили каюту на «Розе»?

– Смешно, – хмыкнул боцман. – Они со своими телохранителями открыли стрельбу по нашим. Троих положили наповал. По всем законам, они теперь военнопленные.

– Ага. Понял. Ну, это нормально. У русских дворян спесь в крови, – заметил Борис, явственно подпустив злорадства.

– Знаешь их?

– Этих? Нет. Но если хочешь, могу описать тебе их всех скопом. Все они на одно лицо.

– Из социалистов, что ли?

– Чего это сразу «из социалистов»? Просто не люблю их, всех таких лощеных, высокомерных.

– Понятно. Прими совет. Придержи язык. Наш Бентли тоже из дворян. Причем из потомственных.

– Я про капитана и слова не сказал.

– А ты что же, не знаешь, что они все одним миром мазаны? Друг друга могут в клочья рвать, но в обиду черни не дадут. Уяснил?

– Уяснил.

– Тогда иди к орудию и начинайте его чистить. Стрельба больше не предвидится.

– Есть, сэр! – козырнул Борис и поспешил ретироваться.

Орудие он чистил без особого рвения. И вел себя вроде как обычно. И даже сопроводил девушек восхищенным взглядом, как и все без исключения члены команды. Но проделал все это так, что они не имели возможности его рассмотреть. Оказали сопротивление, значит. Ну-ну. Скорее уж Бентли решил деньжат с боярина Яковенкова срубить. Идиоты. Он-то, может, и заплатит. Но как только кровиночка окажется в безопасности, тут же откроет охоту на того, кто посмел обидеть его дочь.

Хм. Екатерина Георгиевна Яковенкова. Вот, значит, кто вы есть такая, сударыня. Ну, если Москаленко – подруга боярыни Яковенковой, а одна из вас – дочь боярина, то два плюс два – четыре.

Итак, вопрос на миллион. Стоит ли ему лезть в это дело? Ответ однозначный. Нет. Как уже говорилось, боярин заплатит, не обеднеет. И посчитается, мало не покажется. А Борис…

Ну вот спас он ее из плена. Завладел катером, что будет болтаться на привязи за кормой. Так всегда делают, когда сопровождают приз. Котел там стоит автомобильный, жидкотопливный и давление набирает за какую-то минуту. Поэтому всяко-разно окажешься на призе куда быстрее, чем весельная шлюпка.

Ну так вот, вырвал из плена, и они болтаются на катере посреди открытого моря. Вроде не океан. Ну вот не навигатор Борис ни разу. Если бы он брал вторую ступень Науки в морском деле, то непременно умел бы ориентироваться. Сейчас же все его познания сводятся лишь к пониманию компаса и определению сторон света по солнцу и звездам. Все. Дальше сливай воду. Спаситель. Ага.

Лучше постараться не попадаться им на глаза. Вот не желает он, чтобы Катя знала, в какой компании он оказался. Совсем не хочет. Даже после того как понял, что она боярышня и между ними вообще, даже гипотетически, ничего быть не может. Это уже даже не моветон и не маргинальный брак. Это черт знает что такое. Словом, не бывает такого даже в его мире, что уж говорить про этот.

Да и плен у них получился очень даже атмосферный. Обед в обществе офицеров. Потом прогулка по палубе «Розы». Им установили шезлонги на юте и сервировали столик. Словом, плен может быть разным. Конкретно этим девушкам предоставили максимально комфортабельные условия…

– Томас, что ты задумал? – поинтересовался лейтенант Абрамс у капитана.

– А догадаться трудно, Дик? – фыркнул тот.

– Мы получим богатый выкуп за этих девок, и все будут довольны.

Уже стемнело, и офицеры беседовали на носу «Розы», опершись на фальшборт. Борис и не услышал бы этот разговор, если бы иллюминатор его небольшой каюты, а скорее каморки, не был открыт. Он хотел было порисовать, но настроение было нерабочее. Вот и сидел в темноте, пялясь в иллюминатор и слушая, как струится вдоль бортов вода. Эти двое остановились прямо над ним.

– Никогда не думал, что ты столь наивен, – хмыкнул капитан – Русских можно ошельмовать, заставить поверить в собственную вину в чем угодно и извиняться на каждом шагу. Их частенько сравнивают с медведями. Как по мне, сущее заблуждение. Русские – это бык. Большой, сильный и безвольный. Такого можно поставить в стойло, запрячь в ярмо, вдеть в нос колечко и водить за собой, как собачонку. Но только не стоит его злить. Ибо в ярости он снесет все на своем пути, – назидательно закончил Бентли.