Ловушка для химеры - Татьяна Матуш

При всей своей неустроенности, Дан-Шари был вполне безопасен. Если соблюдать некоторые простое правило: ходить только по главным улицам, не сворачивая в переулки. Вымощенные камнем главные артерии Города Луны по негласным правилам считались нейтральной территорией.

А вот каждый отнорок был уютным домом для своих - и воротами ада для всех остальных. "Своими" считались либо род, либо народность, либо большая семья. Всех своих знали в лицо, не трогали и даже защищали. Остальные, по умолчанию, были добычей.

Поэтому, когда наперерез Орву кинулась хорошенькая девушка в разорванной рубахе, босая и с явными следами побоев на милом личике и, заливаясь слезами, принялась молить спасти ее брата, которого вот прямо сейчас убивали в таком переулке, водник, не говоря худого слова, скрутил ее водной плетью, заткнул рот кляпом, кинул "отвод глаз" и в таком виде притащил ее в небольшую комнатку в гостевом доме: "Фонтан госпожи"... Названия здесь и впрямь были один другого чуднее.

Хотя с этим все было кристально ясно - супруга хозяина обожала поговорить с постояльцами и была так красноречива, что демона лысого заткнешь. И впрямь - фонтан.

Толкнув добычу в угол, не сильно и не грубо, но так, чтобы девчонка почувствовала - никто с ней тут церемониться не станет, Орв встал напротив, нависая над ней всем своим немалым ростом и негромко сообщил:

- Сейчас я освобожу тебя от кляпа, но плеть на шее оставлю. Один писк не по делу - придушу, а хозяину скажу, что ты девка из борделя, которая получила за услуги, решила - что мало и кинулась на постояльца. Он мне слова не скажет, просто пошлет прибраться. Поняла?

Девица непримеримо сверкнула черными глазами из под почти сбитой на сторону шамайты.

- Снимаю, - предупредил Орв и щелкнул пальцами.

- Ты мерзавец! - заверещала она, - Притащил честную девушку, надругался. Люди Дан-Шари, помогите!!! Помо...

- Дура, - определил Орв, затягивая петлю. Девчонка захрипела и упала на колени. - Думаешь, если я маг, так заклятие тишины не кинул? Хм... Интересно, почему? Засмотрелся на твои потасканные прелести... честная девушка. Да когда ты ей была я, небось, еще пешком под стол гулял. Надругаться над тобой?! У тебя столько монет не будет, чтобы оплатить эту услугу.

Значит так, попытка вторая и последняя. Не получится - придушу сразу. И ничего мне за это не будет. Такого мусора по углам Дан-Шари и так больше, чем нужно. Мне еще приплатят за уборку. Чего сверкаешь глазами? Хочешь сказать, твой брат или любовник отомстит, "рыбки" летают быстро?

Судя по тому, как нахмурилась девчонка, именно это она и хотела сказать.

- Овца наивная. Я - маг, на меня у всех ваших Ночных Пастухов убивалка не отросла.  Ну что, ослаблять петлю или предпочитаешь сразу сдохнуть и не мучаться? Один кивок - даю тебе шанс. Два - отправляю к Рауше. Или к песчаным духам.

Девушка метнула на Орва злющий взгляд, помедлила. И кивнула. Один раз.

- Слушаю.

- А потом ты меня отпустишь?

- Пять слов назад отпустил бы точно. Теперь - подумаю.

- Мне заплатили за то, чтобы я заманила тебя в переулок, - буркнула девушка.

- Именно меня?

- Любого мага. Нам платят по три жемчужины за мага.

- А ничего, что я мог бы вашу шайку на локоть намотать?

- Зашел бы в переулок... - голос девушки сорвался на шипение.

- Благословение? - сообразил Орв. - Жрецы. И давно вы так промышляете?

Девица опустила глаза и нетерпеливо ерзнула:

- Господин, а можно мне пописать.

- Можно. Только прямо тут, - невозмутимо ответил водник. - Так как? Давно?

- С осени.

- Куда отвозите магов?

- Приходят люди и забирают, - сообразив, что карта бита, девчонка кололсь как сухое полено.

- Как узнаете, что это именно они?

- По жемчугу, - удивилась девчонка. - Кто готов заплатить жемчугом, тот и покупатель.

- Как даете знать, что есть товар?

- На мосту Харулы повязываем на перила зеленый платок.

- Наверняка каким-нибудь хитрым узлом, - брюзгливо заметил Орв и поймал злой взгляд своей добычи.

- Теперь я могу ибти, господин? Я сказала все.

- Куда ты пойдешь, дура? К своим подельникам? После того, как они видели, что тебя утащила твоя предполагаемая добыча? А через клепсидру ты являешься, вся из себя здоровая и даже ни капли не побитая... И они, конечно, сразу поверят, что ты молчала как рыбка в фонтане Дан-Шари.

- Я скажу, что ты принял меня за шлюху и мы складывали зверя с двумя спинами.

- А деньги?

- Ты меня выгнал, не заплатив ни медяшки.

- Какой я, оказывается, нехороший, - хмыкнул Орв, - нет уж. В твоих историях дырок больше, чем в хафане нищего. Посидишь пока тут. По комнате ходить можешь. Ночная посуда тут есть, воды достаточно. Попробуешь выйти за дверь - захлебнешься. Будет очень редкая смерть для пустыни.

- Господин, а покушать? - сообразив, что прямо сейчас ее убивать не будут, девица обнаглела со скоростью атакующей кобры.

- Считай, что у тебя внеочередной пост во славу Ткачихи Гобелена. И не переживай, без еды можно прожить двадцать дней. Я вернусь раньше... если ты мне и в самом деле сказала все.

Орв развернулся и шагнул к двери. Сзади послышалось что-то здорово похожее на пресловутый зубовный скрежет.

- Господин, если пойдешь в наш район в шамайте не зеленого цвета, убьет первый же пацан. Убьет и ограбит.

- Услышал, - кивнул водник, но не обернулся.

Спустившись по темной лестнице он вышел во двор. Прислушался и так, ушами и "особым" способом, но никого чужого как будто не было. Водник выщелкнул на руку тонкий легкий нож-юкку, кольнул ладонь и зашептал:

- Силой крови, правом крови, дорогой крови - иди и найди...

Закончить он не успел, тонкая воздушная плеть обвила запястья и колдовство разрушилось, не свершившись.

- Наари, - глупо улыбнулся Орв, - что ты здесь делаешь?

- Хотела спросить о том же, - девушка подошла, разглядывая парня как нечто диковинное и опасное, - переписка во время Игры запрещена. Кому гонец?

- Наари... - водник выглядел по-настоящему несчастным, - я не могу сказать.

- Другими словами, ты мне не доверяешь?

- Как и ты...

Паук незаметно и терпеливо трудился над очередным фрагментом огромной паутины, той, что по великому замыслу, должна была затянуть всю южную стену от края до края, и обеспечить пищей Охотника и весь род его на весь остаток вечности. Паук не знал двух вещей: первая - что вечность не делиться на отрезки, и вторая - что утром кривой уборщик Ашен сметет с фасада здания все его труды. Он так делал уже несколько раз, но паук об этом забыл. С памятью у него было гораздо хуже, чем с терпением и трудолюбием.