Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа - Катя Абель

Галя очень заботится об Антоне. Завтрак, ужин, камасутра, массаж ступней… Всё, чтобы мужчина чувствовал себя любимым и востребованным. Но тут – как гром среди ясного неба – подружки нашептали, что у Антона есть другая. Тридцатидвухлетняя продавщица из бутика, где Антон покупает галстуки. Галя запаниковала и стала собирать досье.

На рубашке – след от губной помады, от пиджака пахнет чужими духами, с работы уехал в шесть, а дома был в одиннадцать… Галя потребовала от Антона объяснений, выдвинув ряд доказательств его неверности. Антон всё отрицал. В маленьких равнодушных глазках не мелькнуло и тени сомнения, когда он уверял Галю, что она – единственная, любимая, другой ему не надо. Галя поверила на один вечер.

Утром снова пришли сомнения. Тогда она разыскала страничку продавщицы в интернете и стала рассматривать её фотографии. На одном из снимков, сделанных в дорогом ресторане, она увидела руку Антона. Рука выглядывала с отрезанного края и нежно обнимала плечо продавщицы.

Галя провела подробнейшую экспертизу, сопоставив родинки, морщинки, форму пальцев и ногтей, и убедилась в том, что всё-таки она – не единственная.

Теперь встал вопрос, как припереть мужа к стене. Рука на фотографии – доказательство не самое сильное, надо найти что-то покрепче. Галя начала следить за Антоном.

Не то, чтобы раньше она пускала ситуацию на самотёк, отнюдь, просто временами позволяла себе расслабиться. Эти времена прошли: на войне как на войне. Никаких поблажек. Полный контроль. Интернет, телефон, временные отрезки.

В каком часу уехал с работы, сколько минут провел в пробках, почему домой приехал не голодный, что за смс приходят в полночь. Доказательств неверности супруга собралось на целую тетрадку.

Последнее и окончательное, то, что сразило наповал – фотографии продавщицы на фоне Эйфелевой башни в те же дни, когда Антон летал в командировку во Францию.

Галя дождалась возвращения неверного супруга с работы и закатила ему такой скандал, что соседи вызвали полицию, решив, что женщину бьют.

Антон сначала тянул линию «ты у меня одна, словно в ночи луна», потом подвыдохся и, крепко ругнувшись, от усталости выдал всю правду: да, есть продавщица, ей тридцать два, с ней он встречается полгода, и во Францию они ездили вместе, также как в Германию, в Чехию и в Египет зимой, когда он якобы летал туда с друзьями-дайверами.

Галя задохнулась от вновь поступившей информации и, не имея времени на её обработку, заголосила так, что подъехавшие к этому времени полицейские поняли, что они приехали не зря.

После объяснения со стражами порядка и легкой компенсации за беспокойство, оба усталых супруга вернулись в комнату. Галя потребовала от Антона, чтобы с продавщицей он расстался. Он обещал с ней порвать.

Через неделю, после возвращения Антона из московской командировки, в интернете на странице продавщицы появились её фотографии на фоне Кремля.

Галя повторила предыдущее выступление с предъявлением улик и выдвижением ультиматума.

Однако, Антон, подготовившись заранее, стоически выдержал первую часть концерта, и в антракте заявил, что больше не намерен скрываться, не мальчик уже, и объявляет Гале о том, что с этого момента у него две жены: она и продавщица.

И, если в этой ситуации Галю что-то не устраивает, то он никого не держит, к совместной жизни не принуждает и денег своих никому не навязывает. И в подтверждении своих слов, быстро собрав все необходимое, сказал, что дома сегодня не ночует, будет послезавтра к ужину и вышел из квартиры.

Второй части концерта не состоялось по причине отсутствия зрителя.

С этого момента жизнь Гали резко изменилась. Внешне всё оставалось по-прежнему: дочка летела на месяц в Таиланд по оплаченной Антоном путёвке, в шкафу у Гали болталась на вешалке новая шуба, вечера, за редким исключением, Антон проводил дома. Остались и ужины, и камасутра, и массаж ступней. Но внутренний мир Гали бурлил совсем другим фонтаном.

Все внимание теперь было сконцентрировано на изучении жизни соперницы.

Галя подсчитала, что траты Антона на продавщицу, включая поездки во Францию, Чехию и прочую Европу, платиновое кольцо с бриллиантом, которым та не преминула похвастаться в интернете, новые серёжки и шуба из лисы в три раза превышают затраты на Таиланд, шубу из норки и продукты для ужинов.

Выписанные в столбик цифры Галя предъявила Антону, потребовав их сравнять. К тому же, товарки, нашептавшие в свое время о существовании соперницы, донесли, что гулящий супруг оплатил девушке курсы элитной косметологии за 100 тысяч рублей.

Галя в 46 лет не собиралась становиться косметологом, но, узнав, что проигрывает продавщице на 100 тысяч, срочно потребовала отправить её тоже на курсы.

Разница в цифрах приносила тяжёлые страдания. Галя пыталась их компенсировать устраиваемыми скандалами. Скандалы гасились в зачатке равнодушием Антона. Уже давно исчезла из их жизни камасутра, остался только массаж ступней, да и то по праздникам.

Антон стал бывать дома всё реже. Теперь у него были законные четыре дня в неделю, которые он жил у продавщицы. Галя бледнела, худела и дурнела, проводя эти четыре дня у компьютера, выискивая новые подробности из жизни их общего теперь супруга, и резко проигрывала расцветающей на глазах молодой сопернице.

Та щедро снабжала её необходимым для активной внутренней жизни материалом: фотографиями в обновках на фоне европейских столиц, в купальниках на модных курортах…

Когда в очередной раз Галя, выясняя отношения, попыталась отстоять хоть кусочек выдираемого из её рук счастья, Антон заявил, что ему надо подумать, и ушёл окончательно.

Дочка с губами сказала ей, что она – дура набитая, нечего было поднимать всю эту байду и докапываться до правды, кому нужна эта правда, ходил бы Антон себе и дальше налево, а жил бы с Галей, кто теперь ей будет шубы покупать, сама виновата, идиотка, и съехала от матери к бойфренду.

Галя осталась одна и теперь звонит моей подружке Олесе тоскливыми вечерами и ноет в трубку. Моя подружка Олеся – очень терпеливая подружка, но в последние дни она вздрагивает от каждого звонка, и подумывает о смене телефонного номера.

– Я твердо решила уходить, – говорит Яна, – Но меня напрягает, почему он не звонит. Он уже два дня как вернулся из Греции.

– А какая тебе разница, если ты решила уходить?

– Ну как какая? Ты что, не понимаешь?

– Не понимаю. Что меняется? Главное – то, что ты решила дальше жить без него. Ты жила с мыслями об этом человеке два года, а сейчас больше не хочешь о нём думать. Это – важно. А не то, кто скажет из вас последнее слово.

– А мне важно последнее слово!

– Если ты честна в своем решении расстаться, если ты не играешь с ним и с собою, то важно только это, а кто из вас повесит трубку в последнем разговоре – это ерунда.