Шакал и волки - Владимир Колычев

– Ка-а-айф! – шалея от удовольствия, протянул он.

Товарняк отрезал ему кусок колбасы. Но Леха махнул рукой. Хотел что-то сказать. Но не смог. Рожа перекосилась, глаза захлопнулись, и он рухнул на диван. Не прошло и минуты, как воздух сотрясал тяжелый богатырский храп.

– Круто, – ухмыльнулся Товарняк.

– Это не Леха, – сказал Шнур. – Это наш фарт, братан...

Он взял нож, отрезал кусок сырокопченой колбасы, сунул в рот.

– Я это, прогуляюсь, пойду гляну, что здесь да как. А ты пока на столе марафет наведи, да. Чтобы все чин чинарем было.

Шнур закурил и вышел из дома. Спустился к реке. Зашел по пути в деревянный сруб. Ну точно, это была банька. Чисто русский вариант с прибамбасами. Трапезная, комната отдыха с мягкой кушеткой, парилка с каменной печью, охапка березовых дров. Душа и бассейна нет, но их с лихвой заменяет река. Надо будет Товарняка припрячь, пусть баньку натопит.

Шнур был не прочь прокатиться по реке. Но гараж с лодкой был закрыт на замок, а ключи фиг его знает где. Шнур мог бы обшарить дом. Но не хотелось возиться. Леха придет в себя, тогда можно будет и лодку одолжить. Он не откажет. А если начнет возникать, Шнур знает способ, как его утихомирить.

Товарняк навел порядок в зале, накрыл стол.

– Еще бы баньку натопить, – испытующе посмотрел на него Шнур.

– А чо я?

– А кто это делать будет? Я, что ли? Мне по чину не положено.

– Какой это у тебя чин? Типа, бригадир, да? И где ж твоя бригада?

– Нет бригады, – покачал головой Шнура. – Нет никого. Один Товарняк был. Но его уже тоже нет...

Он преспокойно вытащил из-за пояса ствол и наставил его на своего сообщника. Послышался щелчок взводимого курка. Товарняк от ужаса сжался в комок, застучал зубами.

– Шнур, ты чего?

– А ты чего?

– Я ничего.

– Баньку натопишь?

– А-а... А, баньку?.. Да о чем разговор, братан!

Шнур сначала забрал у Товарняка «волыну», затем опрокинул с ним три раза по сто коньяку. И только после этого отпустил его на работу. Через полчаса из трубы баньки повалил дым.

Леха проснулся как раз в тот момент, когда Товарняк сгребал со стола закуску.

– Ты кто такой? – зло спросил он.

– Ты что, Леха, память пропил? – усмехнулся Шнур.

– А-а, вспомнил... Вы куда?

– А в баньку. Ты с нами?

– Гы, моя банька, а он еще спрашивает...

Леха добрался до баньки своим ходом, кое-как разделся, обмотался простыней, грузно опустился на скамью в трапезной. Шнур наполнил стакан, он выпил его одним махом.

– Брр... Красота!.. Это хорошо, что вы баньку сообразили...

– Бабу бы еще сюда, – ощерился Товарняк.

– Меня эти бабы уже достали. Если хочешь знать, я от них сюда и сбежал...

– Что, баб у тебя много?

– Ага, жена и две дочки, одной восемнадцать, другой шестнадцать. Красавицы... И любовниц... э-э... четыре штуки. Еще пятая наклевывается, да... Достали они меня все! У-у, достали!.. Мне с вами лучше, мужики. Клево с вами, баньку вот натопили. И поговорить есть о чем...

– А ты вообще в Москве живешь? – спросил Шнур.

– Ну а то... У меня, братан, своя компания. Чисто сотовые телефоны. Знаешь, сколько я «лимонов» на этом сделал, о!.. А у самого-то мобильника нет. Нет у меня мобильника, мужики!.. Я его дома оставил. Спецом оставил. Достали меня все... Давайте выпьем, мужики!

Выпили, закусили.

– Это твоя дача? – спросил Шнур.

– Ага, моя. Это чисто дальний вариант. Есть ближний. Там дача у меня супер, в стиле «Лувр»... А здесь меня никто не ищет. Хорошо здесь... А дома меня, мужики, все достали. Надоело все... Бля буду, если меня здесь достанут, я за границу смотаюсь...

– У тебя и паспорт есть заграничный? – спросил Товарняк.

– А как же! И не один... Я вам по секрету скажу, мужики. У меня дома целых четыре паспорта. На меня, на жену и дочерей. Чисто фальшивка, но какое качество! Знаете зачем? А вдруг коммунисты придут. Вдруг под чужими именами за кордон сматываться придется... Мужики, а давайте в парную смотаемся.

До парной Леха не дошел. Пьяная качка швырнула его в комнату отдыха. Он рухнул на кушетку и заснул мертвым сном.

– Приехали, – усмехнулся Шнур.

Они с Товарняком напарились, искупались в ледяной реке, снова напарились. А потом пили «Хеннесси» и прикалывались над гостеприимным хозяином. Знал бы он, кого впустил к себе в дом.

Вечер удался. Банька, коньяк. Не хватало только девочек.

– Может, это, Лехе домой позвоним. Скажем дочкам, что папашка их при смерти. Ну, они приедут, а мы их это, утешим...

– Да, неплохой вариант, – кивнул Шнур.

Он бы с удовольствием поимел шестнадцатилетнюю девчонку. Но нужно быть осторожным.

– А если они с телохранами заявятся? Этот Леха не простой чувак. Сам видишь, какую домину отгрохал. И это у него дальняя дача. А есть и ближняя. Представляю, какой там домяра...

– Да, там, наверное, писец на холодец, – кивнул Товарняк. – Слышь, а может, давай этого чувака на бабки разведем? Позвоним ему домой, скажем, что мы его загасим, если нам бабок не отстегнут...

– Да не хило было бы. Но только суета эта. А нам сейчас шифроваться надо. Тебе здесь нравится?

– А то!

– Ну вот, сиди и не рыпайся. Жри коньяк и парь задницу...

Шнур накушался конкретно. Но спать пошел в дом, как белый человек. Его дружок остался в бане присматривать за Лехой.

– Не, ты прикинь, – рассказывал утром Товарняк. – Этот черт за ночь два пузыря выжрал. Встанет, буханет и снова спать. Ему бабы, в натуре, не нужны. А вот мы люди правильные. Нам без баб никак...

– Может, заткнешься, а? – скривился Шнур. – Заманал ты со своими бабами. Думаешь, я не хочу шишак попарить?

– А может, тут в поселке кралю какую найдем?

– Ты шизанулся, да? Тут же новорусы живут одни. Тут телки не простые, все под понтами. К ним на сраной козе не подъедешь. А они подъедут или с ментами, или с братвой...

– Да хоть в бинокль давай на телок посмотрим.

– Какой бинокль?

– Так это, есть тут бинокль. Я когда марафет наводил, видел...

Это был серьезный бинокль, чисто капитанский вариант. А у Лехи дом как капитанский мостик. С третьего этажа открывался не хилый вид.

Километрах в десяти лежала деревня. Там телок было полно. И козы тоже были. Все рогатые и хвостатые.