Карабах – горы зовут нас - Эльбрус Иззят оглы Оруджев

Армии был заведующим солдатским клубом, по профессии учитель и, между прочим, у него есть справка о том, что состоит на учете в госпитали как язвенник. Весь его вид говорил только об одном, «вы можете меня расстрелять товарищ полковник, но до фронта я не доеду, так как у меня обязательно будет если не понос, то золотуха точно».

Чтобы как-то скоротать время и немного расслабиться, полковник сделал суровое лицо и тоном, не терпящим пререканий, приказал:

— Значит так, получить автомат, каску, бронежилет, патроны из расчета два боекомплекта, 900 штук. Получить сухой паек, сроком на трое суток.

У вас должны быть и шинель и бушлат. Кроме этого, напишите письмо близким, запечатайте конверт и принесите мне, да не забудьте указать, что вернетесь домой не раньше, чем через полгода, понятно? — полковник при последних словах заметил, как побледнел Касымов.

— На все тебе 30 минут, выезд в 4.00 утра. Поторапливайся, — не глядя на капитана, он небрежно махнул рукой, давая разрешение тому удалиться. Услышав приказ, глаза капитана потускнели и не выражали никакого жизненного интереса. Было такое впечатление, что он мысленно прощался с этим светом и был на полпути в иной мир.

Сцена немного позабавила полковника и он, улыбнувшись, взял листок чистой бумаги и размашисто написал:

— «Дорогие мои лягушата, прошу вас, простите меня, но обстоятельства складываются так, что я не смогу сегодня с вами поужинать. Приехали дяди с большими погонами и приказали всем оставаться на работе и домой сегодня не ходить, так как дел очень много. Но я надеюсь, что вы будете умненькими и благоразумненькими, будете слушать маму и все скушаете. Только прошу вас, немытые фрукты не есть. Эльхан остается в семье за старшего. Я очень вас всех люблю. Целую. Ваш папа».

Дописав, он вынул конверт, сложив аккуратно листок, вложил его туда и заклеил. На конверте поставил дату 14.02 93 года, положил на полку сейфа, где уже лежала стопка таких же писем, и закрыл его. Ключи от сейфа бросил в стол и огляделся. Предчувствие подсказывала ему, что теперь он долго не войдет сюда, и старался запомнить этот кабинет, где провел три последних месяца, после ранения. Через минут двадцать, пока полковник курил, пришел майор Нестеренко. Молча положил на пол вещевой мешок, приставил к нему укороченный автомат Калашникова с рожками от пулемета и доложил, что к движению готов. Глядя на его спокойные действия, полковник усмехнулся.

— Что-то не так? — майор не мог понять его радости.

— Да нет, все так, — сказал он и положил на стол такие же магазины.

— А мы, кажется, с тобой из одного учебника черпаем свои уроки, так нет, майор? — заметил полковник и предложил ему сигарету. Майор, сославшись на то, что только что курил, вежливо отказался.

— Ты знаешь, Олег, — начал издалека полковник, — хочу тебя сразу предупредить, — туда, куда мы едим, нас там не ждут и наверняка рады не будут, так что ты будь осторожней. Я те места знаю, народ там своеобразный и не любит нашего брата, русских офицеров, — он сознательно сказал именно «русских» причисляя и себя к ним, дабы не обидеть Нестеренко.

— Не знаю, какую тебе поставили задачу, но сам на рожон не лезь, советуйся, — лады? А пока расслабься и приготовься к представлению, — ты сейчас увидишь клоуна.

Не успел он закончить, как зазвонил телефон.

— Да — коротко ответил полковник, и лицо его просветлело. Он молча слушал, человека на той стороне и усилием воли старался сохранить спокойствие. Но чем больше он делал над собой усилие, тем больше чувствовал, что сейчас лопнет от смеха.

— Пошлите его ко мне, Ризван муаллим, — сказал он в трубку и бросил ее на телефон. После чего, он повернулся к Нестеренко:

— Ну что, дорогой мой товарищ, представление начинается. Оркестр туш, пожалуйста. В дверь постучали:

— Маэстро, нервных и беременных прошу удалиться, сейчас состоится внос тела. Входите, — крикнул полковник. При этих словах, дверь в кабинет распахнулась, и вошел капитан Касымов. Двое пар глаз внимательно стали рассматривать новоиспеченного воина— добровольца. Был он одет в армейскую шинель, поверх которой, на все ремни был пристегнут бронежилет советского образца, весом около 13 кг. На голове шапка, над ней, как горшок, торчала солдатская каска. За спиной, тревожный мешок и автомат. На офицерском ремне, висели подсумок для рожков автомата и два чехла с ручными гранатами. На боку болталась офицерская полевая сумка с компасом. Из кармана шинели торчали меховые варежки. На бронежилете висел фонарик. В руках вошедшего офицера, была мешковина с чем-то тяжелым. Под всем этим грузом, ноги капитана подкашивались, и ему не без труда удавалось сохранять равновесие.

— Товарищ полковник, капитан Касымов к движению готов, — доложил новоиспеченный воин — «гроза армянских захватчиков» и положил на стол конверт.

— Что это? — еле сдерживая улыбку, спросил полковник.

— Так это письмо родным, чтобы не ждали, — капитан смущенно опустил глаза.

— Вы Касымов все получи, что вам приказывали? — голос предательски звенел.

— Понимаете, — начал он мямлить, — патронов два боекомплекта не дали, сказали, не положено, а сухой паек, только рыбные консервы и то только надвое суток. Я им объяснял, что вы приказали, а они говорят, что на войне больше не понадобиться. Мол, если не убьют за это время, тогда сами, мол, добудете.

— Вот, товарищ Нестеренко, видите, что творится? Эти тыловые «чмошники» не понимают героического порыва наших офицеров и на их крови делают себе деньги, — полковник говорил уверенно и жестко, прохаживаясь по кабинету, можно было подумать, что он отрабатывает свою роль в выездном театре.

— Когда надо выезжать на битву с врагами! — полковник повернулся к майору, — они засели в своих норках и не хотят помочь трудовому народу. Что творится, вы только посмотрите. Капитан Касымов рвется на фронт, а они его не хотят обеспечить. Полковник подошел к столу и взял сигарету, прикурил. Снова нервно зашагал по кабинету, выпустив дым в потолок и собравшись с мыслями, продолжил свою тираду.

— Нет, так я это дело не оставлю, Я до Министра дойду. Силы покинули его, и он развалился на стуле.

— Касымов, ну-ка попрыгайте, — приказал он капитану. Тот сразу не понял и стал смотреть, то на полковника, то на майора.

— А зачем? — вырвалось у него.

— Делай, что тебе говорят, вопросы будешь задавать потом. Касымов сделал усилия над собой, собрав всю свою силу воли, попытался оторваться от пола, но не тут то было. Ноги не выдержали тяжести и разъехались в разные стороны, капитан не удержался и распластался на полу.

— Вот так приблизительно, наши и воюют,