Жениться по завещанию - Лесли Лафой

– Мне наплевать на всякие дела. Так же, как и на тебя. Абсолютно.

– Ну ладно… Если ты все-таки решишь выползти из своей норы, то я буду в «Уайтсе». И советую хорошенько подумать, прежде чем публично заявлять о своей приверженности либеральному курсу.

– Твой совет будет учтен, – отозвался Дрейтон и, выдвинув ящик стола, достал несколько листов бумаги. – Желаю хорошо провести время.

Обри покинул комнату, не проронив больше ни слова, что было нехарактерно для него, но мудро.

Как только он исчез, Дрейтон откинулся на спинку стула и обхватил голову руками.

Боже, как же он ненавидит Лондон! Ненавидит этот дом и свою жизнь в нем! Ему хочется обратно в замок Райленд, хочется быть рядом…

Дрейтон уставился на послания от Фионы и Симоны, осознавая внезапно посетившую его мысль.

А ведь со дня смерти родителей у него так и не было дома! Нет, у него, конечно, всегда имелось место, где стояла его койка, поскольку полк обеспечивал своих офицеров помещениями для проживания, но настоящего дома, места, куда бы он стремился всем сердцем, в наличии не имелось. И вот теперь, сам того не заметив, он пустил корни и стал воспринимать замок Райленд как свой родной дом.

Да, это действительно был его дом, потому что там находилась его семья… Фиона со своим маленьким зоопарком, Симона с ее необузданной натурой, но главное – Кэролайн. Он скучал по ней отнюдь не в физиологическом смысле слова, хотя, конечно, присутствовало и это. Нет, по большей части ему не хватало повседневного общения с ней, пусть даже на людях. Общения, несущего такую радость. Ему хотелось видеть, как под воздействием эмоций меняется цвет ее глаз, как она запрокидывает голову, чтобы взглянуть на него, любоваться ее восхитительной улыбкой. Ему хотелось просто смотреть на Кэролайн, разговаривать с ней, вместе с ней смеяться.

Дрейтон сглотнул подступивший к горлу комок. Если она и испытывала к нему какую-то привязанность, что-то похожее на любовь, то, покинув ее, он, конечно же, убил это чувство. Наверное, во всем мире не хватит алкоголя, чтобы залить в нем ощущение вины, заглушить чувство раскаяния, вымыть из его сознания тяжелые воспоминания Возможно, до конца своих дней он будет помнить выражение боли в глазах Кэролайн и безмерную грусть в ее голосе в те минуты, когда она провожала его, стараясь казаться невозмутимой.

Если бы только в тех логических построениях, которые подтолкнули его к «благоразумному» решению, обнаружился какой-то изъян! Если бы только он нашел доводы, способные убедить Кэролайн отказаться ради него от имеющихся у нее перспектив! Что он может им противопоставить? Разве имеет большое значение тот факт, что он ее любит?

Кэролайн вытянула еще одну поникшую лилию из букета, стоящего на столе в холле, и, отступив назад, посмотрела, что из этого получилось.

Да, после удаления увядших цветов в передней части композиции образовалась заметная пустота. А все от холодного ветра, который то и дело врывался в холл из-за слишком частого хождения гостей на улицу и обратно.

Какие такие дела заставляют их по нескольку раз за день покидать дом и снова возвращаться – этого Кэролайн не знала. И не испытывала особого желания узнать. Она лишь надеялась, что однажды они точно так же выйдут и больше уже не появятся. До Рождества оставалось чуть более месяца – им всем давно уже пора разъезжаться по домам, где их наверняка заждались истосковавшиеся семьи.

Кэролайн вздохнула.

Быть может, ей следует самой начать подталкивать их к дороге? Время от времени напоминая о приближающихся праздниках и ненавязчиво интересуясь, где каждый из гостей намерен их провести? Или затеять разговор о необходимости покупать подарки, сетуя при этом, что здесь, в деревне, невозможно раздобыть по-настоящему роскошных вещей, которые в изобилии имеются в столице. Ну а если гости не изъявят желания покинуть замок Райленд добровольно, то, наверное, есть смысл придумать для них какое-нибудь изощренное развлечение в Лондоне.

Лондон… Именно там сейчас находится Дрейтон. В большом особняке, построенном ее отцом в Гайд-парке. Конечно, не стоит надеяться, что он целыми днями слоняется по дому, мечтая, чтобы она была рядом с ним… Однако такая надежда все же существовала. Хотя в его письмах не содержалось ни малейшего намека на какие-либо чувства, кроме озабоченности, связанной с ремонтом, в этом сооружении, которое он называл не иначе, как «Белый слон дедули Джеффри», а также досады по поводу необходимости готовиться к своей первой, парламентской сессии. Нет, скорее всего он ни капли по ней не скучает.

Снова вздохнув, Кэролайн собрала удаленные из букета цветы.

Интересно, какие у Дрейтона планы на Рождество? Может, он захочет провести праздники вместе с ними? Здесь или в Лондоне? Или, может, он уже решил провести их с кем-то еще? Ей определенно следует написать ему и получить ясный ответ, прежде чем выяснять намерения гостей. Ведь, расспрашивая их, она даст повод поинтересоваться и ее планами.

Внезапная струя холодного воздуха заставила Кэролайн содрогнуться.

Неужели кто-то из гостей вспомнил, что приближается время очередной кормежки?

Она обернулась и удивленно вскинула брови – мимо нее промчалась Симона, оставившая двери раскрытыми настежь. А через мгновение в холл ворвалась леди Обри.

– Что случилось? – встревожилась Кэролайн.

Симона, уже достигшая лестницы, остановилась.

– Она говорит, что я должна сидеть в седле боком или вообще не ездить! Что я будто бы погублю себя, если буду ездить по-мужски!

– Да, потому что приличия требуют… – начала леди Обри, часто дыша к грозно взирая на Симону. – Кроме того, существуют физиологические особенности и последствия, которые… – Она встала между Кэролайн и девочкой и, уже почти не имея в легких воздуха, заключила; – В общем, не будем вдаваться в подробности.

Симона перекинула гриву своих черных волос через плечо.

– А разве мужчина не может напороться на эту штуку яйцами? На всю жизнь лишив себя удовольствий?

Леди Обри вздрогнула, ахнула и, застонав, начала оседать вниз.

– Симона! – вскрикнула Кэролайн и рванулась вперед в надежде предотвратить падение их наставницы на твердый мраморный пол. Хотя данная задача была практически невыполнимой, учитывая внушительный вес женщины и разделяющее их расстояние. Тем не менее ей все же удалось ухватиться за воротник костюма для верховой езды, однако лишь на мгновение, после чего тот выскользнул из пальцев. – О Боже! – выдохнула Кэролайн, глядя на бессознательное тело, громоздящееся у ее ног.

– Она что, копыта отбросила?

– Да нет, вроде дышит.

– Жаль.

– Симона, пожалуйста, – строго начала Кэролайн. – Неужели ты не можешь… – Она в изумлении осеклась. – Что ты делаешь?!